— Хорошая мысль, но не знаю, получится ли у нас, — отозвалась Пери. — По-моему, только одна Люси довязала свой свитер до конца.
Больше всех остальных известие потрясло Пери, и она не знала, как справляться с магазином во время отсутствия Джорджии.
А вдруг ей вообще придется искать другую работу?
— Хорошее предложение, Дарвин, я помогу тебе с шалью, если, конечно, рисунок не очень сложный.
Пери, подумав, тоже согласилась. Люси остановилась на последней ступеньке, чтобы перевести дыхание. Они все хотели что-нибудь сделать для Джорджии, хоть как-то порадовать ее в это тяжелое время.
Кейси не спустилась вместе со всеми, а задержалась в магазине. Она не хотела оставлять Джорджию. Конечно, она не одинока — рядом Кэт и Анита, готовые сделать все возможное, чтобы скрасить этот вечер и развлечь Джорджию.
— Переезжай в мой отель, или разреши мне спать в комнате Дакоты, пока она не вернется, — предложила Кэт, когда они пили чай вчетвером. Следовало обсудить дальнейшую судьбу магазина и то, как Джорджии лучше восстанавливать силы после операции.
Если бы не причина, по которой она оказалась в центре всеобщего внимания, Джорджия, наверное, ощущала бы себя самым счастливым человеком. Ей еще никогда в жизни не выказывали столько сочувствия, привязанности и любви, как теперь, когда она заболела.
Никогда. Даже когда она была ребенком, когда сама родила ребенка, когда начинала свое дело и когда стала хозяйкой популярного магазина. Она всегда находилась в тени, принимая на себя весь груз повседневных забот, никогда не требуя ни от кого ни помощи, ни участия. В родительском доме все внимание отца и матери было сосредоточено на ее младшем брате Донни. В школе она участвовала в издании газеты, но ей доставалась только роль корректора, а все статьи и сенсации приходились на долю Кэт. Джорджия всегда ощущала себя комфортнее где-то на периферии, на задворках, нежели в ярких лучах славы и чужого интереса.
Достаточно того, что она делает счастливыми других людей. Даже в магазине ей нравилось, если ее покупатели находили все необходимое и потом гордились связанными вещами. И шерсть она выбирала тоже только для того, чтобы сделать приятное постоянным клиентам исходя из их вкусов и предпочтений. Ей хотелось, чтобы всем рядом с ней было хорошо и любой, кто обращался к ней с вопросом или просьбой о помощи, остался доволен.
Когда в магазине начали собираться участницы клуба, она тоже не стремилась оказаться в центре их кружка, а всего лишь поддерживала атмосферу комфорта и взаимопонимания, следила за порядком. Она приносила самые интересные журналы, где печатали коллекционные модели для тех, кто вяжет, и стремилась сделать эти занятия как можно более полезными и увлекательными, пока собственное тело не подвело ее…
Но жалеть не о чем. Она поступала правильно.
Если многие женщины ожидают, что кто-то другой станет заботиться о них, то Джорджия считала, что она сама должна сделать себя счастливой вопреки всем неудачам. В колледже главным для нее была карьера. Познакомившись с Джеймсом, она мечтала о том, как они будут жить в роскошном доме с садом. В первый год после открытия магазина Джорджия представляла себе вещи, которые станут продаваться под ее собственным брендом. Потерпела ли она полное фиаско?
Да, ей было о чем поговорить с Богом, хотелось попросить у него помощи, пообещать, что она будет соблюдать все правила, внушенные ей с детства, помогать нищим, обездоленным, больным… Похоже, мечтательность — ее вторая натура, она целую неделю думала, как сообщить всем, что у нее рак. Потрясет ли это их? Пери действительно пережила потрясение и даже застыла в ужасе. Кейси, не устояв на ногах, опустилась на стул, когда Кэт передавала ей распечатку ее резюме. Впервые ее фантазии воплотились в реальности, но повод для этого оказался слишком уж скверный.
Эта новость сломала ее жизнь, ее привычное существование, она понимала, что все уже не будет как раньше. Наконец-то в ее жизни настал момент, когда она могла с полным правом отказаться принимать какие-то решения, брать на себя ответственность, планировать, к чему-то стремиться, поскольку она больна, у нее рак. И никто не посмел бы предъявлять ей претензии. Быть может, этот ужасный диагноз даже помог ей; наверное, подсознательно она даже ждала этого, чтобы освободиться. Отныне ей не нужно бороться с собой и с множеством непредвиденных обстоятельств и трудностей, так как ее собственная проблема теперь затмевала все остальное; не было необходимости скрывать, что она страдает, и таить свою боль.
Ее друзей это известие потрясло, но они не бросили Джорджию.
Они слушали ее, сочувствовали, старались развлечь, находились рядом с ней и готовы были все сделать для нее.
Глава 28
Горячий солнечный свет затопил комнату. Восемь часов утра. Джорджия ни о чем не хотела думать с тех пор, как проводила Дакоту в Балтимор, только лежать на постели, равнодушно смотреть на окружавшие ее предметы, слушать убаюкивающее жужжание кондиционера и ждать, когда ей удастся заснуть снова. Воздух на улице стал будто густым от жары.
Но ее подсознание оказалось сильнее стремления к покою — она ни на минуту не переставала размышлять о предстоящей операции. Она не желала становиться еще одной безвестной жертвой рака, еще одной пациенткой, которой поставили диагноз «неизлечимо больна».
Как победить болезнь? Такого средства не существовало. Джорджия всегда пыталась мыслить здраво, не поддаваться панике, взвешивать все «за» и «против» и только потом принимать решение. Она вела себя так в бизнесе, она всегда стремилась к этому и в отношениях с людьми (после того как в молодости потерпели крах ее надежды на брак с Джеймсом), она даже уповала на то, что рано или поздно ей удастся разумно и без лишних эмоций и обид пересмотреть свои конфликты с матерью.
Разговор с подругами в пятницу оказался полезен. Они сообщили ей много существенной информации, но принимать решение все равно предстояло Джорджии. Уверенность в своих силах стала для нее теперь залогом выживания, она должна быть храброй.
Поднявшись с постели, она быстро умылась, расчесала волосы и решила немного прогуляться перед открытием магазина, выпить чашечку кофе с булочкой и немного развеяться. Вообще-то это против ее правил — уходить из магазина, но поскольку Пери должна прийти только через пару часов, то времени у Джорджии еще предостаточно. При любых других обстоятельствах она ни за что бы так не поступила, однако теперь, когда сказала всем правду о своей болезни, она могла позволить себе отклониться от привычного расписания.
На улице торговали свежими фруктами; ценники на развалах помидоров, груш и винограда сообщали о том, как все подешевело в связи с наступлением лета. Фрукты доставлялись почти сразу после сбора на фермах и благоухали так сладко и заманчиво, что пройти мимо них было невозможно. Это время, когда ньюйоркцы даже с самым скромным бюджетом позволяли побаловать себя сверх обычной нормы. Покупать по субботам фрукты в этот сезон сделалось для Джорджии и Дакоты настоящим ритуалом — они приносили домой полные сумки и готовили целую вазу фруктового салата. На углу Бродвея Джорджия увидела торговца, постоянным покупателем которого она являлась в течение уже многих лет.
