Из общего количества боевых самолётов 352 были бипланами Р-5, которые использовались как лёгкие бомбардировщики и штурмовики. Истребителей И-5 было всего 139. Для прикрытия воздушного пространства такого огромного региона как Дальний Восток этого было явно недостаточно. Ударную силу авиации составляли 144 тяжёлых бомбардировщика ТБ-3 и ТБ-1 и 36 воздушных крейсеров Р-6, которые также могли выполнять роль бомбардировщиков дальнего действия. В Москве считали, что этих сил достаточно для нанесения бомбовых ударов по глубоким тылам Квантунской армии и японским городам. В 1934 г. усиление ВВС ОКДВА самолётами этого типа не планировалось. Разведывательная авиация флота имела на вооружении 62 морских самолёта БР-2 и С-62.
Создание в Приморье такого мощного воздушного кулака способствовало разработке теории применения крупных воздушных сил, особенно в начальный период войны. Ещё в 1932 г., когда оснащение ВВС тяжелобомбардировочной авиацией только начиналось, Штаб РККА разработал, а Реввоенсовет Союза утвердил «Постановление об основах организации и управления ВВС РККА». В документе отмечалось, что в настоящее время ВВС, в том числе и морская авиация, вплотную подошли к новому этапу своего развития, которое на основе возрастающего боевого значения воздушных сил решительно требует для их использования новых оперативных установок стратегического порядка не только для самих ВВС, но и для всей РККА, в том числе и для ВМС. Предполагалось, что в первый период войны вся имеющаяся боевая авиация, в том числе и морская, массируется для самостоятельных действий, чтобы завоевать господство в воздухе, дезорганизовать тылы, сорвать мобилизацию и сосредоточение возможного противника и уничтожить часть его морского флота.
При этом считалось в те годы, что массирование авиации, как основная форма стратегического и оперативного использования ВВС РККА, приобретает в руках Главного командования Красной Армии значение фактора, решающего исход не только отдельных боёв, сражений или операций, но и могущего коренным образом изменить обстановку всей компании, склонив решительно с первых же дней её возникновения успех военных столкновений в нашу пользу. Не исключался также и такой вариант, что наличие мощных воздушных сил, и в первую очередь тяжелобомбардировочных соединений, может служить для Запада и особенно для Востока реальным средством отдаления сроков возможного вооружённого выступления капиталистических держав против Советского Союза. И если для Запада угроза военного нападения в начале 30-х была уже не актуальна, то для Востока мощные воздушные силы в районе Владивостока были серьёзным сдерживающим фактором для агрессивных устремлений империи. Это хорошо понимали в Москве и Хабаровске и продолжали увеличивать воздушную группировку ОКДВА.
К 1934 г. Забайкальская группа войск имела в своём составе четыре стрелковые дивизии (35, 36, 94 и 57-я), две кавалерийские дивизии (15-я и 1-я колхозная) и 6-ю механизированную бригаду. Артиллерия была представлена одним полком РГК и тремя отдельными дивизионами ПВО. В подчинении командования группы имелись: отдельный батальон связи, отдельный инженерный батальон и полк железнодорожных войск. Границу с Маньчжурией прикрывал Забайкальский УР. Приморская группа войск имела шесть стрелковых дивизий (1, 21, 26, 40-я и две колхозные), одну кавалерийскую дивизию, два укреплённых района, Гродековский и Барабашский). Артиллерия имела один полк РГК и два отдельных дивизиона ПВО. Командованию группы подчинялись два танковых и два инженерных батальона, автомобильный и химический батальоны и батальон связи, обслуживавший штаб группы. Крупная группировка войск была сосредоточена в Приамурье. В Хабаровске находились штаб армии и особого колхозного корпуса. Границу прикрывали Благовещенский и Усть-Сунгарийский УРы. Устье Амура прикрывал Николаевский УР, также подчинённый командованию армии. Стрелковые войска — две стрелковые (2-я и 12-я) и две колхозные дивизии. Стратегической конницы на этом направлении не было (26).
Таковы были итоги 1933 г. — итоги впечатляющие. Квантунская армия отставала по всем показателям — общей численности, танкам, самолётам, орудиям. Военно-промышленный комплекс Советского Союза работал на полную мощность, и военной промышленности Японии в области сухопутных вооружений было не под силу тягаться с этим монстром. Но политическому и военному руководству в Москве достигнутого превосходства было, очевидно, мало. Уже в декабре 1933 г. планировалось увеличение общей численности ОКДВА по оргмероприятиям 1934 г. ещё на 76 000 человек и доведение общей численности дальневосточной группировки до 240 000 человек к 1935 г. (27). Было ли это связано с какими-то планами на будущее? Ответить на этот вопрос сейчас ещё невозможно.
Обе разведки (советская и японская) внимательно следили за событиями в дальневосточном регионе. Если мы знали практически всё о том, что происходило в Маньчжурии и Корее, то японская разведка также многое знала о том, что творилось за Амуром и Уссури в Забайкалье, Приамурье и Приморье. Полностью скрыть огромную перевозку войск и боевой техники на Дальний Восток было невозможно. Японской агентуры на нашей территории было достаточно, и она работала активно, держа под наблюдением и Транссиб, и все ответвления от него со всеми станциями и разъездами где велись интенсивные строительные работы для размещения прибывающих из европейской части страны новых воинских частей. Во втором (разведывательном) отделе японского генштаба тоже работали опытные аналитики, которые умели обрабатывать и анализировать поступающую в генштаб информацию. И если Ворошилов получал из Разведупра всю разведывательную информацию по Маньчжурии, Корее и Японии, то и японский военный министр тоже получал из своего генштаба всю разведывательную информацию о советском Дальнем Востоке, и эта информация тоже была достаточно полной. Возможно, поэтому в своих выступлениях Араки говорил: «Если бы СССР обнаружил прорехи в подготовленности в вооружениях Японии, то неизвестно, какую бы он занял позицию» (28). Основания для таких высказываний, учитывая абсолютное превосходство ОКДВА над Квантунской армией, у него конечно были.
И нашему официозу «Известиям» незачем было писать в номере от 6 октября, что военный министр империи, говоря подобные слова, «заведомо для себя и заведомо для всего мира валит с больной головы на здоровую». Ни на чью голову Араки ничего не валил, а просто трезво учитывал обстановку в регионе и соотношение сил враждующих группировок. Конечно, «Известия» ни слова не писали об усилении ОКДВА и превосходстве её над Квантунской армией. То, что знали во всём мире, советскому читателю знать было не дано.
1934 год
Постановление об очередном усилении ОКДВА в 1934 г. № 134 с.с. было принято Советом Труда и Обороны (СТО) в декабре 1933 г. Предусматривалось для усиления обороноспособности Дальнего Востока перебросить в ОКДВА в 1934 г. три стрелковые дивизии (1, 32 и 34-я), три механизированные бригады, один танковый батальон, один артиллерийский полк РГК, два отдельных стрелковых полка, механизированный полк для колхозной кавалерийской дивизии, девять пулемётных батальонов для гарнизонов УРов. Для усиления ВВС Востока намечалось перебросить семь авиационных бригад, 10 авиационных эскадрилий и 11 отдельных авиационных отрядов. В цифрах эти мероприятия выражались в 56 000 человек, 270 орудий, 929 самолётов и 961 танк. Как и в предыдущем году, основное внимание уделялось развитию военно-воздушных и механизированных войск. Все переброски из внутренних военных округов должны были осуществляться в первой половине года. К 1 мая 1934 г. удалось перебросить и разместить, хотя и с большими трудностями, управление стрелкового корпуса и две стрелковые дивизии (32-я и 34-я), один стрелковый полк и одну механизированную бригаду (2-я) в Приморье, 20-ю мотомеханизированную бригаду в Троицк-Савск, а также механизированный полк для колхозной кавалерийской дивизии. Были переброшены также и все девять пулемётных батальонов для УРов. ВВС ОКДВА пополнились двумя авиационными бригадами, пятью авиационными эскадрильями и семью авиационными отрядами (29).
