Весной 1935 г. в Москву от корреспондентов ТАСС начали поступать первые сообщения о начавшихся секретных японо-германских переговорах. Эта информация дополняла информацию военной и политической разведок о возможном военном союзе двух будущих агрессоров. 5 апреля из Парижа поступило сообщение: французский бюллетень «Капиталь» сообщает, что между Берлином и Токио ведутся оживлённые дипломатические переговоры. Германский посол в Токио Дирксен применяет, по словам бюллетеня, много усилий к тому, чтобы был заключён японо-германский военный союз. «Капиталь» отмечает, что Дирксен «использует своё знание СССР, приобретённое им в течение многих лет в качестве германского посла» (82).
24 апреля из Нью-Йорка поступило сообщение о том, что командующий Кванту некой армией генерал Минами в интервью с корреспондентом «Нью-Йорк таймс» заявил, что СССР продолжает держать у Пограничной, Благовещенска и Хабаровска более 200 тысяч войск, 600 самолётов и 600 танков. «Хотя, — заявил Минами, — напряжённые отношения на пограничной территории заметно улучшились в течение последних шести месяцев, к сожалению, нельзя сказать, чтобы нынешние условия действительно могли обеспечить мир между СССР и Японией, так как СССР продолжает держать свою грозную армию на стратегических участках».
В апреле ещё одна информация о японо-германских переговорах поступила из Рима. По сообщению римского корреспондента ТАСС от 24 апреля, близкий к Муссолини журнал «Джераркия» напечатал большую статью «о японо-германском союзе». Журнал утверждал, что такой союз безусловно существует, и передавал тщательно разработанную программу войн и захватов, направленную прежде всего против СССР. «Японо-германское военное сотрудничество против СССР уже осуществляется. Снабжение Японии громадным количеством авиационных материалов, посылка германских инструкторов для японской военной промышленности, передача секретов в области военных изобретений — всё это часть общего германо-японского соглашения о сотрудничестве и помощи… Согласно этого соглашения, в случае японо-советского конфликта в ближайшие два года, Германия обязуется оказывать в первое же время угрожающее давление на Москву с тем, чтобы заставить СССР держать в Европе значительные силы. Германия вступит в войну во вторую очередь, а именно тогда, когда её вооружения достигнут необходимого для этого уровня» (83).
29 апреля из Рима поступило новое сообщение тассовского корреспондента. Ссылаясь на тот же журнал, он писал: «Германия встала на путь соглашения с Польшей и Японией для создания тройственного союза, составляющего себе целью почти полный раздел СССР. Польше обещают, хотя трудно представить, насколько Берлин выполнит свои обещания, Украину до Днепра. Германия, по этим планам, должна получить южную часть Украины до Чёрного моря и районы вплоть до Каспийского моря. Япония же — Сибирь до пределов, которые смогут достигнуть японские силы» (84). Интересно, что этот триумвират, с добавлением Италии, предполагался в Москве и в 1938 г. Записка начальника Генштаба Шапошникова Ворошилову о наиболее вероятных противниках СССР была датирована 24 марта 1938 г. и начиналась фразой: «Складывающаяся политическая обстановка в Европе и на Дальнем Востоке как наиболее вероятных противников выдвигает фашистский блок — Германию, Италию, поддержанных Японией и Польшей. Эти государства ставят своей целью доведение политических отношений с СССР до вооружённого столкновения» (85). Так что предположения, которые были выдвинуты журналом в 1935-м, полностью оправдались.
Тассовские сообщения можно продолжать до бесконечности. Ясно одно — этот пласт военно-политической информации имел большое значение для высшего военного руководства и в Москве, и в Хабаровске. И неудивительно, что командующий ОКДВА Блюхер обратился с просьбой к Ворошилову предоставлять ему эту информацию. Но Ворошилов, хотя и нарком обороны, подобной информацией не распоряжался. И он обратился к Сталину за разрешением: «В целях улучшения информации т. Блюхера в вопросах международной обстановки прошу разрешить посылать т. Блюхеру в Хабаровск бюллетени не для печати иностранной информации ТАСС». В архиве на копии документа пометка: «Разрешено».
В 1935 г. деятельность японского военного руководства в Маньчжурии развивалась по двум направлениям — освоение в военном отношении захваченной территории на континенте и усиление Квантунской армии. Армия усиливалась, конечно, не такими темпами как ОКДВА, на это у империи не хватало сил и средств. Шло также интенсивное освоение маньчжурского театра: строились железные и шоссейные дороги, казармы для войск, склады для боеприпасов и военного имущества, хранилища для запасов топлива. За Амуром и Уссури развивалась аэродромная сеть, которой фактически не было в Маньчжурии до 1931 г.: аэродромы, посадочные площадки, ангары, склады, казарменный фонд для личного состава авиачастей. Строилась сеть мощных укреплённых районов, причём на тех же операционных направлениях, что и на советской стороне. В общем, в Маньчжурии делалось всё тоже, что и на советской территории.
Как и в предыдущие годы, Разведывательный отдел ОКДВА внимательно отслеживал обстановку по ту сторону границы. Многочисленные разведсводки дают достаточное представление о том, что происходило в Маньчжурии в 1935 г.: как оборудовался плацдарм на континенте и какова была численность и вооружение Квантунской и Корейской армий. Эта разведывательная информация использовалась при оперативном планировании в штабе ОКДВА и отправлялась в Москву для учёта и использования в Генштабе РККА.
В разведывательной сводке № 04 от 7 февраля отмечалось начало формирования в Маньчжурии мотомеханизированной японской бригады, а также военно-строительные работы на железных дорогах и в укреплённых районах Восточно-Гиринского района и вооружение уже построенных долговременных сооружений (86). В разведсводке № 06 от 27 февраля говорится об увеличении численности японских войск в Маньчжурии. Разведотдел проверил сведения о перебросках японских войск из Японии на материк и установил, что численный состав 3-й и 16-й пехотных дивизий Квантунской армии был доведён до 17–18 тысяч человек, то есть почти до штатов военного времени, что позволяет японскому командованию быстро по тревоге бросить эти части в бой, а также провести на месте в Маньчжурии отмобилизование второочередных частей. Численный состав 19-й и 20-й пехотных дивизий, расположенных в Корее, был доведён до 75 % численности военного времени, и это резко повышало их боевую готовность. На пять-семь тысяч человек была также увеличена численность охранных войск. В 1934 г. была сформирована 4-я отдельная охранная бригада, предназначенная для охраны КВЖД после продажи дороги правительству Маньчжоу-Го. В результате всех оргмероприятий общая численность японских войск в Маньчжурии и Корее увеличилась с 92 тысяч в 1934 г. до 122–127 тысяч человек к началу 1935 г. В сводке также было зафиксировано увеличение самолётов в строю с 280 на 1 ноября 1934 г. до 348 на 1 февраля 1935 г. (87) при 150 самолётах, которые имелись в запасе.
В разведсводке № 011 от 25 апреля подтверждалась переброска вновь сформированной 4-й охранной бригады на восточную линию КВЖД, а также дальнейшее увеличение численности и вооружения Квантунской армии по сравнению с февралём 1935 г. Разведотдел определял численность японской армии в Маньчжурии на 1 апреля 1935 г. в 141 тысячу человек при 1934 ручных и 788 станковых пулемётов, 730 орудиях всех типов и около 500 боевых самолётов. На вооружении Квантунской армии, по подсчётам разведки, имелось 200 танков, 60 бронемашин и 26 бронепоездов. Особое внимание в сводке было обращено на развитие японской авиации в Маньчжурии. Отмечалось, кроме имевшихся в Маньчжурии 9, 10, 11 и 12-го авиаполков также наличие 16-го и 17-го авиабатальонов, которые в 1935 г. должны были развернуться в авиаполки. В этой же сводке давалась дислокация частей Квантунской и Корейской армий на 1 апреля 1935 г. Штаб армии располагался в столице Маньчжоу-Го Чаньчуне, штаб и основные части 3-й пехотной дивизии — в Харбине, штаб и основные части 16-й пехотной дивизии — в Цицикаре. На западе Маньчжурии в районе Хайлара располагался штаб кавалерийской группы и основные части входящих в неё кавалерийских бригад. Мотомеханизированная бригада дислоцировалась в Гуньчжулине, а боевая авиация пяти авиационных полков, установленных разведкой, на аэродромах в Чаньчуне, Цицикаре, Харбине, Мукдене. Железнодорожную сеть в Маньчжурии охраняли четыре охранные бригады японских войск.
