Я помог унести несчастного графа, а потом мне пришлось битых полчаса отвечать на вопросы Ланглуа, который хотел знать мельчайшие детали происшедшего. Я уже не чаял от него избавиться, когда вошла Матильда, и я вмиг забыл обо всем.
– Что случилось? – спросил я, заметив, что она медлит у двери и не решается войти в комнату.
– Ничего. Просто мадам Дюпон… – Матильда замялась. – Она хотела знать, где я была нынче ночью.
Смысл ее слов не сразу дошел до меня, но уже через мгновение волна гнева захлестнула меня – с головой.
– То есть, она что, пытается доказать, что вы убили свекра? Это же абсурд!
– Успокойтесь, месье Лефер, – проговорила молодая женщина, бледно улыбнувшись. – Она выясняет алиби всех, кто находится в замке. Что до меня, то я, к примеру, какое-то время сидела с Гийомом, а затем вернулась к себе. – Матильда нахмурилась. – Кстати, об алиби Гийома она меня тоже спрашивала.
– Вот ведь глупость! – возмутился Ланглуа. – Я, к примеру, провел всю ночь у себя. Сначала читал биографию Гаусса, потом заснул. Но кто может это подтвердить?
– Призраки, – буркнул я, пожимая плечами.
– Надеюсь, у вас есть алиби, – заметила Матильда. – Мадам Дюпон дама очень, очень… – она прикусила губу, – дотошная.
– О моем алиби можете не беспокоиться, – отозвался я. – Я провел ночь с Селестеном и Полиной, которых ко мне приставила сама мадам Дюпон. Никому из нас не удалось сомкнуть глаз, и мы сели играть в карты. Так и просидели до самого утра.
– Много выиграли? – осведомился Ланглуа.
– Не слишком, Жан-Поль, – улыбнулся я. – По чести говоря, больше всего денег выиграла Полина, но я на нее не в обиде.
Дверные петли скрипнули, и в комнату вошла Франсуаза.
– Вас вызывают, месье Лефер, – сказала она, приседая.
Я попрощался с математиком и Матильдой и отправился на допрос. Без особой охоты я представлял себе череду унылых казенных вопросов, на которые мне придется давать такие же ответы. Франсуаза шла впереди, то и дело робко поглядывая на меня.
– Вас уже вызывали, Франсуаза? – спросил я.
– Да, месье, – отозвалась она, краснея.
– Наверняка спрашивали, что вы делали ночью и не убили ли кого-нибудь? – предположил я.
Франсуаза наморщила лобик.
– Нет, про ночь меня спросили всего раз, а больше всего мы с мадам говорили про сочельник.
– Сочельник? – озадаченно переспросил я, решив, что ослышался.
– Да, месье.
– И что же вы рассказали мадам Дюпон про сочельник?
– Не слишком много, месье. Ведь в то утро у меня сильно болела голова.
Я почувствовал, что окончательно запутался. Какое отношение сочельник имеет к убийству графа? Или мадам Дюпон все равно, о чем спрашивать?
Мадам Дюпон сидела у стола, просматривая записи в своей книжке. Я заметил, что большинство страниц уже использовано.
– Кажется, вы интересуетесь моим алиби? – спросил я, усаживаясь напротив нее.
– Нет, месье Лефер, – спокойно отозвалась она. – Я знаю, что вы не убивали графа, потому что Селестен и Полина ни на мгновение не выпускали вас из виду нынче ночью. – Она улыбнулась краями губ. – Поздравляю вас – ваше алиби безупречно.
Я нервно почесал шею. Одна мысль не давала мне покоя.
– Как вы думаете, мадам… Не был ли спектакль с призраками частью хорошо продуманного плана?
– То есть? – вскинула брови Амалия.
– То есть некто решил отвлечь внимание и каким-то образом – правда, не знаю, каким – устроил целое представление. Потом вы приставили ко мне людей, а убийца преспокойно нанес удар в совершенно другом месте, там, где его вовсе не ожидали.
Амалия усмехнулась.
– Позвольте показать вам кое-что, – сказала она.
«Кое-что» оказалось грозно поблескивающим револьвером американского производства, который Амалия извлекла из ящика стола.
– Оружие заряжено, – пояснила она, взвешивая револьвер в руке. – Коломбье держал его рядом с собой. Угадайте, почему?
Я прикусил губу.
– Он предполагал, что к нему могут прийти, – наконец выдавил я из себя.
– Вот именно, – очень вежливо промолвила Амалия. – И я почти уверена, что он знал, почему может оказаться следующей жертвой.
– Знал и все же впустил к себе кого-то посреди ночи, – не удержался я.
– Значит, то был человек, с чьей стороны граф не ожидал подвоха, – легко согласилась Амалия. – А вот и Люсьен! Что тебе, малыш?
Люсьен только что вошел в комнату. Меня поразило его лицо. На нем застыло сочетание упорства и недетской воли.
– Я его нашел, – сказал он. – Помните, вы обещали за находку пятьдесят франков.
И он протянул Амалии небольшой изящный ключ – тот самый ключ, который запирал замок в покоях графа дю Коломбье.
3. Из зеленой тетради Люсьена дю Коломбье
– Где ты его нашел? – спросила меня Амалия.
– В комнате Кэмпбелла, – честно ответил я. – Он лежал возле книжного шкафа.
Несколько мгновений мы смотрели друг на друга. Потом Амалия устало улыбнулась.
– Антуан! Будьте так добры, проверьте ключ. На всякий случай.
Замок еле держался в двери, однако дворецкий все же сумел закрыть его и снова отпереть.
– Да, мадам, – доложил он, – это тот самый ключ.
– Ну хорошо, – сказала Амалия, поднимаясь с места. – В таком случае я предлагаю нам пока позавтракать. Все остальное решим потом.
Она раскрыла свою сумочку, достала из нее кошелек и протянула мне несколько монет.
– Ты молодец, Люсьен, – сказала она. После чего наклонилась и поцеловала меня в щеку.
Мне бы следовало поцеловать ее в ответ, но вместо этого я спросил:
– Вы ведь найдете его, правда? Вы не дадите ему уйти?
На красивое лицо Амалии словно набежало облачко, и она серьезно кивнула головой.
– Обещаю и торжественно клянусь, – сказала она.
И тут я все-таки не сдержался – всхлипнул и повис у нес на шее, как маленький. Она обняла меня одной рукой и погладила по спине.
– Я ничего… – пробормотал я, незаметно утирая слезы. – Я просто…
Амалия хотела что-то сказать, но внезапно в коридоре послышалась какая-то возня, и я услышал, как испуганно причитает Франсуаза. Лефер вскочил на ноги, Амалия сунула руку за револьвером, но тут дверь распахнулась, и в комнату вбежал мой старший брат.
– Это правда? – закричал он. – Его больше нет? Моего отца убили? Отвечайте же!
– Мне очень жаль, месье Коломбье, – сказала Амалия, убирая руку от сумочки.
