Кратковременный путч, получивший в народе презрительное наименование «такнасо», тем не менее, показал, что среди генералов господствуют реакционные настроения, и они готовы при случае попытаться взять власть в свои руки.
На съезде компартии в конце ноября 1969 года в политической резолюции говорилось: «В борьбе за власть нельзя недооценивать реакционных тенденций, направленных на создание в стране диктатуры фашистского толка… Страна переживает сложный период в связи с опасностью государственного переворота. Подавляющее большинство трудящихся и народа вообще высказываются против попыток мятежа… Широкие слои населения, различные партии, революционные и народные течения понимают, что, как бы ни маскировались планы сторонников переворота, они не направлены на осуществление преобразований в интересах народа. Тем не менее кое-кто по-прежнему остается в заблуждении. Съезд коммунистов предупреждает страну, что опасность не миновала и что перед планами сторонников переворота необходимо поставить непреодолимую преграду»
[377].
О том, что у Вио было много сторонников не только в армии, свидетельствует его дальнейшая судьба. Уже 27 октября 1969 года против генерала завели уголовное дело по обвинению в мятеже. Однако арестованный был помещен в военный госпиталь для поправки подорванного здоровья. 16 декабря 1969 года суд приговорил Вио к изгнанию из страны, но тот оставался в Чили, нагло игнорируя приговор. Между тем среди правых возникло «движение Вио», и генерал уже рассматривался как важная политическая фигура и один из возможных кандидатов в президенты.
Смелость Вио была связана с высокими покровителями в Вашингтоне. Газета «Вашингтон Пост» писала уже на следующий день после «такнасо»: «Представитель ЦРУ заявил, что управление знало о вчерашних событиях в Чили за шесть недель до них»
[378]. «Нью-Йорк Таймс» сообщала, что «в одно мгновение генерал Вио стал героем в глазах чилийского правого крыла и десятков тысяч отставных и находящихся на службе армейских офицеров»
[379].
Американцы к 1969 году знали все, что происходило в чилийских вооруженных силах. 40 % кабинетов на девятом этаже чилийского Министерства обороны занимала миссия связи США при сухопутных войсках Чили и еще 50 % – миссия США при ВМС Чили. 50 % седьмого этажа было отведено для группы военных советников США, 60 % второго этажа занимала миссия связи при ВВС
[380].
В конце 60-х годов США на 300 % увечили квоту для чилийских офицеров, проходивших подготовку для борьбы с партизанами и другими «внутренними врагами» при Южном командовании ВС США в Панаме. Подготовка такого рода предполагала и политическое индоктринирование – чилийцам объясняли, что главным противником является мировой коммунизм.
В июле 1969 года резидент ЦРУ в Сантьяго получил формальное разрешение на создание агентурной сети в вооруженных силах Чили. Программа создания сети была рассчитана на четыре года и предполагала вербовку во всех родах войск и всех структурах, в том числе в генеральном штабе. Привлекать агентов следовало как среди унтер-офицеров, так и среди офицеров и генералов
[381]. Резиденту ЦРУ Хекшеру поручалось выяснить, как отнесутся вооруженные силы Чили к приходу к власти «марксистского правительства».
По данным МГБ ГДР, сотрудники посольства США в Сантьяго Кейт Уилок и Чарльз Юзерс (оба кадровые сотрудники ЦРУ) в течение 1969 года вели активные беседы с молодыми офицерами чилийской армии и пытались направить их мысли на организацию военного переворота
[382]. Британское посольство сообщало в Лондон, что на закрытом заседании Сената Чили видный деятель ХДП Ренан Фуэнтеальба обвинил ЦРУ в подстрекательстве чилийских вооруженных сил к мятежу
[383].
Между тем Хекшер заверил штаб-квартиру в Лэнгли, что в чилийской армии есть силы, «готовые к выступлению»
[384].
Одним из продуктов описанного выше плана ЦРУ и был генерал Вио.
Сам Вио не скрывал собственных амбиций. 6 февраля 1970 года он выступил на банкете своих единомышленников и пригрозил, что армия все равно вмешается в борьбу за власть, так как ни один из кандидатов на пост президента не внушает ей доверия. «В сущности, ни один из кандидатов на пост президента не удовлетворяет меня. Я не кандидат, но если бы панорама изменилась… Люди знают, что я человек искренний и честный». Позднее Вио стал еще более откровенным: «Я готов участвовать, если этого потребуют обстоятельства, в действиях, предназначенных для спасения страны от хаоса. Если возникнет ситуация, могущая вызывать хаос, социальную несправедливость и выявить неспособность правительства, то я считаю, что эта ситуация оправдывала бы осуществление права на мятеж, которое упоминается во всех конституциях»
[385]. Такое впечатление, что Вио излагал план ЦРУ вплоть до мельчайших подробностей.
Но Вио был только одной, причем не самой главной картой в колоде ЦРУ. Многие дивизионные и бригадные генералы чилийской армии считали Вио выскочкой и карьеристом, а его мятеж – попыткой добиться внеочередного повышения. Поэтому особой популярностью в генералитете сухопутных сил он не пользовался, а без участия сухопутных частей любой переворот был заранее обречен на провал.
25 марта 1970 года был раскрыт новый заговор офицеров (активных и отставных) под руководством генерала в отставке Орасио Гамбоа, министра внутренних дел в правительстве Ибаньеса в 1957 году. Органы безопасности вышли на след заговорщиков после того, как те на встрече 18 февраля 1970 года решили предпринять меры против «высокопоставленных руководителей правительства и вооруженных сил»
[386], взять в заложники Фрея и сделать Гамбоа новым главой правительства.
Полиция арестовала 12 участников заговора. Дело передали в военный трибунал, который предъявил группе Гамбоа обвинение в мятеже. Позднее были арестованы еще 25 офицеров вооруженных сил Чили, причастных к заговору.
