— Великий князь, князь Данавой подходит к стойбищу, ведет своих воинов.
— Хорошо, иди, свободен, — кликнул одного из своих старейшин, всегда находившихся неподалеку. — Буртим, распорядись, чтоб князь Данавой располагал ставку свою с южной стороны становища. И собрать ко мне сейчас же в шатер малых князей.
— Слушаюсь, великий.
Войдя в юрту, разграниченную внутри отрезами плотной ткани, создававших подобие комнат, тем и отличающуюся от простой кочевой, по коврам прошел в свой царственный зал, стены которого были увешаны коврами и шкурами диких животных. На одном из ковров на петлях висели его рабочий доспех и оружие, внизу на полу уложены взбитые тюфяки. При его появлении молодая женщина, делающая приборку, бросив дела, склонилась в поклоне. Мимолетный взгляд на нее, жестом, как от назойливой мухи, велел — уходить!
Уже продефилировав, крадущимся шагом мимо него, услышала:
— Нет, постой.
Остановилась, опять согнув спину в поклоне. Кулпей, подойдя к ней, развернул ее всем корпусом от себя, не разгибая, заголив подол платья на спину, спустив ей шаровары на бедра, кряхтя, достал свое «хозяйство», чуть раздвинув ягодицы женщине, сунул напрягшийся член в теплую, влажную нору. Засопел. Мешал живот. Жизнь степняка, с тех пор, как он стал великим князем племени, была для него весьма условной, только набеги да кочевые переходы заставляли сидеть в седле. Сейчас даже охота в степи не приносила былого удовольствия. Да и возраст, он тоже сказывался, однако. Дернувшись еще пару раз, испытал наслаждение облегчения, даже из горла вырвался хрип. Подождал немного, пока все сольется из него, вытащил свою принадлежность, вытерев подолом женского платья, спрятал в шаровары. От прилива хорошего настроения, шлепнул по голой заднице все еще находившуюся в том же положении женщину, сказал:
— Иди.
На ходу подтягивая шаровары и поправляя подол, женщина выскользнула из комнаты. Кулпей уселся на курпачу:
— Эй, кто там есть?
Из-за занавеси ковра появилась хитрая мордочка Кура, одного из приближенных вождя, умевшего иногда дать хороший совет.
— Ну что там, младшие князья прибыли?
— Нет еще, мой повелитель.
— Тогда вели подать поесть, что-то я проголодался.
— Слушаюсь.
Насытившись в компании все того же Кура, правда, сидевшего чуть в отдалении и просто с великой радостью созерцающего насыщение повелителя. Кулпей сыто отрыгнув, отвалился на подушки.
— Вели убрать.
Вот уже и младшие князья у порога. Данавой первым переступил порог комнаты, поклонившись, произнес:
— Приветствую тебя, великий князь. Да будь здоров ты и весь твой род. Пусть в стойбище твоем рождаются великие воины, а стада твои множатся день ото дня. Пусть враги трепещут перед войском твоим.
— И тебе здоровья, князь Данавой. Сколько привел воинов в поход?
— Пятнадцать сотен, великий князь.
— Проходите все, рассаживайтесь. Кур, распорядись пусть принесут легкого угощения.
Расселись.
— Итак, завтра на рассвете выступаем в набег. Каковы наши силы? Хорови, сколько воинов у тебя?
— Двадцать сотен, великий.
— У тебя, Сак-мат?
— Пятнадцать.
— Азам?
— Почти двадцать сотен, великий.
— Хорошо. Из моего стойбища выйдет тридцать сотен. Итого, мы пойдем ордой в десять тысяч воинов. Это больше, гораздо больше, чем в прошлом году.
— Да, великий князь. Из сердца Руси пришли вести, что князь Святослав готовил своих воинов к походу, — сообщил Азам.
— Откуда такие вести?
— От ромейских купцов получены. Князь Святослав идет на болгар. Византийский император оплатит участие наших орд в походе на его земли. Однако, хочу сказать, что племена наших соседей, пасущих стада в стороне заходящего солнца у берега Днепра, приняли сторону славян, ушли под самые границы Булгарского царства воевать ромеев вместе со Святославом.
— Азам, ты уже слышал звон византийских монет у себя в сундуке?
— Нет, но племена Хапон, Гила и Цопон…
— Их князья мне не указ. Это даже хорошо, что русы ушли. Плохо только, что недалеко, а то можно было бы и на Киев идти.
— А, может…,- даже приподнялся Сак-мат.
— Не может. Теперь слушайте, выступаем завтра с рассветом. Идем пятью отрядами, чтоб не путаться под ногами. Соединяемся через два дня в проходе между реками Тускарь и Псел. Короткая передышка, днюем и ночуем. Входим в проход и снова делимся. Данавой, Азам и Харавой, идете на Курск, сам город вам не нужен, пройдете его, слегка зацепив, идете по селищам да деревням. Полон и хабар отправляете с охраной в степь, чтоб не лишал вас скорости хода. Далее, направление ваше вдоль Десны, по левому берегу. Как достигнете разветвления реки, уходите на юго-запад. Встречаемся у впадения Псела в Днепр. Если что, шлете гонцов, с большим войском русов в бой не вступаете. Старшим над вами назначаю князя Харавой.
— Благодарю, великий князь.
— Мы с князем Сак-матом, пройдем по правому берегу Псела, наносим удары вглубь территории русов.
— А, почему я не с Харавой, — приподнялся с курпачи Сак-мат?
— Да потому, что молод еще и горяч. Я, закончил. Готовьте воинов к походу. Пусть боги принесут удачу и много добычи.
Боги в походе отвернулись от племени Кулпеи. Разделившись, великий князь повел свою часть войска вдоль Псела. Как будто неизвестный русский колдун пошептал. Селища и деревни русов были пусты, дома брошены, в них не нашлось ничего ценного, что могло заинтересовать даже самого бедного пастуха в кочевье. Люди, покинувшие дома, ушли давно. Орда прошла уже десятка два пустых селища, воины зароптали, тихо, между собой, обвиняя князя в потере удачи. А вождь без удачи может потерять все, людям не нужен такой вождь. Взбешенные воины стали поджигать пустые городища и веси. Положение стало еще хуже, когда четыре с половиной тысячи взрослых мужчин, рассчитывая на то, что съестные припасы отберут у славян, могли позволить себе питаться только кобыльим молоком, да и то в ограниченном количестве. Всем известно, какое молоко можно сдоить у коня. Ко всему, прибавились нешуточные завалы на лесных дорогах и тропах. Единственная свободная дорога проходила только вдоль реки. Кулпей принял решение ускорить движение, необходимо срочно найти пропитание, не резать же лошадей. Наконец-то дорога вывела орду прямо к крепости русов. Она высилась на пригорке справа от дороги, окруженная высокими валами. Это было не то городище, обнесенное частоколом, которое помнил Кулпей по прошлому году.
— Откуда она здесь взялась? — разглядывая воротные башни и крепостные галереи, произнес, нервно скривил рот главный князь орды.
— Какой ответ ты хочешь услышать, великий? — спросил Кур. — Повидимому, нашелся человек, по приказу которого ее здесь поставили.
