– А документики предъявим, девушка?
– А жетон нагрудный? А жилет со свето-воз-вра-ща-ю-щи-ми элементами?! А ЧЁЙТА ТЫ ВАЩЕ НЕ ПО ФОРМЕ?!
Иванов на всякий случай попятился.
– Молодые люди, не ссорьтесь, – глухо сказал главред. – Мариночка, дайте свечу, пожалуйста. Действительно, лучше её поставить, а то старая ещё тогда два сезона отходила, успел погонять братец мой…
В руке у пожилого оказался ключ-свечник. Иванов, подчёркнуто стараясь не смотреть на Марину, хмуро наблюдал за тем, как пожилой колдует над мотором.
– Вы уж извините, мы Василису слегка растрясли насчёт вас, – сказал главред. – Волновались очень.
– Дак чё волноваться, у меня охрана что надо. – Марина погладила «пса» по сиденью. – Но спасибо, конечно. Эй, гаец, на, гляди мой паспорт.
– Я не гаец, – напряжённо сообщил Иванов.
«Ну и хрен тебе тогда!» – хотела от всей души ляпнуть Марина, но решила не обострять. С этого станется уволочь её в отделение и попытаться оформить за непочтительный образ мыслей.
Главред надел на свечу колпачок, выпрямился и погладил мотоцикл по сиденью. Посмотрел на Марину, и ей стало его очень-очень жалко. Что он сказал – «братец мой»? Как о покойнике сказал. Так вот чей это мотоцикл.
– Вы успели его разглядеть?
– Не-а, – Марина виновато развела руками. – Вообще. Даже фигуру.
– Так здесь был кто-то ещё? – оживился Иванов.
– Он испугался мотоцикла, прыгнул за дерево, – сказала Марина главреду. – Извините. Я как-то готовилась, готовилась, что он за мной пойдёт, и совсем не приготовилась.
– Что значит – испугался мотоцикла? – напирал Иванов. – Вы ехали, а здесь кто-то был, и?…
– Слышь, ты, не-гаец, – сказала Марина. – Ну вот я дам тебе показания. А ты их даже не оформишь. Ты их в корзину тут же. Потому что бред и глюки. Давай мы без тебя как-нибудь.
Главред молча гладил «пса» по сиденью. А потом спросил его:
– Ну и сколько будешь прикидываться?
Мотоцикл и ухом не повёл.
– Вниз посмотри, – сказал главред Иванову. – Загляни под него. Там интересно.
Из-под мотоцикла донёсся металлический звяк.
Марина рассмеялась.
– Вот зараза, а? Как он мне нравится! Забрала бы домой, да не пойдёт ведь.
– Не пойдёт, – согласился главред. – Он на охоте. Вам Василиса ничего не объясняла? Хотя она мало знает…
– Ну и что тут интересного? – спросил Иванов снизу.
– Он подножку уронил, конечно, но не встал на неё. Откинь её назад, увидишь что к чему.
– Не откидывается…
Главред отошёл от мотоцикла и встал с Мариной рядом. «Пёс» застыл неподвижно. Он только слегка вздрагивал, когда Иванов дёргал его за подножку.
– Дак чё, плохо всё это кончится, а? – спросила Марина тихонько. – Нам его никак… Не спасти? Он убьёт этого гада и сам убьётся, верно?
– Боюсь, что так.
– А почему я?…
– Почти уверен, что случайно. Но нам с вами очень повезло, спасибо большое.
– За что? – искренне удивилась Марина.
– Вы в него верите, – сказал главред. – Мне кажется, кто в него верит, тот ему помогает.
– Да в него полгорода верит!
– Ах, если бы… – Главред ласково, отечески, положил руку Марине на плечо. Рука была сильная, тёплая, добрая.
– Да я вам точно говорю. У меня на работе все девчонки свечи в сумочках носят. Примета такая – кто со свечой, всё будет хорошо. Ну пусть они не очень верят, но свечи-то… Свечи ему помогут?
– Будем надеяться.
Иванов выпрямился, очень недовольный, и тут у него в кармане зазвонило.
– Да. Так точно, на месте. Осматриваю. Ничего подозрительного… – он бросил мстительный взгляд на Марину и доложил в трубку: – Каталась на нём по Берёзовой роще. Без документов, вероятно, в нетрезвом виде.
Марина дёрнулась было, но главред её удержал и прошептал: «Тихо-тихо-тихо…»
– Это вас. – Иванов протянул трубку главреду.
– Слушаю. Дак чё, он самый, у меня лично никаких сомнений… А что я могу тебе предъявить?… Откуда номер, Генка его в последнее лето нарочно снял. Есть только номера рамы и двигателя, я попробую их щёлкнуть, но сейчас темно. А потом – что толку? Мало ли откуда тут взялся рыжий «спортач». Он прикидывается ветошью изо всех сил. Я уже сам не верю. А-а… Понял. Ты гений. Это гениально, кроме шуток. Ждём.
Он отдал трубку Иванову и повернулся к Марине.
– Смотри, как было дело. Ты шла с работы, он тут стоял.
– Нет, – отрезала Марина.
Она устала, её начинало потихоньку трясти после всего пережитого, но за своего любимого «пса» – именно так и никак иначе, – Марина была готова порвать кого угодно.
Главред посмотрел на неё очень внимательно и кивнул.
– Согласен. Когда спросят – рассказывай что видела. Но тогда ни слова неправды. А это значит – мотоцикл не твой. Он сам по себе. Так надо, поверь.
– Вы ему, собственно, кто? Родственник? – съязвила Марина.
– Ну… Вроде как дядя, если тебя такая формулировка устроит. Он принадлежал моему брату.
– А потом?
– А потом брат погиб. И его рыжий пёс тоже. А этот рыжий «пёс» исчез. И вернулся уже как городская легенда. Как пёс-призрак, который выручает девушек на ночных улицах. Говорю – и сам сомневаюсь. Но это так.
Теперь зазвонило в сумочке у Марины. Она коротко бросила в смартфон: «Всё нормально, тут твой главный, потом позвоню», сунула его обратно и достала сигареты.
– Рыжая беспокоится. Ну, Васька. Дак чё, кому я правду говорить-то буду?
– Гайцам. Сейчас тут будет машина. Они заберут мотоцикл на штрафстоянку.
– Так он же… А как же… – Марина чуть не выронила зажигалку.
– У вас два выходных. А мы поглядим на его поведение.
Марина поёжилась.
– Я, наверное, больше не нужен? – подал голос Иванов.
Голос был полон надежды.
– А вас я попрошу остаться!
Иванов широко зевнул, извинился и совсем по-человечески попросил у Марины сигарету. Минуту-другую все молчали. Потом Марина пробормотала:
– Вы извините, конечно. Но как всё это понимать? Я не сумасшедшая. Вы вроде тоже. Ваш брат не просто так погиб? А кто за мной ходит? Это всё связано. Но как может быть, чтобы мотоцикл…
– Ну ты же сама видела.
– Видеть-то видела. А теперь он стоит тихонько – и я прямо не знаю. Как он мог?… Он какой-то волшебный?
– Это не он сам. Это Ижевск, – сказал главред. – Такой особенный город. Никакой мистики. Просто Ижевск.
