Руд открыл рот, чтобы возразить о сроке знакомства. Но меня не волновало, неделю мы знакомы или месяц. Поэтому я только строго наставил на него указательный палец, и бедняга заткнулся.
Завершил я всю эту негативную сценку распоряжениями:
– Углублённый медицинский осмотр я проведу над сестричками сам и сейчас. Будь добр, Леонид, отнеси больных в их комнату. Всем остальным советую лечь спать, чтобы завтра мы отправились в путь на рассвете. Но перед этим попрошу сдать мне носимые вами пластинки, я осмотрю их на предмет помутнений… Ага! И всех остальных воинов кликните, у кого пластинки имеются на хранении.
Тайну о накопителях здешней энергии я продолжал хранить свято. Пусть думают что угодно по поводу прозрачного янтаря, но лучше местным не знать, откуда я пополняю резервы личного хранилища.
И когда я приступил к медицинскому осмотру, начав с пластин на теле девушек, настроение моё скакнуло соответственно полученной прибавке мощности. Теперь уже мой резерв наполнился до сорока шести процентов! А это о-го-го на какой бой хватит!
Глава восемнадцатая
Упорная учёба
Естественно, что в присутствии посторонних проводить осмотр девиц я не собирался. Жаль, не все это поняли. Максимально деликатно и умно поступил магистр, поинтересовавшись:
– Моя помощь не нужна? – и получив отрицательный ответ, он удалился, не теряя достоинства.
С братьями Свонх я уже не собирался церемониться. Тем более обещали они больше звука плохого в мою сторону не издавать. Так что когда они молча попытались проскользнуть в спальню сестёр, я попросту их вытолкал оттуда пинками. Разве что Руда пришлось за шиворот поддерживать при этом Найдёнову. Инвалид всё-таки, на костылях, такого пинать надо с особой осторожностью.
Конечно, обиделись парни, не без того. Но моё терпение давно лопнуло, и деликатничать с карапузами я больше не собирался.
А вот со Знахаркой получилась чуть ли не воинское сражение, в котором мы только благодаря дружной защите одержали не совсем убедительную победу. Ибо с самого начала Фея потребовала именно своего участия во врачебном осмотре:
– Без моего присутствия вообще какое-либо лечение наших соплеменников возбраняется! – заявила она, пытаясь грудью приятного размера столкнуть меня с дверного проёма. – И если ты вздумаешь этому противиться, я сейчас же подниму на ноги всю здешнюю общину гайчи!
– Сожалею! – развёл я руками. – Но у меня нет барабана…
– При чём тут барабан? – нахмурилась она.
– Чтобы барабанить, бегая по улицам города, – в охотку пояснил мой друг. – Быстрей общину поднимешь…
– …и быстрей она тебя с этим же барабаном и закопает! – нагло пророчествовал я. – И вообще, любые споры на эту тему в присутствии экселенса неуместны. Иди спать!
– Я не шучу! И ты не имеешь права мне указывать! – сердилась смуглянка. – Прочь с дороги!
– Да уважь человека! – чуть ли не плакал у меня за спиной Леонид. – Полечи и ей нервы, усыпи до утра.
На что я с готовностью чисто демонстративно стал поднимать обе руки ладонями вперёд. Местная целительница явно испугалась, потому что резко отскочила от меня на пару шагов и вскрикнула:
– Не сметь! Меня ещё десяток местных больных ждёт!
– Мм? – поразился я. – Так чего ты тут топчешься?
– Это моё право и обязанность – осмотреть несчастных девушек!
– Завтра, милая, и осмотришь, – подсказывал ей Найдёнов. – Если мы их в здешнем изоляторе не оставим.
– А я с тобой вообще не разговариваю, недоучка! – перевела Знахарка свой гнев на моего товарища. – Если уж меня к осмотру не допустят, то тебе там делать нечего! Или у тебя иные намерения?… И обвинения в твой адрес как старого и пошлого кобеля вполне объективны?
– Это уже слишком! – обиделся я за друга. – И раз ты так себя ведёшь… спать!
Но искорку усыпления выпустить не успел. Девица вполне проворно отскочила ещё дальше и в сторону по коридору. И далее пятилась, прикрываясь какой-то хлипенькой магической структурой да шипя с досадой:
– Ты ведёшь себя неправильно, экселенс! Я тебе этого не прощу!
– И что сделаешь в отместку? – деловито поинтересовался Найдёнов, выходя за мной следом в коридор. – Наберёшь в рот гороха и станешь плеваться? Или вместо гороха чего похуже используешь?
Фея прекратила спор, развернулась и ушла, слишком уж эротично и женственно покачивая бёдрами. Мы непроизвольно залюбовались на это действо, перекидываясь между собой словечками на русском языке из жаргона тринадцатилетних подростков:
– Я б её вчехвостил! – Лёня ещё и зубом многозначительно цыкнул.
– Хороша Маша, да не наша, – напомнил я.
– На ней бирки нет, катайся, кто хочет.
– Тебе мало проблем с карапузами? Хочешь, чтобы все знахари местных гайчи на тебя ополчились?
– А-а! Нашёл о чём переживать, – лыбился Найдёнов. – Любая женщина становится стервой только по причине затянувшегося простоя в постельных утехах.
– Так мы только два дня в пути?…
– Иным и парочки часов хватает, – философски изрёк мой товарищ. – А секса хочется всем здоровым и всегда. Себя вспомни…
Я вспомнил, пожал плечами:
– Да ничего вон, вторые сутки кончаются, остервенеть ещё не успел…
Мы рассмеялись, хотя я уже давно почувствовал со спины чужое присутствие да на всякий случай воздвиг добавочную защиту. Двое. И не чиди. И не гайчо. А… гайча. Одна гайча и вторая такая же. Обе взрослые. Стоят улыбаются и ждут, когда мы их заметим. Или подслушивают? Вряд ли… Разве что они такие же русские, как и мы. Скорей всего, им первым надоело ждать, пока мы обернёмся и перейдём на понятный язык:
– Хозяин постоялого двора сказал, что у него не осталось свободных комнат для нас, – начала одна. А вторая ей в тон поддержала:
– Но намекнул, что у вас довольно широкие кровати, где можно потесниться без ущерба сну и где каждая из нас составит вам компанию на ночь. Вы не против? – и обе такие молодые, свеженькие, лет по двадцать, вполне симпатичные и достаточно фигуристые. Глядя на таких барышень, мне сразу вспомнился какой-то фильм, где бравые гусары расправляют плечи и подкручивают усы. А также авторитетное мнение товарища звучало до сих пор в ушах, что продолжительное воздержание резко портит характер человека.
И спрашивается, с какой стати нам быть против? Особенно в свете только что закончившегося обсуждения. Сердобольный Лёня так сразу был готов отправиться в свою спальню, чтобы потратить своё бесценное время на углублённое, немедленное знакомство с несчастной барышней, оставшейся без места ночлега.
Да и я как-то недалеко от него ушёл, уже, видимо, думая совсем иным местом, а не головой. Только меня вернули в действительность коготки, пронзившие одежду у меня на животе. Стоило ведь не только от своего ученика-учителя избавиться, но ещё хоть какие-то знания от него получить. Да и осмотр сестёр Свонх в меру своих сил, пониманий и возможностей следовало провести обязательно.
