Нет. Только беседа.
Глава двадцать третья
Я – истребитель!
Собрались быстро, уже готовый обед загрузили в дирижабль. Наверное, поэтому капитан ворчал:
– Перебор. Взлетаем тяжело. Никакой манёвренности… Утюги и то лучше летают.
– Увы! Хоть и быстро, но только вниз! – радовался Найдёнов, потирая руки над расставляемыми на столике закусками и блюдами. – И ты ещё плохо знаешь, как мы прожорливы после боя! Сейчас всё слопаем и облегчим твою яхту вдвое!
– Если бы!.. А то пока пяток раз на горшок не сходите, так манёвренности нам и не прибавится.
Смутить ему нас не удалось. А вот мы его да и остальных членов экипажа своим аппетитом немало удивили:
– Куда в вас столько влезло? Невероятно! Мне казалось, тут для всех ещё и на ужин останется, а теперь придётся готовить…
– Не переживайте, кэп, – тут же поспешила заверить Фея. – Ужин мы приготовим быстро, на всех и весьма вкусный.
– Они всегда так жрут, – не совсем лицеприятно вдруг ввязался в разговор Багдран. – Наш дежурный по кухне только и делал, что специально для них стряпал полные котлы и кастрюли. А если еды не хватало, они наказывали наших…
Договорить напраслину ему не дали:
– Кто как ест, тот так и колдует! – нравоучительно перефразировал Лёня известную поговорку. – Ты знаешь, сколько сил пришлось потратить, чтобы вырваться обратно из подземелья?
Парень на это вроде как согласно кивнул, но тут же с гонором добавил:
– Не пришлось бы столько тратить, возьми вы меня и Эулесту с собой. Знаете ведь, как лихо мы шпагами орудуем?
– О-о-о! – затянул мой товарищ, откидываясь на спинку удобного дивана и поглаживая себя по животу. – Знал бы ты, что там внизу, о своей помощи и не заикался бы… – глянув на меня и получив кивок, он пустился в откровения: – Вначале надо уметь видеть в полной темноте…
Ничего не упустил, всё рассказал. Но в то же время ничего и не приукрасил из наших действий. А вот по поводу кровожадности, количества и агрессивности обитателей катакомб несколько сгустил краски. Да так, что карапузы замерли с круглыми глазами и отвисшими челюстями. И всех остальных проняло до самых печёнок.
Разве что профессор, который примазался к нашей группе по большому блату, не утерял в нити повествования самое главное:
– Что же такое вы с таким риском разыскивали? И почему никому ничего не показываете?
Чего уж там! Почему бы и не показать нашего маленького гения? Тем более что и так удивительно: почему семейство Свонхов до сих пор об этом не проболталось? Неужели умеют хранить принципиально важную тайну?
Не собирался я в полёте секретничать по этой теме, очень надеясь, что назад нам возвращаться не придётся. Порталов в этом мире полно, надо только добраться до Сияющего Кургана да потолковать с тамошним Лобным Камнем. Что-то мне нашёптывало: мы найдём общий язык и домой я вернусь. Хоть на Землю, хоть в мир Трёх Щитов, к родителям под бочок. А уж там я развернусь, зная пути-дорожки не в один мир!
Так что я раскрыл стоящую среди нашего багажа корзинку и выставил на всеобщее обозрение спящее чудо. Отторгать от себя каменное крошево скорлупы он решил позже, когда выспится и наберётся сил. Я пока рассказал его историю и как он попал с нами в этот мир.
Особенно интересной мне виделась реакция на услышанное в двух группах чиди. Мой рассказ заинтересовал как местных магов, так и членов экипажа. Только вот разница в их эмоциях и при рассмотрении аур отметилась мною значительная.
Профессор и магистр оказались несколько ошарашены неоспоримыми фактами о разумности ящеров. Но их возраст, накопленные знания и рассудительность всё-таки позволили воспринять из ряда вон выходящее событие как должное. Пусть и не совсем приятное.
Ученик магистра, или, точнее, молодой коллега, встретил новые данные в штыки. Хотя и не вёл себя агрессивно в ответ, но краснел, шипел и чуть ли не плевался, утверждая:
– Этого не может быть! Потому что иначе рухнет весь мир!
В чём-то он выглядел правым: очень скоро мир Черепахи и в самом деле содрогнётся, когда его жители станут переиначивать мировоззрение.
А вот летуны меня порадовали. Видимо, в самом деле у них сознание всего лишь минимально зашторено кусочком «тональ-паразита». Для них оказалось воспринять новое проще простого, и первым высказался капитан:
– Теперь понятно, почему в Хамайских Долинах на ящерах не ездят и ничего не возят. Просто отпустили их на свободу и на привольные пастбища. Догадались, в чём суть…
– Или вычитали где-то, – поддержал его самый наблюдательный штурман. – Потому что древних городов у них много, да и сохранились они хорошо. Так что историю они явно знают лучше всех остальных.
Второй штурман против этого не возражал, только предупредил товарищей, косясь в сторону раскрасневшегося ученика магистра:
– Лучше на такие темы разговоры пока не вести, а то впаяют всем сроки за крамольные речи или отправят воевать в штрафной легион.
– Нам-то это не грозит, – пустился наущать его Леонид. – И если будут потом к вам какие-нибудь претензии, всё валите смело на нас. Хе-хе! Да и нельзя остановить процесс, если уже стал необратимым. Не появись здесь мы, всё равно сведения по истории, или что там отыскали хамайцы, обязательно распространятся по всему миру.
– А там и ящеры постепенно вернутся в полное сознание, – пророчествовал я, помня о запущенном Трояне. – Пусть медленно, зато верно.
– Как вы не понимаете?! – горячился молодой колдун. – Никак не могут в одном мире ужиться два различных вида разумных! Это нонсенс! Смерть и война! Война до полного уничтожения противника!
– Ну зачем же так, – попытался его увещевать профессор. – Не надо брать крайности, просто оглянись вокруг себя. И сразу увидишь, что мы уже давно и вполне мирно сосуществуем с гайчи…
– С кем?! – взвился спорщик. – С этими блаженными? С религиозными фанатиками и ленивыми тугодумами?!..
– Мм?… Но ты ведь не отрицаешь самого главного: несмотря на иной от нас вид, они вполне разумны.
Не убедил с ходу, зато заставил оппонента надолго и серьёзно задуматься. И я только в тот момент осознал, что упустил из виду реакцию Феи. Как-то она слишком далеко в уголке уселась, за выступающей высоко камбузной перегородкой.
Когда я стал к ней присматриваться, она уже старалась унять свои эмоции, догадывалась, что от меня их скрыть трудно. Но основное я уловил – негодование. Вот и напрягся: с какой стати смуглянка негодует? Что ей не нравится? Неужели она мечтает оставить существующее положение дел незыблемым? Или есть иные причины для такой реакции?
Не откладывая вопрос на потом, сместился к ней и шёпотом устроил фирменный допрос:
– Что не так?
– Ты о чём? – попыталась она отводить взгляд и прикрывать ауру.
