Незнакомка протёрла стекло ладошкой, пытаясь нас рассмотреть, и начала перекрикиваться с вопросов:
– Откуда вы взялись? Почему так укутаны в одежды? Вам холодно? – снаружи было около двадцати пяти градусов по Цельсию, в нашей тюрьме же на градусов пять меньше. Мой друг пустился в объяснения:
– Вообще-то у вас тут не жарко. Особенно в этом подвале…
– Странно! Вроде и там тепло. Уж снаружи-то только бедные чиди мёрзнут.
– …Прибыли мы издалека и понять не можем, с какой стати ваши «бедные» пупсы нас пленили? Они так со всеми гайчи поступают?
– Не смейте их называть пупсами! – строго предупредила местная смуглянка. – Это неэтично! Ничего с вами не случится, если немножко побудете в подвале. С вами поговорят, а потом отпустят на все четыре стороны.
– Точно отпустят?
– Да! Я слышала только, как его светлость Румди распорядился подержать вас голодными для лучшей разговорчивости, а уже потом…
– Голодными?!.. Как же так, милая нимфа?! – Лёня чуть не бился головой о решётку в притворном отчаянии. – Мы уже умираем с голода! Мы не ели семь дней! Вот-вот рухнем на пол и уже никогда не встанем! Спаси! Умоляем, спаси нас от жуткой смерти!
Девушка чуть не заплакала от искреннего к нам сочувствия, но так и продолжала сидеть на корточках. Да и как можно было усомниться в словах пленников, если они все трое пялились наружу выпуклыми, расширенными раза в три глазами? Тем более странно прозвучало напоминание:
– Так и не сказали, откуда вы?
– Что от этого изменится? – начал юлить Найдёнов.
– Многое! Если вы из Загарного царства, то мы с ними в состоянии войны, а ведь врагов кормить нельзя. Коль вы из царства Гивир, то там все подлые и страшные пираты. Если вы из Крастицкого королевства, то у нас с ними временное перемирие, поэтому могла бы принести вам хлеба. Вот если вы из Хамайских Долин, то мне с вами даже разговаривать нельзя, потому что там живут самые подлые и коварные колдуны нашего мира, и когда их вылавливают, запирают в катакомбах, где их съедает вместе с косточками ползучий мох.
– Милая, посмотри на нас хорошенько! Разве мы похожи на колдунов из Хамайских Долин? Ха! Мы самые добрейшие и честнейшие туристы из великого Габраччи и с не менее великой Земли.
– Никогда о таких странах не слышала, – лепетала девушка, почти улёгшись на камни двора и упёршись носиком в стекло.
– О! В мирах ещё столько неизведанного, что даже мы, великие путешественники, многого не знаем и даже не догадываемся о нём! – с энтузиазмом ораторствовал Леонид, глядя больше не в глаза незнакомки, а на её соски, находящиеся в пределах досягаемости руки. Если бы не стекло… – Например, мы общались с разумными, говорящими на ментальном уровне ящерами. Или видели людей-великанов ростом три с половиной метра. Есть ещё и такие существа, смотрящиеся как колобок с зубами. И много, много чего иного…
– Ты говоришь диковинные вещи, в твоих речах просматривается что-то непостижимое, – бормотала аборигенка. – Ты говоришь правду… Ни разу мне не соврал… Не то что эти дражайшие чиди или иные наши гайчи, любящие приврать просто так, ради красного словца…
Что-то мне в её словах не понравилось. Неужели аборигенка действует на уровне детектора лжи, обменявшись с незнакомым человеком всего несколькими фразами? Магия? Да ещё и через толстое, плохого качества стекло? Чиди, к которым она испытывает нескрываемый восторг, для неё наивные, но мило врущие детишки?
Как-то после первой собранной информации я не склонен был предполагать наличие у местного населения паранормальных способностей. Скорее получалось, здесь все набожные, угнётенные духовно и напрочь забитые морально, а тут вот ходит «по замку» такое чудо в одной тряпочке на теле и на раз просекает любого незнакомца на предмет лжи. Или не просекает, а просто наивно верит во всё сказанное?
Жаль, мне не удавалось чётко рассмотреть ауру девушки, ведь стекло, да ещё и грязное, всё-таки основательно мешало, но синий цвет, цвет искренности, всё-таки просматривался.
– Кто же накормит умирающих путешественников? – гнул своё Найдёнов. – У меня уже сил скоро не останется даже языком ворочать. Эти два славных паренька лишатся глаз, если чего-то срочно не съедят…
– Я сейчас! – воскликнула незнакомка, подскочила на ноги и умчалась словно ветер. Тогда Эулеста воспользовалась паузой в переговорах, не боясь наказания с моей стороны:
– Чего это ты ей врёшь, что проголодался? Мы ведь перед уходом из Бублграда хорошо перекусили.
Я постарался сам ответить за друга, чтобы он не отвлекался от просмотра двора:
– Леонид всегда говорит только правду, малышка. Другое дело, что его голод несколько отличается от банального, связанного с обжорством. Да и братики твои много чего утолили бы, разреши им красотка как следует себя ощупать. А, Руд? Багдран?
Парни в ответ проворчали что-то неразборчивое, но возражать мне не стали. Наш наблюдатель продолжал комментировать увиденное:
– Двух мужчин видел мельком. Один нёс аккуратно некий котелок с чем-то парующим. Второй прошёл с лопатой на плече. Все они с голым торсом и в некоем подобии штанов с несколькими карманами, всего лишь чуть ниже колен. Наподобие «бермудов»… Вот эти двое несли деревянную балку… Кривоватая, совсем нетяжёлая. Багдран её и сам бы унёс… Сейчас же они встали, встретив ещё одного, и о чём-то оживлённо переговариваются. Балку не бросили… Такое впечатление, что они никуда не торопятся. Работнички…
Никто на стоящих людей не прикрикнул и не поторопил, даже не толкнул, хотя более массивных, рослых и крепких пупсов по двору шастало предостаточно. На фоне такого обращения наше пленение с верёвками и наручниками смотрелось чем-то изуверским и крайне негуманным. Скорее всего, нас повязали в прямом смысле слова лишь по той причине, что мы на виду их милостей прибыли из иного мира.
– Лёнь, ты сразу постарайся выспросить у смуглянки: сколько вообще людей в замке живёт и насколько они свободно передвигаются. Также выясни её статус или род службы. Кухарка, прачка или свинарка.
– Лишь бы вернулась. Я уж там даже выспрошу, в какой комнатке она проживает! – пообещал друг с завидной уверенностью. Цилхи не скрывала своего презрения к упомянутой персоне:
– Проживает она там, куда её заволокут на ночь большинство упившихся мужиков!
– Ого, какие у тебя фантазии! – искренне поразился лучший юморист нескольких миров. – Это в твоём-то возрасте? Что будет…
– Не отвлекайся, – оборвал я его бессмысленные подначки, – рассказывай, что видно? Меня же ни одна тумбочка не выдержит.
Тот продолжил. Тем более на подворье произошёл некий показательный случай, позволяющий сделать некие выводы.
На просматриваемой территории появилось некое лицо, явно наделённое в замке полнотой власти. Скорей всего, управляющий или некая аналогичная ему персона. Боялись этого человека больше, чем самого магистра Румди Шака. Тотчас все видимые чиди вдвое ускорились, показывая рвение и деловитость, и всё равно грозные окрики, угрозы и наказания так и посыпались во все стороны. Мало того, управляющий применил в отношении самых нерадивых палку, причём её треск был отчётливо нам слышен.
