Ответа на этот вопрос она не находила.
Они ушли вместе. Ритка и Артур. Ушли, как только танец закончился, не оглядываясь и не прощаясь. Марго, правда, небрежно махнула всем рукой. И, надо признаться, они здорово смотрелись вдвоем. «Идеальная пара», – метко заметил Стас… Идеальная – да, но при чем здесь она, Наталья, и при чем здесь… А Его Величество Случай жмурил пустые глазницы и пакостно хохотал.
Вернулась Маргарита только под утро. Счастливая и усталая она бросилась ничком на ворох одеял и тут же заснула, закутавшись в нем.
За завтраком Наташка давилась подгоревшей кашей, но еще больше – собственными обидами. Ребята о чем-то хмуро переговаривались, но о чем – она не вникала. Раз или два к ней обращались, она отвечала невпопад, и ее оставили в покое.
Марго вяло ковырялась в своей тарелке, то размазывая кашу по краям, то вновь собирая ее горкой. Вскоре это занятие ей надоело. Отставив подальше фирменное блюдо романтиков, королева сладко зевнула.
– По ночам надо спать, а не шляться где попало, – не преминул поддеть ее Стас.
– И с кем попало, – добавил Сашка.
Артур недобро усмехнулся, но спорить не стал. Зато Ритка заметно оживилась.
– Ах, ничего-то вы не понимаете, – воскликнула она. – Это была чудесная ночь.
Борис, видимо, считал по-другому. Он вздрогнул, сник и стал похож на большого побитого пса, получившего ни за что ни про что хорошую выволочку. А Озерцова продолжила:
– Вы говорите «спать». Так ведь и всю жизнь проспать можно.
– Ничего, жизнь долгая, успеем и проснуться.
– Это у кого как…
– Правильно, Андрей, это у кого как… Лично я тороплюсь жить, я ловлю каждый миг и не собираюсь им ни с кем делиться. Знаете, что сказал по этому поводу один жрец Тайс Афинской: «Если боги тебя осчастливят, то ты умрешь еще молодой и красивой. Но если нет, то ты повернешься к миру другим лицом…» Я не хочу поворачиваться к миру лицом старухи… А вообще-то, все эти ваши разговоры о momento mori ужасно скучны. Сейчас лето. Такая прелесть. Я хочу в лес, хочу слушать птиц, ходить босиком по траве и просто любить. Это же так здорово – любить. Артур, проводи меня, – она легко вскочила, и Наташка в который раз поразилась ее непринужденной изящности.
«А ведь у тебя есть шанс не быть старухой, Марго, – подумала она. – Смерть и красота – всегда рядом».
– Рита, останься, – неожиданно заговорил Жаков. – Если хочешь, я сам провожу тебя.
– Ты?! – Марго проворно обернулась. – Ты… просишь меня?
– Да, прошу.
Дуэль глаз и слегка затянувшееся молчание.
– Лучше бы ты приказал…
– Рита!!!
– Что?
– Если ты уйдешь с ним… – Борис задыхался, подыскивая слова.
– То что, что будет? – торопила, подсказывала королева.
– Я… убью тебя.
Озерцова вздохнула:
– Ты прелесть, Борька, и только за это тебя можно полюбить, – она была серьезна, как никогда, – но я уйду с ним.
– Нет, – Жаков попытался преградить ей дорогу.
Стас подошел и с силой сжал его плечо, разворачивая Борьку к себе:
– Не переживай, Жак, все ее исторические прабабушки, хорошо известные по литературе, были блудницами. Тут уж ничего не поделаешь – имя и кровь, – едко заметил он.
– Что ты сказал? – от прежней невозмутимости Марго не осталось и следа. – Повтори!!! – она подлетела к Стасу.
– А что, разве я не прав?
Ответом ему была звонкая пощечина, отстраниться от которой парень и не пытался.
– Ты прав, – Озерцова зло усмехнулась, – имя и кровь. Тут уж действительно ничего не поделаешь. И знаешь, почему? Да потому, что на протяжении всей истории человечества именно эта огромнейшая пропасть отделяла королей от шутов.
Она круто развернулась и, высоко вздернув голову, точно норовистая кобылка, подцепила под руку Артура.
– Не забудь, Нат, сегодня в полночь…
– Что? – переспросила Климова, но Марго уже скрылась за деревьями.
Девушка удивленно пожала плечами.
– Да ворожите вы, – напомнил Албанов, осторожно ощупывая кончиком языка разбитую губу. – Ох, тут бы хороший выстрел Карецкого не помешал…
– Лучше бы я вам ничего не рассказывала.
Наталья бросила взгляд на руки Владислава, которые только вчера… хотя нет, позавчера, как быстро летит время, с таким остервенением сжимали обрез.
«А что, если?.. Молодец, Нат, – спустя час просиял Стас, – сама того не подозревая, ты подала отличную идею, и уж кто, кто, а я обязательно постараюсь ей воспользоваться. Сегодня же, да…»
Спустя час Наталья сидела в замке Карецкого и рассеянно наблюдала за бесшабашным разгулом атамановых удальцов, снова и снова пытаясь разобраться в том, что происходит.
Разбойники гуляли вовсю. Сегодня им дважды улыбнулась фортуна: они остались живы, да еще отхватили немалую добычу, отчего же теперь не повеселиться?
О существовании Натали, казалось, все забыли, и только кривой Касьян что-то запальчиво твердил ей, сверля единственным глазом.
Алексей мрачно усмехался, пил старую как мир горькую и жарко обнимал розовощекую девицу, выкуп за которую, тем временем, тщетно старался наскрести ее расстроенный отец. Девчонка дрожала, как осиновый лист, но это не мешало ей охотно отвечать на поцелуи атамана, торопливо подставляя свои сахарные уста. Невысокая, крепко сбитая, с большущими серыми глазами и толстой-претолстой русой косой, она была, что называется, кровь с молоком.
Вздохнув, Наталья украдкой поискала глазами Никиту, но пригожего парня нигде не было видно. «Одна, опять одна. Даже здесь. Вот ведь странно, где бы я ни была, я везде оказываюсь третьей, всему виной мой характер, скучный, не от мира сего. Неприятно, конечно, это сознавать, но что же теперь делать? Уйти? Куда?»
Скромный букетик лесных фиалок опустился ей на колени. Климова проворно оглянулась. За спиной стоял Никита, его цыганские глаза весело блестели.
– Не тужи, Наталка, – он небрежно отодвинул Касьяна, присаживаясь рядом.
Девушка улыбнулась, взяла цветы и осторожно погладила нежные лепестки.
– Спасибо тебе… Никита, – она вдруг смутилась, взгляд разбойника жег душу, рождая смутные желания.
– Никита! – раскатистый баритон главаря потряс каменный свод. Карецкий, залпом осушив чарку, встал и рывком поднял побледневшую пленницу. – Забирай ее… – Сказал, как отрезал.
«Что же ты молчишь?» – подумала Наталья, и тут же дерзко прозвучал ответ:
– Да на что она мне?
Разбойники загудели, подталкивая друг друга.
– Никита! – Наталья задохнулась от нахлынувшей радости, она боялась поверить в сказанное.
