– Ну, во-первых, никто же не знал, что все так получится. Где-то рядом с домом каникулы проводить нам показалось скучным и банальным, хотелось чего-нибудь необычного, не как у всех. Съездить на недельку-полторы в Залихватовку, почему бы и нет? Пусть за тридевять земель, но со своей компанией, с надежными ребятами, что в этом плохого? Говорят же, что лучший отдых – это смена обстановки. Незнакомые места, новые впечатления…
– Да уж, чего, чего, а впечатлений хоть отбавляй, – саркастически усмехнулся Шевелев. – Некоторые и за всю свою жизнь столько не получат, сколько мы за эту неделю… Извини, я тебя перебил. Так что во-вторых?
– Во-вторых? – переспросила Наталья. – Ах, да, пожалела я или нет. Пожалела, но я до сих пор не могу поверить в случившееся. В голове не укладывается. Иногда мне кажется, что я просто сплю, стоит проснуться, и все будет по-прежнему.
– Так бывает, Нат, – серьезно сказал Артур. – Особенно когда все происходит быстро и неожиданно, а поправить уже ничего нельзя. Умом вроде все понимаешь, но сердцем – нет, такое ощущение будто наблюдаешь за происходящим со стороны. Осознание приходит потом. И к нам оно тоже придет, я в этом уверен.
– Значит, ты чувствуешь то же самое, что и я?
– Конечно, – Артур взял ее ладошку в свою и нежно погладил кончики пальцев.
– Я так хочу побыстрее уехать отсюда, – призналась ему Наташа, поддавшись минутной слабости.
– Потерпи немного, Нат, скоро все закончится. Я думаю, еще день или два, и мы наконец-то выберемся из этой глуши, домой вернемся.
– Ты знаешь, я этого возвращения боюсь даже больше, чем здесь остаться… Как представлю глаза Риткиной матери… Да и родителям Бориса надо будет что-то говорить. Ощущение такое, будто я в чем-то перед ними виновата. Может быть, в том, что выстрел достался Ритке, а не мне? Марго погибла, а я жива.
Шевелев молча прижал ее к себе.
– И ты теперь не сможешь поехать в свой лагерь, опять же, из-за нас. Не поехали бы мы сюда, и все было бы по-другому.
– Утешение, конечно, слабое, но на этот счет, Нат, есть две хорошие поговорки. «Знать бы, где упасть, соломку б подстелил», а вторая – «Чему быть, того не миновать». Не зря же их придумали, смысл в них действительно есть. Про Ритку и Бориса могу сказать лишь одно: перестань себя напрасно терзать, ты здесь абсолютно ни при чем. Они свой выбор, ехать сюда или нет, сами сделали, их родители наверняка были в курсе, куда они собираются, вас со Стасом не просили приглядывать за ними, как за малыми детьми. И вообще, где гарантия, что с Марго дома бы ничего не случилось? Ведь ее могла сбить машина по дороге в кино, она могла утонуть на пляже, ну и так далее. Пойми, обмануть судьбу еще никому не удавалось. И что тогда? Ты бы тоже винила себя, но теперь уже в том, что вы не поехали?
Шевелев, несомненно, был прав, но легче от этого не становилось. Крепкие объятия Артура, когда-то такие желанные, теперь, увы, не спасали. Что же ты наделала, Ритка, зачем? На душе было муторно. В ушах звучал счастливый смех Марго, ее капризный голос: «Артур? Я, наверное, отобью его у тебя, уже отбила…»
Наталья сдержанно отстранилась.
– Я что-то не то сказал? – удивился Шевелев. Не дождавшись ответа, он продолжил: – Насчет моей пропавшей путевки в лагерь вопрос спорный. Может быть, мне еще удастся договориться со следователем, две недели особой роли в продвижении дела не сыграют, тем более все показания я дам. Ну а нет, бог с ней, с путевкой, как-нибудь в другой раз… Хочешь, махнем вместе на зимние каникулы в Чехословакию?
Предложение было заманчивым. Прозвучи оно на несколько дней раньше, Климова согласилась бы, не раздумывая, но сейчас лишь покачала головой:
– До зимы еще дожить надо…
– Обязательно доживем, в чем проблема…
– Артур, ты всерьез считаешь, что патрон мог заменить Стас, если не Борис?
Шевелев пожал плечами.
– Пока я ничего не считаю, пока я только факты собираю.
– И они явно не в пользу Албанова? – продолжала допытываться Наталья. – Можешь назвать их?
– Наташ, а ты сама-то как думаешь? Ведь, насколько мне помнится, ты мечтала быть следователем?
– Ну, во-первых, в эту поездку нас всех позвал Стас, так?
– Так, но не совсем. Вряд ли он спланировал все это заранее. Даже если предположить, что Стас – опасный маньяк, то зверские замыслы вполне можно было осуществить и дома, никуда не уезжая.
– Да, ты прав… Хорошо, пойдем дальше. Во-вторых, именно ему пришла в голову идея с этим дурацким розыгрышем и холостым патроном.
– Вот это уже ближе к цели, но его запросто могли и подставить.
– В-третьих, стрелять именно в Ритку тоже он предложил, да?
– Ну, если честно, это я попросил не стрелять в тебя, – признался Шевелев. – Понимаешь, холостой патрон у Владьки был только один, и выстрел, соответственно, можно было только один сделать. Заряжать боевыми и стрелять в воздух мы побоялись, вдруг отрикошетит. Мне вообще изначально не нравилась вся эта затея, ведь любого человека можно здорово напугать, довести практически до инфаркта, а тем более девчонок, но ребята настаивали, мол, без выстрела эффект будет не тот. Вот тогда-то Стас и поддержал меня, сказал, что у Марго нервы покрепче будут, с ней точно ничего не случится, а ты вся такая хрупкая, нежная, как тростиночка, и впечатлительная без меры… На том и договорились, стрелять только в Ритку.
– Артур, это что же тогда получается…
– А что получается?
– Ну, выходит, ты мне жизнь спас? – растеряно спросила Наташа.
– Выходит, что так. Но можно и по-другому рассудить: я тем самым только спровоцировал убийцу.
– Не знаю, конечно, но все равно спасибо… Артур, а что еще против Алыси свидетельствует?
– Есть и еще, правда, это подметил Борис. Переодеваясь в Карецкого, Андрей принялся дурачиться: размахивал ружьем, поочередно направлял дуло на каждого из нас. А Стас ему говорит, мол, осторожно, парень, ружье-то заряжено. Я сначала не придал этому значение, думал, беспокоится о сохранности единственного холостого патрона, но, возможно, в тот момент он имел в виду совсем другое.
– Слушай, я давно хотела тебя спросить… Позавчера, когда ты в последний раз видел Бориса, где был Стас?
– Наверное, спал. Но почему тебя это интересует, ты все-таки считаешь, что с Жаком что-то случилось?
– Не знаю, но, если честно, я все равно не верю, что патрон подменил Борька. Понимаешь, мы разговаривали с ним за день до его исчезновения.
– И что? О чем вы говорили?
– Да так, ни о чем, вспоминали… Жаков сам начал этот разговор. И мне показалось, что он хочет во всем разобраться, докопаться до истины. А раз так, значит, это сделал кто-то другой, не он. Тогда версия с бегством сразу отпадает. И версия с самоубийством тоже. Жаков, конечно, ужасный зануда, но он очень дотошный, и он математик по натуре. Убийство Марго для него не только сильное потрясение, но, как бы это получше выразиться… как уравнение с двумя неизвестными – «кто» и «за что», и это уравнение надо во что бы то ни стало решить. Пока решение не найдено, Борис ни за что бы не свел счеты с жизнью.
