– Выходит, что так, правда насчет единственного я глубоко сомневаюсь…
– Пускай, я согласен на все. Черт возьми, нет, ты даже не представляешь, как это здорово – вдруг почувствовать себя «вашей светлостью»… – продолжил поддразнивать ее парень. – Или правильней сказать – «вашим сиятельством»?
– Мне кажется, без разницы, ты, главное, ребятам не проболтайся, «светлейший князь», особенно Сашке, – оборвала его Климова.
– Думаешь, помрет от зависти?
– Насчет зависти и того, что помрет, не знаю, а обидеться может сильно.
– Это еще почему?
– Ну как почему, ведь если ты – потомок и наследник Милорадова, значит, все в округе, не будь семнадцатого года, должно принадлежать тебе, и земля, и люди. Иными словами, ты был бы их господин, а они – твои холопы.
– Действительно… Этого я как-то не учел. Да, ты права, на холопа Санек точно обидится, а уж если он к тому же расскажет обо всем Деньке и Ильдару, в Залихватовку мне больше ни ногой: белую кость и голубую кровь ребята мне вряд ли простят. Хотя мы с тобой забыли о том, что крепостное право еще до революции отменили, так что не холопы они.
– Андрей, а кто такие Денька и Ильдар? Вернее, про Деньку я уже слышала, вы с ним еще в замок лазили, когда тебя завалило, а Ильдар?
– Ильдар – тоже мой друг, я тоже знаю его с детства, так же, как Сашку и Дениса. Это наша компания, великолепная четверка, как мы сами себя называем. Раньше мы почти все каникулы проводили вместе, но теперь что-то никак не получается собраться.
– Почему, где твои друзья сейчас?
– Денис служит в армии где-то под Хабаровском, к Новому году уже домой прийти должен. А Ильдару, хоть он из армии весной вернулся, тоже пока не до нас. К экзаменам готовится, за ум взялся, твердо решил в сельхозинститут поступать. Вот и Санька с собой зовет, за компанию…
– А Санек?
– Не, тот пока ни в какую, закончил ремесленное училище и теперь у отца в бригаде работает, комбайны, трактора чинит. Говорит, надо сначала в армию сходить, а там уже видно будет. Этой осенью, наверное, призовут.
– Андрей, а он правда хорошо рисует?
– Да, неплохо, до дядьки ему, конечно, еще далеко, но какие наши годы… Быстров ведь после школы хотел в художественное поступать, да отец не пустил. Он считает, что рисовать картины – это для мужика не профессия, а так, баловство, что все художники – пропойцы и бездельники, одним словом, богема. Вот Сашка целыми днями и крутит гайки в колхозе. Сейчас, наверное, рад-радешенек, что со мной в лес вырвался, пока сенокос и уборка зерновых не начались.
– Андрей… – Наталья замялась. – Я тебя уже как-то спрашивала, но тогда ты просто отшутился, поэтому спрошу снова.
– Ну ладно, попробуй, – великодушно разрешил парень.
– Андрей, и как все-таки здесь оказался Влад? Почему ты привез его сюда? Ведь у тебя здесь своя компания, друзья, свои интересы. Я еще понимаю, если бы вы с ним вместе учились или работали, но как ты сам говоришь, вы едва-едва знакомы. Тогда зачем тебе понадобилось брать с собой в родные края совершенно чужого человека?
– Ты знаешь, Наташ, Артур на днях тоже интересовался насчет Сошинского, – Джиль внимательно посмотрел на нее.
– Вот как? И что ты ему на это ответил?
– То же, что и тебе сейчас. Да, я действительно знаю Влада не так давно и постольку поскольку, но то, что я успел узнать, для меня послужило вполне весомым аргументом, чтобы пригласить его сюда. Видишь ли, Владька попал в очень нехорошую ситуацию.
– Кто бы сомневался, – не удержалась Климова, – и в какую?
– Он задолжал огромную сумму денег.
– Как это, кому?
– Владька, как я тебе уже говорил, – фарца. Но в отличие от других он не сам трется у «Интуриста», перекупая шмотки, – у него есть довольно крупный поставщик расхожего товара. Он ему привозит партию тряпок и отдает на реализацию по определенной цене. Сошинский продает вещи и через какое-то время возвращает поставщику заранее оговоренную сумму, а все, что сверх наторгует, оставляет себе. Товар Влад всегда хранил в отцовском гараже. А тут, как назло, в гаражном кооперативе возьми да и случись пожар, то ли окурок кто плохо затушил, то ли у кого проводку замкнуло. Но дело усугубилось еще и тем, что сосед Сошинского, как потом выяснилось, держал у себя канистры с бензином, короче, полыхнуло хорошо, выгорели сразу несколько боксов, в том числе и Владькин.
– И машина сгорела? – ужаснулась Наталья.
– Машины, как таковой, там давно не было, но товар по сумме не уступал новым «жигулям», ведь Владька буквально накануне завез партию, а все вещи сплошь фирма.
– И ничего не удалось спасти?
– От джинсов, как рассказывал Сошинский, одни металлические пуговички с заклепками остались.
– Да, не повезло ему, – посочувствовала Климова.
– Не повезло – это мягко сказано. Влад серьезно влип. И дело даже не в том, что бокс сгорел, а с ним и весь товар. Страшней всего было то, что через две недели ему надо было отдавать половину суммы, а отдавать-то нечем.
– Но ведь он наверняка рассказал своему поставщику, что случилось.
– Конечно, рассказал, только что с того? Там, где крутятся большие деньги, всегда верховодят очень серьезные люди, для которых твои проблемы – это твои проблемы. Владькины друзья, такие же фарцовщики, не раз предупреждали его о возможных последствиях и советовали не связываться с этим человеком, когда он только начинал работать по такой схеме. Но Сошинскому хотелось всего и сразу, как, впрочем, и каждому из нас. В общем, поставщик выслушал Владьку не перебивая, даже сдержанно посочувствовал, и вместо двух недель срока дал месяц, но ни на день больше. Владька попытался было возразить, что за такой короткий срок он вряд ли соберет нужную сумму, и тут же получил жесткий ответ, типа «захочешь жить, найдешь». Жить Владька, разумеется, очень хотел, но тех денег, что он занял у друзей, не нашлось даже и на четверть суммы.
– Андрей, а родители знают, в какую беду попал их сын?
– Его родители, Нат, разбились несколько лет назад.
– Как разбились? – ахнула Наталья.
– Они попали в аварию, когда возвращались с дачи, у машины отказали тормоза, и их вынесло на встречку прямо под груженый КАМаз. Мать с отцом – сразу насмерть, а младшая сестренка скончалась по дороге в больницу. Владька в те выходные не поехал, сказал, что якобы идет на день рождения к одногруппнику. Он тогда еще в техникуме учился, но уже начинал приторговывать на рынке, вот и придумывал разные предлоги, чтобы остаться в городе. Вроде и врать не хорошо, но, видишь, эта ложь спасла ему жизнь…
– Так получается, Владька сейчас совсем один? И где он живет?
– Ну, не совсем один. Он со своей бабушкой в трехкомнатной квартире, оставшейся от родителей, живет. Старушка еще той закалки, на дух не переносит спекулянтов и абсолютно не в курсе, чем занимается ее внук. Бабка свято уверена, что он работает в автомастерской, и Влад изо всех сил старается не разубеждать ее в этом.
