Потом они еще долго лежали рядом, крепко взявшись за руки, и всматривались в проплывающие облака.
– Ты его сильно любишь? – неожиданно спросил Андрей, приподнимаясь на локте.
– Кого? – не поняла Наталья.
– Карецкого…
– Как можно любить того, кого давно нет, а может быть, никогда и не было… Я живу здесь и сейчас. И ты тоже живешь здесь и сейчас, – она зябко повела плечами.
– Замерзла?
– Немного. Может, пойдем в лагерь? Ребята нас, наверное, уже потеряли, скоро искать начнут, тем более Владька пришел в таком состоянии.
– Не напоминай мне про него, иначе точно убью.
– Ладно, Андрей, давай пошли, – Наташа легко вскочила и потянула его за собой; тот нехотя поднялся. – Только по пути к ручью завернем, надо в порядок себя немного привести.
– Да, видок у нас с тобой еще тот, – согласился он, убирая из ее волос запутавшиеся травинки. – Может, лучше до реки дойдем, сплаваем заодно?
– В роднике вода чище, там и умыться можно, и попить.
– У меня тоже в горле все пересохло, – признался парень.
– Ну вот видишь… Да, давно хотела тебя спросить, почему все-таки «Джиль»? Это, что, фамилия?
– Фамилия, Нат, у меня самая обыкновенная, Снегирев, – улыбнулся он. – Я, когда маленький был снегиря снеджилем называл, выговорить не мог, вот и прилепилось…
Точки над i
До ручья было, что называется, рукой подать. Он протекал совсем рядом, в низинке. Неглубокий, где-то всего по щиколотку, и шириной не больше полуметра, с кристально чистой водой, от которой даже летом ломило зубы.
Придерживая цепкие ветви кустов, Андрей посторонился, пропуская девушку вперед. Наташка шагнула и вдруг, громко ахнула.
– Ты чего? – недоуменно поинтересовался парень. – На ветку налетела, что ли?
Климова посмотрела на него полными ужаса глазами, и тут он увидел Влада. Сошинский лежал неподвижно в нескольких метрах от них, лицо было погружено в студеную воду. Андрей быстро схватил его за плечи, рывком выволок из ручья и перевернул на спину. Остекленевший взор, синие, в кровоподтеках распухшие губы и мокрые, слипшиеся волосы…
Наташа почувствовала, что еще немного, и ее вывернет наизнанку. Пить расхотелось.
– Он жив? – на всякий случай спросила она, отворачиваясь.
– Какое там, холодный уже…
Ее все-таки вырвало, и сразу стало легче, спазм прошел.
– Как же так? Почему?.. Получается, ты его все же убил?
– Получается, да… Ладно, беги давай за ребятами, – устало сказал Андрей.
– А ты?
– А я пока побуду с ним, не оставлять же его здесь одного.
Ребята пришли быстро, без ненужных расспросов и мелочных сборов… Артур, отстранив Андрея, склонился над Владом, со всех сторон осматривая лицо.
– Кто его так? Ты?
– Я, – подтвердил Андрей.
– За что?
– За дело…
– А дело того стоило? – уточнил Стас.
Но Шевелев перебил его:
– Андрей, я еще раз спрашиваю, и спрашиваю конкретно: за что ты избил Сошинского, что вы с ним не поделили?
– Ребята подрались из-за меня, – ответила Климова.
Артур обернулся и равнодушно, почти что вскользь, посмотрел на нее.
– Все понятно, шерше ля фам, или ищите женщину. Этого следовало ожидать. – Он вновь повернулся к Андрею. – Но сегодня ты явно переборщил.
Санек, присвистнув, подлил масла в огонь:
– Ну ты, Андрюха, даешь, это что ж получается, из-за какой-то юбки ты такого мужика завалил, настоящего?!
Наталья вспыхнула до корней волос, а Андрей угрожающе обвел взглядом всю компанию:
– Полегче на поворотах…
– А то что, тоже убьешь?
Но Наташа остановила парня, коснувшись его руки.
– Не надо, Андрей. Настоящие мужики не насилуют женщин, – пряча глаза, тихо сказала она.
Стас, подскочил к ней и, схватив за плечи, развернул к себе:
– Он что, тебя…
– Нет, ему Андрей помешал…
– Ну, я же не знал… Но даже если так, чего убивать-то сразу? Надо было просто морду набить, и все, – не сдавался Быстров.
– Он его и не собирался убивать, – сказала Климова. – Драться, они, конечно, здорово подрались, но Владька потом сам ушел… Мы даже и не предполагали, что…
– Ему, наверное, у ручья плохо стало, – прохрипел Андрей. – Может, когда наклонился, голова закружилась и он сознание потерял, вот и захлебнулся, он же лицом прямо в воду упал.
– Не удивительно, что у него голова закружилась, – Артур кивком брезгливо указал на Влада. – Ты его, видимо, здорово приложил, до сотрясения мозга. Да и нос, вроде, сломан.
– Нос разбит, но цел, – возразил Андрей. – Я осматривал…
– Теперь это уже неважно… Знаешь, я бы, наверное, тоже не сдержался на твоем месте, – неожиданно признался Шевелев, одобрительно ткнув парня в плечо. – Жаль, что учить подлецов приходится в ущерб себе.
– Артур, ребята, но Андрей действительно не виноват, он же за меня заступился! – умоляюще воскликнула Климова.
– Ладно, Нат, мы это еще обсудим, – уклончиво пообещал Шевелев. – Тем более у меня на этот счет имеются кое-какие соображения…
– Парни, а может, для начала перенесем Влада в подвал? Ну, туда, где Марго, – отсек посыпавшиеся было вопросы Албанов. – Не знаю, как вам, а мне его видок на нервы действует. – Он подошел и закрыл Сошинскому глаза.
Ближе к вечеру, когда все собрались у костра, Стас напомнил Шевелеву, что тот хотел что-то сказать.
– Да, – с готовностью откликнулся Артур. – Ребята, все эти дни, как и вы, наверное, я очень много думал, пытаясь понять случившееся. Для себя я отметил несколько странных моментов. Первый: мне показалось, что Ритка и Влад были знакомы еще до нашей встречи в лесу, но свое знакомство они не афишировали.
– И с чего ты это взял? – уточнил Андрей.
– Помните, Марго как-то сказала, что у Влада проблемы с представителями закона? Она сказала это так категорично, без тени сомнения, как будто действительно была в курсе этих проблем. Ее осведомленность, по-моему, не очень-то понравилась Владу.
– Да, я тоже что-то такое заметил, – кивнул Стас.
– И не только ты. Борис был просто уверен, что Сошинский и Озерцова встречались раньше при каких-то неприятных обстоятельствах, о которых теперь они не хотят вспоминать.
– Не фига себе! – удивился Быстров. – Но тогда непонятно, зачем Владу надо было ломать комедию с обрезом? Сказал бы нам сразу, что так, мол, и так, знаю эту девчонку. А если они не хотели друг друга видеть, то зачем Ритка здесь осталась, да еще и вас всех оставила? И при этом они как бы заново познакомились… Не, парни, тут что-то не то.
