– Ты прав, Борис, пошутили и хватит. На дворе двадцатый век. Какой атаман, какие разбойники? Мне просто захотелось немного побыть одной, вы все спали…
– Ничего себе, немного…
– В общем, я слегка заблудилась… Не сердись, Борька, в следующий раз обязательно спрошу у тебя разрешения… Мир?
– Вот это другой разговор! – обрадовался Стас. – Хотя, если честно, первая версия мне нравится больше.
– А мне тем более, – нагловато прищурился Андрей.
– Ребята, давно хотел спросить: ведь местный из вас только один? – неожиданно перебил его Артур, кивком указывая на Сашку. – Про тебя, Андрей, точно не скажу, очень может быть, что ты здесь родился или когда-то жил, а Влад в этих краях чужак, верно?
– Верно, я здесь впервые, – усмехаясь в бороду, подтвердил Сошинский. – По говору определил?
– По акценту.
– Это у меня, что ли, акцент, – обиделся Быстров.
– У тебя, у тебя. Ты с ним родился и вырос. Окружающие тебя люди говорят точно так же, поэтому ты его не замечаешь. Интонация, оттенок речи – уловить это можно только со стороны.
– Здорово! – восторженно произнес Андрей. – Тебе бы в органах работать, Шерлок Холмс.
– Да, не в бровь, а в глаз, – рассмеялся Стас.
– Я что-то не то сказал? – спросил Джиль.
– Да нет, наоборот, – усмехнулся Шевелев. – Именно в органах я и собираюсь работать.
– Ты что, мент? – нахмурился Владислав.
– Юрист уголовно-правовой специализации, вернее, учусь… А у тебя что, неприятности с законом?
– Я так думаю, с его служителями, – чересчур уверенно поправила Ритка, злорадно сверкнув глазами.
– Люблю догадливых девчонок, – восхищенно процедил Сошинский. В его тоне слышалась ненависть, и Наталья невольно содрогнулась. Ей вдруг стало страшно – не за себя, за подругу. Но Марго было хоть бы что.
– А меня многие любят, да вот только я пока никого не люблю, – вызывающе вскинула голову она.
– Что верно, то верно, – тяжело вздохнул Стас и с жалостью посмотрел на Бориса.
Королева вновь оказалась в центре внимания, и Артур, воспользовавшись этим, подошел к Наталье.
– Чем сейчас думаешь заняться? – спросил он, присаживаясь рядом.
– Не знаю… а ты?
– Ага! Нет, вы только посмотрите, – неожиданно заголосил Станислав, показывая рукой в их сторону. – Они опять секретничают!
Шевелев, может, и чертыхнулся в душе, но внешне остался спокоен.
– Что мне в тебе нравится, Али, так это твоя непосредственность.
– И как ты только умудряешься все замечать? – покачала головой Климова.
– Об этом, Нат, я тебе после расскажу, если захочешь, тет-а-тет. А пока, господа кладоискатели, прослушайте план дальнейших мероприятий. Сразу после завтрака…
– Теперь уже после обеда, – посмотрев на часы, уточнил Жаков.
– Ничего, мы совместим.
– Дай-то бог.
– Стас, не тяни резину, я с утра не жрамши.
– Можно подумать, другие жрали, извиняюсь – ели. Не будем, однако, отвлекаться… Итак, сразу после ланча состоится увлекательнейшая экскурсия по местам боевой славы легендарного атамана Карецкого. Мы с вами посмотрим старинный замок, долгие годы служивший пристанищем вольным стрелкам, спустимся в подземелье, наверняка оно тут имеется, пройдемся по лесу и, наконец, посетим дальнее из графских озер. Именно в нем, по предварительным данным архивной разведки, мнению деда и теории вероятности, затоплены несметные сокровища. Все поисково-аквалангические работы на местном Клондайке начинаем завтра. Сегодня же ко всем только одна просьба – не расходиться непонятно куда.
Жадно затянувшись пару раз, Сашка щелчком отбросил обжигающий пальцы окурок:
– Ну и трепло же ты, парень…
Вернувшись в лагерь, Наташа тут же юркнула в палатку. Но Марго осталась снаружи. Проворно раздевшись, она с отвращением выжала зеленый от тины купальник.
– Боже мой, какая грязь, – купальник шлепнулся в сторону, – а эта ужасная вонь! Я, Нат, кажется, насквозь пропиталась, – брезгливо пожаловалась Озерцова.
– Не преувеличивай, – откликнулась Климова.
– По-твоему, искупаться в болоте – нормально?
– Но ты же сама полезла в воду.
– А что мне оставалось делать? Ждать, пока Стас затащит? Посвящение в разбойники! Брр-р. Из двух зол надо выбирать меньшее.
– Ну, ты и выбрала, – Наталья приподняла брезентовый полог. – Накинула бы на себя что-нибудь, амазонка.
Ритка нехотя потянулась к валявшейся под ногами тунике.
– Фу, ненавижу мятые вещи… И вообще, что естественно, то не безобразно. Я не понимаю, почему человек так страшится своей наготы, своей или чужой – неважно. Знаешь, за что мне всегда нравилась Древняя Греция? Там умели ценить красоту тела, особенно женского. Вспомни греческих богинь: Артемида, Афродита, Флора. Разве в их обнаженности есть что-то неприличное? По-моему, наоборот. Это природа. Надо проще смотреть на жизнь… Я, конечно, не богиня, и все-таки согласись, Нат, что фигурой я им вряд ли уступаю.
Наташка улыбнулась, в своем потрясающем бесстыдстве Марго была просто великолепна. И тут…
– Ритка!!!
Озерцова стремительно обернулась. Прямо перед ней стоял Сашка Быстров и растерянно, во все глаза, таращился на нее. Замешательство длилось недолго. Рука Ритки игриво скользнула по бедру:
– Ну что, Саш, красивая я?
Парень судорожно сглотнул:
– Ничего.
– Я тоже так думаю… Подай мне накидку.
Готовый провалиться сквозь землю, Сашка молча повиновался. На Ритку он старался не смотреть. А та наслаждалась его беспомощностью. Небрежно отобрав тунику, она, словно бы невзначай, на секунду прижалась к парню и тут же, равнодушно оттолкнув, произнесла:
– Пошел вон, недомерок, мне надо одеться.
Что, что, а унизить Марго умела всегда.
– Зачем ты так, Рит? – спросила Наталья, когда они остались вдвоем. – Сашка ведь не хотел…
– Зато хотела я, – отрезала Озерцова, презрительно оттопырив нижнюю губу. – От горшка два вершка, а туда же. Ты же знаешь, я терпеть не могу коротышек.
– Внешность – еще не повод, чтобы обидеть человека.
– По-твоему, я его обидела?
– А по-твоему, нет?
Ритка невозмутимо пожала плечами:
– По-моему, я просто поставила его на место.
– На чье?
– На свое. Пожалуйста, не придирайся к словам. Голой была я, а не ты… Ладно, довольно об этом. Надоело. Давай лучше поговорим о тебе.
