Последовал немедленный и (по некоторым данным) возмущенный ответ от министра иностранных дел КНР Ян Цзечи, который обрушился на всех тех, кто поднял этот вопрос на встрече АСЕАН, считая весь этот район не более чем суверенной территорией Китая, как любую иную часть провинции Хайнань. «Все это наше и обсуждать здесь нечего» – таков был «левый», националистический выпад со стороны министра иностранных дел, которого многие националисты в Китае, очевидно, вправе считать интернационалистом: он много лет жил в Лондоне и Вашингтоне.
По истечении менее чем пяти месяцев, в декабре 2010 года на встрече стран АСЕАН в Индонезии, китайская делегация согласилась вести переговоры именно в таком многостороннем формате, который предложили Вьетнам и США (это была вынужденная мера ради выработки многостороннего Кодекса поведения стран в территориальных спорах).
Существует множество различных причин, которые могут объяснить изменение китайской позиции. Одним из возможных объяснений этого отступления является то, что оно было частью более общего отступления после периода пост-2008 года с его надменными эскападами и было совершено по приказу высшего эшелона власти КПК, как то разъяснил и оправдал Дай Бингуо (Dai Bingguo) в своей длинной статье «Приверженность пути мирного развития» (Jianchi zou heping fazhan zhi lu), вышедшей 6 декабря 2010 года как раз накануне встречи стран АСЕАН.
Другая возможная причина состоит в том, что притязания Китая не могут получить поддержки в мире просто потому, что острова Спратли находятся слишком далеко от территории Китая и гораздо ближе к берегам всех других участников спора (за исключением, как ни странно, Тайваня). Сама географическая карта враждебна китайским притязаниям, в то время как ссылки на посещения этих островов отдельными безымянными китайскими рыбаками, имевшие место в далеком прошлом, могут лишь вызвать улыбку.
Третье возможное объяснение состоит в том, что первоначальная бескомпромиссная китайская позиция сделала сам спор очень эффективным средством формирования антикитайской коалиции: в действительности, она привлекла на сторону противников Китая даже Филиппины, обычно не имеющие никакой твердой линии, а также как правило несговорчивое правительство Малайзии.
Четвертое возможное объяснение состоит в том, что госсекретарь Клинтон обладает даром убеждения или в том, что этим даром обладает министр обороны США Гейтс. Во всяком случае, на встрече министров обороны АСЕАН в октябре 2010 года в Ханое Гейтс говорил примерно в том же духе, что и Клинтон. Формат этой встречи, «ADMM+8», был провозглашен после согласия Вьетнама и Сингапура на соответствующую инициативу в ходе встречи 10–11 мая в Ханое в рамках предыдущего формата «ADMM+6» членов АСЕАН и партнеров организации (Китай, Индия, Япония, Австралия, Новая Зеландия и Южная Корея), с двумя дополнениями – Соединенные Штаты и Российская Федерация.
Официально провозглашенная цель включения в этот механизм двух великих держав состояла в «повышении легитимности АСЕАН как блока регионального сотрудничества и подключении США и России к вопросам взаимодействия в Восточной Азии». Но реальный результат, конечно, состоял в ослаблении веса Китая на этом форуме, где до тех пор он был единственной великой державой – и это еще одно неизбежное последствие реакции других стран на военный рост КНР. Возможно, вьетнамцы приветствовали этот форум еще и потому, что в будущем из него можно будет вычесть одну страну – Китай – и этот механизм станет региональным советом безопасности.
Но самое вероятное объяснение состоит в том, что Вьетнам является одним из самых главных претендентов на острова Спратли, и что бескомпромиссная позиция Китая в этом вопросе привела к вьетнамско-американскому сближению, которое началось как дипломатическое партнерство и стало преобразовываться в осторожный военный альянс, причем в такой, который может стать очень эффективным.
Это было отнюдь не естественным продолжением установленных в 1995 году дипломатических отношений между США и Вьетнамом. Именно из-за китайских демаршей, которые, возможно, были даже не скоординированы на уровне Пекина, Вьетнам двинулся к более тесным отношениям с США. Достаточно лишь освежить в памяти неполный перечень инцидентов на море последнего времени101:
2 февраля 2010 года китайский патрульный катер остановил вьетнамское рыболовное судно, высадил на него команду, которая конфисковала улов, навигационные приборы, запчасти и инструменты.
22 марта 2010 года китайские патрульные суда задержали вьетнамское рыболовное судно и его экипаж из 12 человек, который находился на стоянке недалеко от Древесных островов в Парасельском архипелаге.
Китайские власти потребовали заплатить штраф в размере US$10 000. Это вызвало протест Вьетнама от 30 марта того же года.
13 апреля 2010 года китайский морской патруль захватил еще одно вьетнамское рыболовное судно и его экипаж из 9 человек недалеко от острова Да Лой (вблизи Парасельского архипелага) и потребовал уплатить штраф в размере US$10 000.
4 мая 2010 года сотрудники китайского рыболовного ведомства (Chinese Fishery Administration) захватили вьетнамское рыболовное судно в Парасельском архипелаге и потребовали уплатить штраф в размере US$8 000.
В июне Китай захватил три вьетнамских рыболовных судна и арестовал их экипажи в водах восточнее Тонкинского залива и недалеко от Парасельских островов.
11 сентября 2010 года Китай захватил вьетнамский рыболовецкий траулер и арестовал его экипаж в составе 9 человек в водах поблизости от Парасельского архипелага. Через четыре дня Китай официально уведомил Вьетнам, что судно арестовано, и его экипаж задержан за нарушение китайских территориальных вод.
Вьетнамские рыбаки не похожи на своих коллег с Аляски, не сходящих с телеэкранов: для них US$10 000 – это огромная сумма. Положение не улучшилось и в 2011 году.
13 мая МИД Вьетнама заявил протест против одностороннего китайского заявления о запрете рыбной ловли в Парасельском архипелаге (Hoang Sa) с полудня 16 мая до полудня 1 августа. Причем это заявление было сделано на сайте правительства провинции Хайнань (КНР) 11 мая, то есть буквально перед вступлением запрета в силу. Это заставило спикера МИД Вьетнама Нгуэн Фом Нга (Nguyen Phuong Nga) сделать категорическое заявление102:
Вьетнам имеет непререкаемый суверенитет над архипелагами Хоан Са (Парасельскими) и Труон Са (Truong Sa; Спратли), а также суверенитет и юрисдикцию над их исключительной экономической зоной и континентальным шельфом…Односторонний китайский (sic!) запрет на рыболовство в Восточном море, является нарушением вьетнамского суверенитета над архипелагом Хоан Са.
В политическом отношении Вьетнам и США должны были бы быть принципиально разделены сохраняющейся диктатурой КПВ, при которой происходит постоянное и хроническое нарушение прав человека, а также оформленным на политическом уровне отказом от предоставления населению основных демократических политических прав.
Напротив, у правительства КПВ во Вьетнаме есть прекрасные причины для того, чтобы стремиться к хорошим отношениям с правительством КПК в Китае, и наоборот. Не будем игнорировать реальность и признавать коммунистическими партиями такие режимы, как одна из семейных диктатур Латинской Америки или шаманский культ другой семьи в Корее. Хотя, следует признать, что солидарность между правящими коммунистическими партиями стала очень редким явлением, но она все-таки должна проявляться между КПК и КПВ. Кроме того, у Вьетнама есть прекрасные экономические причины для сотрудничества с Китаем.
