Нет, она совсем не думала начинать сначала. Но почему тогда екнуло и забилось сердце, рванувшись вперед и налетев на оконное стекло? Почему ей тогда показалось (ну, не лги хоть себе!), что она еще может быть счастлива с тем, с кем у нее были общие воспоминания? Что будет в ее жизни еще широкая грудь, в которую можно уткнуться, захлебываясь и задыхаясь от плача, втягивая сладкий запах свежевыглаженной для нее рубашки, которую она уже насквозь промочила своими горячими от нестерпимой боли слезами? Она отчетливо помнит пьянящее ощущение юности, когда можно было легко рвануть навстречу любимым и близким, ничуть не заботясь о том, как это выглядит со стороны. Ну и пусть предчувствие счастья было сильнее, чем само счастье, но ради пьянящего ветра с юга стоит жить, даже, если знаешь, что рано или поздно ветер сменит свое направление и будешь поднимать воротник, чувствуя холод, заползающий змеей под пальто, все ближе к сердцу.
Но река равнодушно текла теперь мимо, закованная в бетонные берега… Закатанный серый асфальт заканчивался чугунной оградой – воду даже нельзя было зачерпнуть протянутой к ней ладошкой, перегнувшись через решетку… Не дотянуться. Река спокойно несла свои воды, качая на месте буек солнечного отражения твоей юности.
56
И все же Лидии Андреевне нестерпимо хотелось увидеть Федора. В ее жизни не так уж много людей, с кем у нее были общие воспоминания. Но чтобы выжить, надо уметь создавать иллюзии: они порхают, как бабочки, над твоей головой, так, что кажется, что ты слышишь шелест их крыльев. Вот одна мягко опускается на твой висок – и ты вздрагиваешь от неожиданности, пытаясь смахнуть ее ладонью. Скользнула шелковым крылом по ресницам – и все, нет ее, улетела. И только еле видимая дорожка пыльцы на твоей ладони говорит, что она была – упорхнула, ускользнула, лови, не лови – не догонишь. А иногда сами бабочки летят на яркий огонь и перед тем, как сгореть, мечутся, ослепнув, по комнате, то и дело натыкаясь, как птица на стекло, на твое лицо – и ты пугаешься этих мохнатых лап на нем и размаха теней от крыльев на стене.
А у нее все бабочки полегли лапками вверх, обжегшись о лампу, и похожи на мусор с потолка…
Когда они познакомились, Федор был начинающим журналистом и работал в молодежной газете. Это был интеллигентный молодой человек, на одиннадцать лет старше Андрея, гораздо начитаннее его и самое главное – разбиравшийся в литературе намного больше Андрея и уж тем более ее. Как ни странно, именно это и заинтересовало Лидочку. Там был совсем другой мир и другая жизнь – внутренняя, духовная. Помимо литературы, молодой человек еще увлекался фильмами, которые с чьей-то нелегкой руки называли «элитарными»: они практически не попадали на советский экран, но имели всякие награды международных фестивалей. Для журналистов иногда устраивали закрытые просмотры таких фильмов, и Федор частенько приглашал на них Андрея. На таком просмотре она и встретилась впервые с Федором. Они не были тогда еще женаты, просто Андрей решил ее сводить на мероприятие, которое ему самому было интересно. Смотрели Бергмана. Об этом режиссере в СССР мало кто тогда слышал. Черно-белая философская притча «Седьмая печать», о жизни и смерти. Она никогда раньше не видела ничего подобного.
В основе сюжета лежала средневековая легенда о рыцаре, который встречает Смерть и узнает, что жизнь его на исходе. Он испрашивает себе короткую отсрочку, желая понять, в чем смысл и оправдание его жизни. Смерть предстает там в облике белого клоуна, который разговаривает, играет в шахматы и, в сущности, не таит в себе ничего загадочного… Рыцарь играет со Смертью в шахматы, пытаясь отыграть себе отсрочку… К своей игре со Смертью, рыцарь возвращается на протяжении фильма, прерывая несколько раз свою партию. Но тщетно! Смерть не переиграть.
Рыцарь задает в своей последней исповеди много вопросов: «Почему Бог скрывался от меня, не явил мне свой лик и не заговорил со мной?! За это я проклинал его, но Бог оставался во мне, в моем сердце. Невозможно жить, если впереди только смерть, а Бога нет! Я готов умереть, но прежде я хочу познать Бога, знать, что он есть, почувствовать его…» Но Бога он не находит, обнаруживает только черную пустоту.
Рыцарь совсем потерял веру. «Вера – это такая мука, все равно что любить того, кто во мраке и не являет лица». В душе его холод и безразличие к жизни, но он все еще хочет познать, обрести ее смысл, смысл своего существования и своего предназначения.
И когда Смерть приходит за ним, он думает только о том, что жизнь его была – «небытие». А так уходить нельзя. И отсрочка ему нужна, чтобы познать Бога и обрести тот самый смысл…
Рыцарь вопрошает:
– И что это такое?
– Пляска Смерти.
– А это Смерть?
– Да, пляшет и увлекает всех за собой.
– Зачем ты малюешь такие страсти?
– Людям полезно напоминать, что они смертные.
– Это не добавит им радости.
– А кто сказал, что их надо все время радовать? Иногда стоит и попугать…
– Тогда жизнь – это невыносимый ужас. Невозможно осознавать, что все тщетно, а впереди только смерть.
– Многие не задумываются ни о смерти, ни о тщете жизни.
– Но наступит последний день, когда придется заглянуть в бездну.
– Да, наступит.
– Я понимаю вас, мы олицетворяем свой страх, создаем его образ и называем этот образ Богом.
– Тебя что-то беспокоит?
Смерть вещает, что все попытки рыцаря тщетны, он и его друзья – «обречены». Смерть уже пришла и уйдет только с ними, со всеми ими: «И в вашем мраке, и в том мраке, в котором мы все пребываем, вы не отыщете никого, кто выслушал бы ваши стенания и растрогался вашими страданиями. Утрите слезы и отражайтесь в своей пустоте». Остается только страх увидеть в момент смерти пустоту и ничего за гранью…
И в этот момент приходит озарение, смысл или возможность его обрести через спасение новых, невинных и влюбленных друзей рыцаря, радующихся самой возможности жить, любить, растить детей, с которыми рыцарю было так хорошо и покойно.
И уже не важно, где он Бог и есть ли он вообще или существует только пустота, и можно ли получить ответы на все его вопросы, – так как теперь есть шанс в этой жизни обрести долгожданное умиротворение, потому что есть путь, судьба, предназначение, и, осознав это, рыцарь, не колеблясь, воспользуется такой возможностью.
Рыцарь проиграл шахматную партию, проиграл свою жизнь, но проиграв – он выиграл, спасая молодую жизнь…
Лидия Андреевна почему-то вспомнила этот фильм сейчас. Ей тоже пока дают отсрочку, но зачем? Шахматная партия ее не закончена, но уже проиграна, можно делать ход ферзем, но все аккуратно выстроенные ею по клеточкам и стоявшие ровными рядами фигуры давно полетели и валяются ненужным хламом на столе… Можно сделать еще несколько движений, но шах и мат… они видны любому стороннему зрителю. Где и в чем была ее ошибка? И почему, если Бог есть, он оставил ей пустоту?..
