– А что, не договаривались, что ли? У нас руки уже в крови.
– У тебя в крови. Что эти люди нам сделали?
– Тремя цыганскими рожами меньше.
– Е-мое, лучше в тюрьме сгнить, чем так жить.
– В тюрьме? – Глен вдавил тормоз и остановил машину. – Вылезай, скот.
В руке Глена был пистолет. Он выскочил из машины и нацелил его на Брендюгина.
– Сдаваться, да? Хрен ты сдашься!
Хлопнул выстрел. Но из пистолета Брендюгина. Пуля просвистела над головой Глена.
– Ну, давай! Давай насмерть стреляться! – Брендюгин вылез из машины. – Так лучше будет.
Они стояли друг против друга. Никто не собирался отступать. Вопрос был в том, кто выстрелит первым.
– Братки, что застыли? – крикнул Снайпер. – Стреляйтесь уж. А я вгоню пулю в оставшегося в живых, чтоб никому не было обидно.
– Ты… – Глен задохнулся. – Ты еще, сука! Да я и тебя…
– Вряд ли.
Снайпер тоже уже вылез из машины и по привычке нашел самую удобную позицию, с которой при желании мог достать обоих, имея при этом возможность маневра.
Сявый лежал между сиденьями на полу машины и ждал, когда прогремят выстрелы. У него возникла шальная надежда, что все трое сейчас положат друг друга и он избавится от них раз и навсегда.
– Ладно, живите пока. Оба. – Глен повернулся к Брендюгину спиной, засунул пистолет за пояс и уселся за руль.
– Поехали, – сказал Снайпер, тоже усаживаясь в машину. Пистолет его был направлен в сторону Брендюгина. Война научила его не доверять никому и ни при каких обстоятельствах. Брендюгин, огромный, с опущенными плечами, понуро стоял около машины, ствол его пистолета смотрел вниз.
– Ты что, остаешься? – спросил Снайпер.
Брендюгин протиснулся на заднее сиденье. Через несколько минут Глен зловеще произнес:
– Если еще раз выкинешь что-то подобное… С повинной он решил идти. К черту в пасть. Менты таких дурачков любят. Они им лекарство от дурости прописывают – мажут лоб зеленкой… Слизняк…
На следующий день по возвращении из Московской области Брендюгин снова потягивал пиво в баре «Садко» вместе с Гусявиным. Он стал каким-то заторможенным, с отсутствующим взглядом, говорил невпопад, занятый думами о чем-то своем. Заметно было, что он входит в полосу черной депрессии, из которой не каждому дано выбраться. Некоторые сгорали на глазах… По природе своей оптимист и жизнелюб, Гусявин тоже в последнее время глядел на все сквозь черные очки и горстями глотал успокоительные.
– Не вешай нос, Гена. Может, все еще образуется и заживем мы королями, – натянуто улыбался Гусявин.
– Ничего не образуется, – тяжело вздыхал Брендюгин.
– Наверное, так оно и есть.
– Слава, ты был прав на пятьсот процентов. Глена надо было давно раздавить.
– Открыл Америку, Колумб ты наш.
– Мы его убьем. Ты не передумал?
– Не передумал. Только надежда вся на тебя. Меня выворачивает при виде крови.
– Меня тоже. Но я это сделаю. И ты мне поможешь.
– Помогу. Надо только продумать, как все лучше обставить и не попасться.
– Обдумывай. У тебя по этому делу голова варит. Профессор преступного мира.
«Теперь остается только обстряпать все аккуратненько, – подумал Гусявин, – и дальше жить спокойной жизнью тихого афериста, а не просыпаться по ночам от кошмарных видений…»
Часть 2. Палач
Судьба Глена была решена. Его подельники горели желанием довести дело до конца, и жить главарю банды оставалось несколько часов. Глен что-то предчувствовал. Он ощущал некоторый дискомфорт, давление в висках, беспокойство. Если бы он был матерым волком, а не злобным, готовым на все волчонком, то не стал бы объяснять свое состояние магнитными бурями, резкой переменой погоды. Он бы понял, что это не недомогание, а симптомы приближающейся смертельной опасности. Нужно или, затаившись, переждать, пока она минует, или готовиться встретить ее лицом к лицу. Но Глен ни о чем таком не задумывался. И потому был обречен.
Есть несколько способов, как лучше превратить живого, полного сил, надежд и стремлений человека в груду ни на что не годного мяса. За свою историю человечество немало преуспело в изысканиях в этой области, но в данном случае лишь немногие из способов были пригодны. Можно было подкинуть в окошко подарок в виде связки гранат, сунуть мину под днище автомобиля. Можно просто напроситься в гости и придушить хозяина квартиры. Или дождаться в подъезде и вспороть брюхо, расстрелять около дома или в любом укромном месте… Все эти варианты страдали одним недостатком – можно было легко попасться. Есть труп – тут же начнется шум. Будет создана оперативно-следственная бригада, пойдут опросы, работа по связям… Другое дело, когда человек просто исчезает без вести. Пока его хватятся родственники, пока решат подать заявление в милицию, пока та откроет розыскное дело и начнутся бесконечные рассуждения и догадки типа: «А не мог ли он уехать отдыхать в Якутию или на работу в Австралию? А вот еще уфологи говорят, что ежегодно в России инопланетяне похищают пять тысяч человек. Может, он на другой планете?» Пока еще милиция решит, что, возможно, имело место убийство. Да и то – с чего начинать, если нет трупа? Гусявин имел некоторое представление об этих тонкостях, поэтому он решил, что Глен должен просто исчезнуть.
Лучше всего, если косточки Глена упокоятся где-нибудь в дремучем лесу. Найдут их через десять тысяч лет археологи и определят как захоронение древнего человека времен первой научно-технической революции и великой экологической катастрофы. Гусявин с Брендюгиным поколесили по пригородным лесам и нашли местечко, где Глену будет уютно лежать.
Вставало несколько проблем. Первая: как затащить Глена на место его будущего захоронения? Тут было два варианта. Первый – привезти туда тело, мертвое или связанное, или оглушенное наркотиком, снотворным, тяжелым предметом. Второй – сделать так, чтобы он прибыл туда в добром здравии. Добиться этого можно путем угроз или обмана. Стратег Гусявин, естественно, владел искусством обмана лучше, чем каким-то другим.
– Але, Глен, привет.
– Здорово, Сявый.
– Что делаешь?
– На луну вою.
– Небось с голодухи. Слушай, Глиня, ко мне деловые из Санкт-Ленинграда подъехали, у них интересное предложение.
– Что за предложение?
– На несколько десятков тысяч.
– Долларов?
– Нет, монгольских тугриков.
– Что хотят?
– Я так понял – по нашему профилю. И по нашим возможностям. Они нас ждут.
– Когда и где?
– Сегодня вечером. У них база в Вороновском.
– Нам это нужно?
