– Смотри, а то мы тебя здесь и оставим. Вон озерцо хорошее.
– Там русалок полно, они утопленников любят, – поддакнул Буржуй.
Глен стиснул зубы.
Через полчаса они добрались до полуразвалившегося дома с заколоченными досками окнами в почти умершей деревне. Здесь никто не жил. Даже бревна колодца сгнили и журавль обвалился.
– Вот тут.
– Ты больной, в таком месте такие вещи прятать? – удивился Медведь.
– Я тут все окрестности знаю. Это дом моей тетки. Она три года назад померла.
– Выходи из машины.
– Наручники бы сняли. Как я буду тайник откапывать?
Щелкнули браслеты. Глен потер запястья, на которых отпечатались красные следы от браслетов.
– Пошли.
Глен и Медведь вылезли из машины. Сентябрьский день выдался солнечный, прохладный ветерок ласкал лица. Вокруг желтели поля и зеленели леса. У поля сиротливо приткнулся ржавый трактор. В деревне не ощущалось никакой жизни.
– Тихое место, – произнес, осматриваясь, Медведь.
– Как могила, – кивнул Глен.
Глен шел впереди.
– Вон там. – Он поднял руку, притормозил и вдруг резко бросился в сторону, скользнул за штабеля наполовину истлевших досок. Тотчас застрекотали автоматные очереди.
* * *
– День святого Валентина, – произнес Норгулин, оглядывая место бойни.
– Какого Валентина? – спросил Рудаков.
– Во времена сухого закона в День святого Валентина в Чикаго одна мафиозная группировка расстреляла другую. Самая известная бойня в истории американской мафии.
– Сколько там убили?
– Семь человек.
– Мелочовка. В России и покруче бывало.
– У нас народ более способный.
– У нас народ на все способный…
Медведь лежал на спине, уставившись незрячими глазами в высокое голубое небо. Он так и не успел выхватить свой шестнадцатизарядный «глок» – годы уже не те. В руке другого погибшего – мужчины в очках, лет сорока на вид – был короткоствольный полицейский «бульдог», все патроны на месте. Червяк скрючился на трухлявых бревнах колодца, и казалось, что он еще жив и сейчас встанет. Но с пятью пулями в теле не живут. Рядом валялся Сержант, он успел выпустить две пули из пистолета Макарова, которые застряли в бревнах сарая. В изрешеченных машинах было еще два трупа быков. Один держал в руках автомат, но тоже не успел его использовать и пал, расстрелянный, как лось на охоте.
На месте происшествия толпилось много народа. Щелкал фотоаппаратом «Кодак» эксперт-криминалист, судебный медик надиктовывал следователю на диктофон: «На трупе имеются: сквозная рана в области…» Оперативники осматривали окрестности, выискивая различные предметы – окурки, гильзы, обрывки газет, упаковывали их в полиэтиленовые пакеты. Как всегда, было немало суеты, все происходило несколько хаотично, в результате могли утратиться кое-какие следы. Но осмотр места происшествия обычно так и производился, и ничего тут не поделаешь.
– Интересно, что они здесь потеряли? Может, клад искали? – усмехнулся Норгулин, не подозревая, как недалек он был от истины.
– Да кто их разберет, – отозвался Рудаков.
– Может, кто-то им «стрелку» здесь забил?
– В таком медвежьем углу? Вряд ли.
– Они все при оружии. Значит, опасались чего-то.
– Опасались. И как приготовишки попались в засаду. Тут была не перестрелка, а натуральная бойня.
– И ни одной жертвы с противоположной стороны.
– Они могли увезти тела своих погибших. – Рудаков вынул «Беломор» и закурил.
– Не было с их стороны никаких трупов, неужели ты не видишь?
– Да, вижу, что работали красиво и экономично. Минимум патронов, максимальный результат.
– Зато отыгрались на машинах: изрешетили так, что «мерс» и «жигуль» в дуршлаги превратились.
– И не пожалели на каждого контрольного выстрела, – заметил Рудаков.
– Профессионалы.
Норгулин с Рудаковым походили кругами.
– Да, допрыгался Медведь, – вздохнул Норгулин.
– Не скажу, что мне его жалко.
– Он все-таки был из старых воров, с понятиями о законе.
– Воровском, – уточнил Рудаков.
– Естественно, не о нашем, – согласился Норгулин. – Без него, однако, вся окрестная сволочь, думаю, вообще сорвется с тормозов. Когда еще нового положенца назначат, и сумеет ли он прибрать всех к рукам… За это время беспредельщики нам устроят представление.
– Как-нибудь справимся. А таких помощников в наведении порядка, как Медведь, нам не надобно.
– Скажи лучше, что нам делать по этому «глухарю».
– Поднимать всех на ноги. Перво-наперво досмотреть жилища и места работы всех погибших. Не думаю, что таким образом мы раскроем убийство, но что-нибудь интересное, я уверен, найдем.
– Согласен, – кивнул Рудаков.
– С опросом местных жителей и разными осмотрами пусть возятся местная милиция и областной розыск. Нам же надо поднажать на контингент. Не может такого быть, чтобы ликвидировали атамана и никто ничего не слышал.
Обговорив все вопросы с начальником областного уголовного розыска, Норгулин и Рудаков отбыли в город.
Следующий день ничего не дал. На совещании начальника УВД ответственные товарищи строили умные лица и говорили что-то об отработке версий, оперативных планах, дельного никто предложить не мог. Из окрестных жителей никто ничего не видел. Баллистическая экспертиза показала, что стреляли из двух автоматов «АКС-74-У». Оружие не найдено. Гильзы и пули направлены в российскую пулегильзотеку.
Вечером проходило совещание в отделе по борьбе с бандитизмом. «Жегловцы» собрались в маленьком кабинете Норгулина, яблоку было негде упасть, на всех не хватило стульев, и ребята сидели на подоконнике, стояли, прислонившись к стене. Совещание походило на обычный базар. Норгулин никогда особо не нажимал на дисциплину, давал каждому высказывать свои соображения. Ребята горячились, спорили, перебивали друг друга. Нередко именно из споров извлекалось рациональное зерно.
– Проделки конкурентов, – говорил старший опер Васютин. – Последнее время у Медведя были проблемы с азерами.
– Вряд ли. У Медведя с азербайджанцами мир, – посыпались возражения.
– А я говорю, они поцапались несколько дней назад. Но из-за чего – не знаю.
– А мог и Кувалда расквитаться. Надоело платить в общак и уступать сферы влияния. Нанял команду со стороны.
– Почему со стороны?
– Его киллеры к этому непричастны. Мы с операми из убойного отработали каждого – не подходят. Да и не по зубам им так красиво обделать такое дельце.
