Соседи его были люди вялые, готовые безропотно принять любую участь. Они себя давно похоронили.
– Слышь, молодой. Загостились мы здесь, пора и честь знать. Откидываться из этой гостиницы надо, – предложил Холера курчавому, широкоплечему смуглому парню, который производил более благоприятное, чем остальные, впечатление.
– Бежал тут один. Притащили за ноги. Дохлого.
– Что ж. Ноги – дело откидное, – осклабился, как клыки ощерил, Холера.
– Во-во! Повесили его на суку. И заставляли нас подходить и пинать тело.
– Тем более надо срываться на простор.
– Как?!
– Ты тише, молодой. Не светись… Поглядим…
Случай представился, когда привезли еще трех новеньких и Холеру с тем смуглым парнем перевели в отдельный сарайчик. Бывалый зэк уже усек, что охрана поставлена из рук вон плохо. Не выставлены люди по периметру поселка, не укреплены бараки. Здесь привыкли относиться к своей добыче как к бессловесному скоту. Откуда им было знать, что у Холеры за спиной два удачных побега, притом один – из весьма отдаленного лесного учреждения, когда до обжитых мест пришлось протопать полторы сотни километров через тайгу.
– Ну что, пацан, – прошил Холера острым взором выбранного напарника. – Рвем когти. Сегодня или никогда.
– Рвем, – без всякой радости кивнул смуглый.
Стена сарайчика оказалась ветхой, удалось выдавить часть стены и выбраться наружу.
Охранников было двое. Один дрых без задних ног, привалившись лбом к стене. Другой клевал носом на скамеечке, обняв похожую на автомат Калашникова охотничью «сайгу».
А тут еще подарочек припасен – как будто на выбор под навесом был разложен столярный инструмент, и там же три вполне приличных ножа для разделки мяса.
Напарник дернул Холеру, что, мол, надо делать ноги, да так, чтобы пятки сверкали. Но опытный зэк, плюнув на осторожность, подался к навесу, завладел ножами. Тяжело огрызаться, не имея зубов. А нож – тот же самый клык!
Они перемахнули через невысокий заборчик, огораживающий загон. И двинули в лес.
– Свобода, свобода, – шептал смуглый. По его щекам катились слезы.
– Хорош причитать! – оборвал Холера. – Еще уйти надо.
– Куда идем?
– А куда хочешь. Мне обуза не нужна. Я сам по себе.
– Но…
– Не зевай, пацан. Глядишь, фарт повалит, выживешь. – Холера бросил нож. Лезвие глубоко вошло в мягкую землю. Это последнее, что он намеревался сделать для напарника по побегу.
Больше не говоря ни слова, Холера обернулся и, как леший, растворился в лесу.
Он отлично помнил рассказ смуглого о том, как за ноги притащили труп беглеца и выставили напоказ. Многое не нравилось в ситуации. В том числе легкость побега. Закрадывалась холодной змейкой ядовитая мысль: а не дали ли им сбежать?
Вот таким образом Холера и очутился на этой тропе и с маниакальным упорством, наплевав на усталость и боль в боку, стремился вперед.
А лес все тянулся и тянулся. И не было в нем никаких признаков цивилизации, за исключением нескольких пластиковых бутылок и остова ржавого механизма, скорее всего, еще времен войны.
Солнце забралось в зенит. Холера шел уже много часов. Но проклятый лес продолжал тянуться. И тревога в душе все больше росла. Что-то шло не так. Что-то тревожило все больше и больше…
Холера стал периодически останавливаться, замирать, прислушиваясь к лесу, пытаясь уловить чуждые звуки, запахи. И был вознагражден… Тот, кто шел за ним, шумел гораздо сильнее. Не сильно, но сильнее.
Он застыл, прикидывая, что делать. Кажется, его след взяли. Это было неприятно. Он хорошо знал лес. Работал лесником, пока не покатился по наклонной. И все-таки его выследили.
Если тупо ломиться вперед – он проиграет. За его след как-то зацепились. А дыхалка на исходе. И ноги ватные. Надо схорониться…
Убежище он приискал в овражке, по дну которого журчал жиденький ручеек. Скрылся за ветками. И принялся беззвучно молить своего покровителя святого Николу, чтобы не оставил своей милостью, уберег и на этот раз. И крест бы поцеловал, да только сорвали с него крест поганые тюремщики.
Шум приближался. И наконец Холера из укрытия увидел своего преследователя. Одетый в камуфляж, обутый в кроссовки, тот ступал мягко, пружиняще, в его движениях не ощущалось усталости. Охотник замер на полянке. Огляделся, нервно повел головой, как волк, вынюхивающий добычу. Что-то в фигуре показалось знакомым. Но рассмотреть лучше Холера не мог, потому что лежал, замерев, затаив дыхание, мечтая слиться воедино с пожухлой травой.
Преследователь постоял с минуту. И двинул дальше.
Холера с облегчением перевел дыхание. Его била мелкая дрожь. По лбу тек пот. Такое ощущение, будто он только что выпрыгнул прямо из-под буфера несущегося на полной скорости локомотива.
Где-то еще с час Холера пролежал в зарослях, не решаясь покинуть убежище. Но больше ничего не напоминало о преследователе. И беглец решил тронуться снова в путь. Во всяком случае, теперь он будет настороже. И не проспит приближения противника.
Он шел, вслушиваясь в лес. Но не слышал ничего.
Вышел на прямую просеку. В раскисшую почву вдавились характерные глубокие колеи от колес трактора «Беларусь».
Холера будто сбросил с плеч тонну груза. Он вышел к людям! И скоро, совсем скоро все будет позади!
Присел на корточки. Минут пять переводил дыхание, пытался по старой привычке каждую секунду использовать на восстановление сил. Встал.
Треск ветки!
Холера резко обернулся.
Тип в камуфляже стоял сзади. Его прищуренные глаза, черные, какие-то нездешние, пронизывали Холеру. В них глазах плескалось злобное торжество. Взгляд притягивал и одновременно ошпаривал, как пар из чайника. Этот взгляд!..
– Тебе не нужно было бежать, – как-то жестяно произнес тип в камуфляже.
И тут Холера понял, откуда этот человек ему знаком. Это тот самый унылый очкарик, который плакался о женской неверности. Только он преобразился. Очки потерял. И ныть не собирался. Язык не повернулся бы назвать его лохом и заморышем.
Холера бегло окинул его фигуру. Оружия не видать, но пистолет вполне может быть заткнут сзади за пояс. Пистолет – это серьезно. Но у Холеры тоже в рукаве перо, которое он прихватил с собой в дорогу. А перо в умелых руках страшнее пистолета. Надо только, чтобы противник был на расстоянии удара.
– Твоя взяла, командир… Не пыли. – Холера поднял руки. – Я ситуацию всосал, как младенец молоко.
Преследователь сблизился с ним. Двигался все так же упруго. Незаметно, что его утомило путешествие по лесу.
Ну все, сейчас «очкарик» подойдет на расстояние вытянутой руки…
– Идешь сам. Или я понесу твое тело, – с эмоциями компьютера перечислил преследователь варианты.
