– Нет, Андрей Юрьевич, – поспешил ответить тот. – Не надоело.
Бывший комитетский подполковник прекрасно помнил, как покинул рабочее место его предшественник, толковый, кстати, мужик, из бывших ментов. Потому что сам «проводил» его на пенсию, а потом лично руководил скромной церемонией по захоронению останков в лесу под Луховицами.
– А то смотри. – Чирков усмехнулся. – Незаменимых у нас, сам понимаешь, не бывает, есть только незамененные. Если устал, только намекни, понял?
– Я все понял, Андрей Юрьевич.
– Тогда какие будут предложения?
«Заплати! – проорал мысленно Силин. – Заплати сколько попросили и живи, сука жирная, дальше!» Но вслух этого, конечно, не произнес. Уж больно не хотелось этой же ночью оказаться на два метра под землей.
– Надо начинать торговаться.
– Что-о-о? – проревел хозяин кабинета. – Ты что?..
– Я не сказал платить, – негромко проговорил начальник службы безопасности. – А только торговаться. Пока он будет уверен в том, что получит деньги, ваша жизнь вне опасности. Главное для нас сейчас – это потянуть время.
– Ну, допустим. – Чирков с размаху бросил тушу в кресло. Кресло жалобно пискнуло и сделало вид, что прямо сейчас рассыплется. – А пока я буду разводить с ним базары, ты…
– Я буду его искать.
– Где, интересно? – ехидно спросил толстяк. Достал из коробки сигару и принялся катать ее по столу. – В Интернете? – махнул рукой. – Садись.
– Ну зачем же? – Силин аккуратно присел на краешек стула. – Кое-что в этом направлении уже делается.
– А почему не доложил? – грозно спросил великий и ужасный и нахмурился.
«Да потому, что ты мне рта не дал раскрыть, козел», – быстро ответил подчиненный. И опять мысленно.
– Я уже несколько дней работаю по этому человеку, Андрей Юрьевич, – осторожно начал он. – Вчера мне позвонили. Есть выход на его бывшего сослуживца, и не просто сослуживца, а напарника, – торопливо добавил. – Это стоило денег.
– Сколько? – Платить Чирков не любил и всегда переживал расставание с деньгами болезненнее, чем мать с единственным, уходящим на войну, сыном.
– Десятку.
– Небось половину уже «откатил»? – подозрительно спросил толстяк.
– Что вы, шеф, – с искренней обидой в голосе проговорил Силин. «Откатить» в этот раз не получилось. В смысле, не удалось положить себе в карман половину суммы, пришлось удовлетвориться жалкими тремя тысячами.
– Ладно. – Чирков запустил сигарой в стоящую у стола урну и промахнулся. – Как говорят братья-хохлы, це дило. Молодец, Силин, рано пока тебе на пенсию. Пошли за этим бывшим ребят, пусть прихватят и отвезут за город. Там и поговорим.
– Боюсь, не получится, – покачал головой тот. – Человек работает у Крупина.
– В «Русской стали»?
– Так точно, – подтвердил Силин. – Тренирует его бойцов. Так что, сами понимаете…
– Тебя что, учить надо? – взбеленился толстяк. – Любого можно взять тихо и без шума!
– Не любого, – неожиданно твердо возразил Силин. – Человек работал в очень серьезной структуре. Может подняться шум, а разборки со «Сталью» нам ни к чему.
– Да я этого Крупина вместе со всей его шарагой… – начал было Чирков, но продолжать не стал.
«А вот «Сталь» тебе, дружок, точно не по зубам, – злорадно подумал бывший чекист. – Крупин тебя просто растопчет, как слон болонку».
– Так что будем делать? – спросил, постепенно успокаиваясь, хозяин кабинета.
– Для начала съезжу в офис «Стали» – поговорю с этим Ильиным, – ответил Силин. – Сегодня же.
– Не сегодня, а прямо сейчас. Конкретно его зашугай, ты умеешь, а потом дай бабок, – запнулся. – Немного. И скажи, потом получит больше, когда все закончится.
– Я все сделаю, Андрей Юрьевич, – встал, дождался разрешающего кивка, четко, по-офицерски (шеф это любил) развернулся через левое плечо и направился к выходу.
Глава 20
Инструктор по прозвищу мастер
«Ты так и не стал профессионалом, Ильин!» Я покидал посуду в мойку и побрел в прихожую обуваться. Это надо же, каким высоким профи заделался мальчик Аркаша, хрен ему в кашу. Именно он вчера под видом дяди из Астрахани и от имени руководства конторы учил меня жизни.
Впервые он появился в нашем управлении лет за пять до того, как я неудачно полетал на вертушке. В свите первого лица нашего главка, в самом хвосте процессии. Груженный, как индийский слон или вокзальный носильщик папками, портфелями и прочей ерундой. Если в обходе владений участвовал страдающий подагрой первый зам главного, тому доверяли переноску его тапочек, на случай, если товарища генерала прихватит и понадобится срочно переобуться. Ударно, видать, трудился, мальца заметили, и он потихоньку стал перемещаться от хвоста колонны к середине. В один прекрасный день наверху решили, что он достоин, и Аркаша заделался замом начальника отдела в моем управлении.
И сразу же принялся железной рукой наводить порядок, то есть как любой другой, ни хрена в самой работе не понимающий, взялся отслеживать опаздывающих на службу и вступил в схватку с джинсами. Переодел весь свой отдел в костюмы с галстуками лично им утвержденной расцветки и… Что было дальше, не знаю, потому что сначала укатил в командировку, а потом как следует приложился организмом о планету и начал долгое странствие по госпиталям и больницам.
За годы нашей разлуки, ни об одном дне которой не жалею, Аркаша повзрослел, заматерел, выучился изящно носить костюмы и укладывать волосенки. А еще он, по всей видимости, окончил какие-то специальные курсы для выбившихся в начальники жополизов, где его обучили ставить на место зарвавшихся плебеев типа меня.
– Пойми же, Ильин. – Он смотрел на меня снисходительно и чуть устало, как Бонд, Джеймс Бонд на тупого зеленого стажера. – Твой бывший напарник заигрался, – поправил безукоризненно завязанный галстук. – Создает проблемы, а они нам ни к чему.
– Искренне соболезную, – буркнул я, глядя в окошко.
Внизу во дворе шла нормальная жизнь, носилась, матерясь на бегу, детвора, молодые мамаши с колясками чинно перекуривали у песочницы, грузчики разгружали фуру, голуби летали, собаки грелись на солнышке. А здесь, на девятом этаже, лощеный урод искренне болел душой за дело, которому он служит. И именно поэтому всячески старался внушить бедному пенсионеру, то есть мне, мысль о том, что я должен, просто, черт подери, обязан разыскать в многомиллионном городе своего бывшего напарника и отправить его к праотцам.
– Ну, скоро там? – начальственно рыкнул Аркаша.
– Несу, Аркадий Борисович, – на пороге появился мой дорогой куратор с двумя чашечками кофе. Одну из них поставил перед моим собеседником, со второй скромненько устроился в уголке. Мне в этом доме тонизирующие напитки явно не полагались.
