Закрывшись в кабинете, Никитин некоторое время раздумывал: позвонить Момоту, чтобы поделиться с ним всем этим невеселым раскладом, или подождать. От звонка его удерживало, и не в последнюю очередь, опасение, что его телефон уже поставили на прослушку, а отследить местоположение абонента технические возможности позволяют даже в Конотопе. Здесь куча предприятий, граница близко, СБУ всегда на низком старте… Внезапно мелькнула подлая мыслишка: а что, если бы так и вышло?.. Вроде бы и сам ни при чем, и Александра засекут… Сразу же от нее отмахнулся: нет, так нельзя. Не станет он, пусть и не в открытую, помогать органам, тем более что ему это невыгодно. Может получиться так, что Момот и в самом деле ни при чем, и тогда в жернова загонят его самого. А у него никакой форы, и торговаться тоже не с чем…
Он продолжал сидеть, уставившись в одну точку и прикидывая, какое принять решение. Но чем дольше размышлял, тем больше склонялся к тому, что еще пара дней – и придется нести Зарудному голову Саши Момота на блюдце с голубой каемочкой. «Ну и черт с ними со всеми, в конце-то концов! Сейчас время суровое, кризис, каждый сам за себя…»
Внезапно зазвонил телефон.
Никитин взглянул на экран. Номер не определился. Кто бы это мог быть?
Ответить или затаиться?
Звонок спустя короткое время повторился.
– Алло!
– Это я. Узнал или представиться?
Никитин едва не швырнул трубку: на миг почудилось, что та раскалилась и вот-вот рванет.
– Какого черта ты сюда звонишь?
– Не ссы. – Голос Сергея Горелого звучал на удивление спокойно, будто не искали его менты по всему городу и на прилегающих территориях. – Это такой аппарат, что его засечь невозможно, спецсвязь. Защищен от прослушивания, да и прочих наворотов куча… Говори нормально. Очень рад, кстати, что мы уже на «ты», давно пора.
– Не хочу я с тобой ни о чем говорить!
– Зато я хочу. Правда, хороших новостей мало. Кстати, это правда, что в том доме, где Гену убили, нашли труп какого-то мужика?
– Откуда мне знать?
– Да знаешь ты. Видели тебя, когда ты в управу входил. С кем беседу имел? С Зарудным или уже с кем-то повыше?
– За мной следили? Твоя работа?
– Мне даже на улицу выйти нельзя. И ты насчет этого тоже в курсе. Так правда про мужика или нет?
– Правда, – пересилив себя, подтвердил банкир. – Но зачем вообще…
– Вся эта лирика – потом, – резко оборвал его Горелый. – Я своими глазами видел там ведьму, тоже застреленную. Пуля в голову. Это что же, она в мужика превратилась после смерти?
– Ты пьян? Кто в кого превратился?
– Ладно, об этом тоже позже. Теперь, если ты хоть что-то понимаешь в происходящем, нас с тобой эта вещунья должна интересовать не вдвойне, а втройне.
– Никто меня больше не интересует. И нет никаких «нас», ты все понял, Горелый?
– Нет, еще не все. Хочу понять больше. И ты мне в этом поможешь. Знаешь почему? – Сергей говорил на одном дыхании, не позволяя собеседнику вставить даже полслова. – У тебя сотрудника убили. Одного из помощников. Геннадием звали, если уже призабыл. Он со мной пошел в это логово и на себя мою пулю принял, ясно тебе? И я найду того, кто это сделал, демон он или не демон, с рогами или с хвостом! Ты хочешь найти убийцу парня?
– Да.
Впервые за весь этот день Никитин сказал чистую правду, даже не подумав, чем это может ему грозить.
– Молодец. Имеешь шанс стать человеком. Тогда так: я твоему Толику вчера утром дал одно поручение. Реально его выполнить?
– Ну… По-моему, вчера после обеда парни как раз этим занимались… Только не знаю, стоит ли сейчас соваться в систему…
– Стоит, стоит. В этой системе пешки не в курсе, что у ферзей в голове. Возможности всегда есть. Пока ты, Никитин, платежеспособен, эти концы у тебя будут. Поэтому постарайся до завтра организовать, чтобы сняли «пальчики» с кофейной чашки и пропустили их через полицейскую базу данных. Пока все. Завтра я сам тебя найду, не скучай.
Собеседник отключился, а Павел Никитин еще некоторое время сидел, раздумывая и удивляясь сам себе. Опять он уступил напору этого бывшего мента. И выполнит его просьбу – с очень большим риском для себя. Словно так и должно быть.
Но, честно говоря, впервые за этот день банкиру стало как-то спокойнее.
– Ну как там, начальник? – поинтересовался Воля.
– Говорит, что сделает. – Горелый вернул телефон владельцу.
– И что это даст?
– Пока не знаю. После вчерашнего я вообще перестал что-либо понимать. Поэтому, как всегда, тыкаюсь, куда могу.
…Прошлой ночью Сергей вспомнил о том, что у него есть номер телефона Вольдемара, и позвонил ему. Просто больше некого было просить о помощи. После того как Горелый с Анатолием вернулись в город, оставив Гену с простреленной грудью лежать в заброшенном доме в Шаповаловке, Анатолий стал докладывать шефу о произошедшем. И из этого разговора Сергею стало совершенно ясно: эта смерть вызовет кучу неудобных вопросов, а Никитин не станет его прикрывать. В любом случае ему придется давать пояснения, и в итоге всплывет, что в Шаповаловку двух молодых сотрудников банка затащил Горелый, а понадобилось ему это… Далее по тексту протокола.
На звонок Сергея и его просьбу срочно встретиться Воля отреагировал моментально. Сказал, где его подберет машина с такими-то номерами. Куда его привезли, Горелый особо не присматривался, решил, что это, скорее всего, «штаб-квартира» Вольдемара. Рассказал все без утайки, даже про Олесю и Демона, после чего развел руками и спросил:
– Что делать?
– Ну ты чисто Чернышевский! – хмыкнул Воля и только отмахнулся, когда Горелый поинтересовался:
– А это еще кто?
Затем, ничего не объясняя, велел отвезти незваного гостя в «отель», хотя это место на гостиницу явно не тянуло. Больше всего оно походило на помещение камерного типа: голые стены, армейская койка с панцирной сеткой, матрац, в кухне – стол и одна-единственная табуретка, чайник, пара чашек. Даже телевизора не было, не говоря уже о книгах или газетах. Охрана также отсутствовала, но Воля посоветовал гостю на всякий случай не высовываться на улицу и запретил пользоваться телефоном. Более того, велел вообще вытащить аккумулятор из аппарата, пообещав: «Понадобится связь – я обеспечу». Уже собираясь уходить, спросил:
– Водки принести?
Сергей на это ответил:
– А кто мне советовал притормозить? Вот и торможу.
Когда Воля испарился, Горелый на секунду пожалел об этом, но потом решил: так даже лучше. Сейчас ему больше, чем когда-либо, нужны были трезвые мозги и осторожные, многократно обдуманные поступки.
Улегшись на кровать, он принялся размышлять, но снова пришел к тому же выводу: между покойной Олесей и Демоном действительно существовала связь. Демон руководил ею, и все ее пророчества о смертях – с его подачи. А самому Горелому был дан шанс: мол, убирайся из города, и все будет нормально. Почему же тогда Демон не стал ждать реакции Сергея на это недвусмысленное предупреждение? Почему решил убрать обоих – и его, и пророчицу? Подбросил наживку, чтобы заинтересовать своей персоной потенциальную жертву, а затем приказал Олесе вызвать Сергея в эту богом забытую развалюху на окраине села для якобы важного разговора, в ходе которого все тайны будут раскрыты. Там он прикончил пророчицу. Готовил пулю и Горелому, прятался в кладовке с мышами. Так оно и было, но Демон не думал, что Сергей явится не один.
