– Бурый или белый?… или Гризли? – с улыбкой спросил старый морской волк. Ему пришла в голову мысль. Миша с помощником тоже заулыбались. – Давайте, Валера, назовём его Гризли! Звучит и страшно, с одной стороны, а с другой по-джеклондоновски романтично. Послушайте: «Агент Гризли!». Нравится? – Валерий Павлович кивнул, Михаил пожал плечами. Григорий Степанович выдержал паузу. – Ну, вот и с именем агента определились. Теперь и в самом деле всё! Помни про «поцелуй кувалды»!
Адмирал сделал серьёзное лицо, осторожно взял в свою ладонь медвежью лапу своего нового агента и слегка сжал её. Миша ответил таким же осторожным пожатием. Ему очень хотелось обнять старого моряка и заплакать вдруг тоже захотелось, но присутствие помощника адмирала этому откровенно и безоговорочно мешало. При всей своей сентиментальности позволить себе это агент Гризли не мог!
– Прощайте, Григорий Степанович! Надеюсь мы ещё увидимся. И верьте – я не подведу. – С этими словами отставной капитан третьего ранга Филонов по-строевому развернулся и вышел из зала. Валерий Павлович проследовал за ним и вскоре в конце коридора спецквартиры хлопнула входная дверь. Когда помощник вернулся в зал, адмирал стоял у окна с пустым бокалом и смотрел вслед удаляющейся неуклюжей фигуре пешехода, чья походка немного враскачку безошибочно выдавала моряка. Не оборачиваясь, он произнёс: «Плесни по чуть-чуть. Что-то я разволновался… Себя тоже не забудь. – Валерий Павлович без задержки выполнил просьбу своего командира и замер с бокалом в правой руке. – Присмотри за ним, Валера, а то он возомнит себя Джеймс Бондом по-русски и натворит тут всякого. Потом не разгребёшь. Я думаю, недели через две он уедет, а пока…. В общем, присмотри».
8
Отстояв как всегда положенные два с половиной часа в очереди к заместителю начальника Василеостровского ОВИРа и настроившись на хамское обращение со стороны хозяина кабинета, Михаил, наконец, вошёл в этот кабинет. За столом вместо неопрятного и неприветливого майора Кузина сидела наоборот очень ухоженная и располагающая к себе капитан Татьяна Викторовна Ларионова. Оказалось, что за время, прошедшее с последнего отказа, руководство поменялось почти во всех ленинградских районных отделениях виз и регистрации. Из Москвы пришло распоряжение по линии МВД о недопустимости грубого обращения с представителями еврейской диаспоры, вознамерившимся покинуть Советский Союз. Браво мистер Рейган! Вы действительно не просто обещаете, но и исполняете обещанное. Благодаря вашим заявлениям и последовавшими за этим действиями советские евреи не просто получили возможность уехать на историческую родину. Теперь они могли сделать это без дополнительных сопроводительных текстов типа «проваливайте в свой Израиль, жиды пархатые!». Татьяна Викторовна улыбнулась вошедшему «снежному человеку», представилась и предложила присесть. Без лишних слов она открыла папку и достала «обходной лист»:
– Вот это Вам. Посмотрите внимательно. Там, где стоят прочерки, ничего ни делать, ни подписывать не надо. Паспорт сдадите в самый последний момент, когда Вами будут получены все остальные подписи во всех перечисленных инстанциях. С подписанным листом и двумя фотографиями три на четыре – опять ко мне обязательно в тот же день, когда Вы сдадите паспорт по указанному в листе адресу. Вы не можете находиться в стране вообще без документов! Вы это понимаете?… – Татьяна Викторовна опять улыбнулась. Её улыбка настолько диссонировала со смысловым содержанием только что сказанного, что у человека неподготовленного это могло вызвать обыкновенное недоумение. Действительно, великая страна «провожала», а на самом деле просто выставляла за свои пределы своего же гражданина, попутно лишая его звания своего гражданина. При этом за это она собиралась взять с него немалые деньги, отобрать выплаченную кооперативную квартиру жены и выдать «на дорогу» девяносто долларов. Осознав неуместность улыбки, красивая головка Татьяны Викторовны со стороны лица приняла серьёзное выражения, после чего промолвила: – … и я Вам выдам Визу, которая станет Вашим единственным документом до самого дня отъезда.
Михаил молча выслушал хозяйку кабинета. Она ему понравилась. Про себя он подумал: «Здорово, что одна из последних женщин, с которой мне придётся иметь дело и встречаться почти до самого отъезда, такая красивая. Хоть об этом останется хорошая память. А так была бы только осенняя ленинградская слякоть и срань… повезло. – Он свернул в трубочку «обходной лист», поднялся с неудобного жёсткого стула и выжидательно-заинтересованно посмотрел на сидящую за столом женщину. Промелькнула мысль пригласить её поужинать в Метрополь: – А почему нет? Не пройдёт и месяца и меня здесь не станет… и где я окажусь в конце концов тоже неизвестно. У них на западе женщины по слухам недоступные или очень дорогие, а эта Татьяночка…» – Размышления о красивых женщинах на этом внезапно прервались, так как Миша вспомнил, что женат и что скрыть свои подвиги от адмиральши будет делом слишком сложным и того не стоило. Он поблагодарил Татьяну Викторовну за подробный инструктаж и вышел из кабинета.
С такси повезло. Точнее, это было не такси, а старенький «Москвич», за рулём которого сидел интеллигентного вида человек в кепке и очках. Недавно Игорь, его друг детства, просто так, чтобы убить время, рассказал смешную притчу о советском интеллигенте: «Настоящий советский интеллигент не имеет денег. Всё, что он зарабатывает, он тратит на книги, да и зарабатывает настоящий интеллигент мало. По этой причине, когда ему вдруг захочется купить машину, чтобы ездить на дачу в садоводстве где-нибудь в Пупышеве, он не сможет купить «Волгу». «Волга» – это прерогатива генералитета, кпссэсовцев и руководящих работников городских овощных баз. И «Жигули» не потянет – эта модель принадлежит сообществу мажоров, фарцовщиков и спекулянтов. «Москвич» – сможет, но залезет в кабалу к родственникам и друзьям по-серьёзному. А вот «Запорожец»!.. Собрав с «мира по нитке» и пообещав расплатиться как можно скорее, скажем, лет через десять, интеллигент становится обладателем отечественного аналога немецкой БМВ! Одновременно с этим он обычно меняет и внешний облик. Вязанная шапочка уступает место настоящей кепке, подобной той, которую неизменно надевал, садясь за руль своей «Антилопы», бессмертный Козлевич. И конечно же очки!» – Именно вот такого типа интеллигент и притормозил свой «Москвич» на взмах руки новоиспечённого агента в ста метрах от ОВИРа. Они разговорились. «Таксиста-бомбилу» звали Семён Яковлевич. Недавно его двоюродный брат – тоже интеллигент – покинул страну в направлении еврейского государства Израиль. Но он не набивал с собой чемоданы разным барахлом, чтобы потом продать это барахло на одной из толкучек в Тель-Авиве или Хайфе. Он сделал умнее. Он договорился с Пулковской таможней и спокойно вывез на себе двадцать тысяч американских долларов, которых должно было хватить на первое время. Ну хотя бы на год или даже два. Кстати, если надо, то Семён Яковлевич может познакомить с тем самым таможенником, который всё это устроил. Миша очень сильно обрадовался, записал телефоны Семёна Яковлевича и таможенника, и воодушевлённый тем, как сейчас он расскажет адмиральше про этих двух, выскочил из «Москвичонка», оставив на «торпеде» три рубля.
Рассказ мужа после встречи с таможенником жена Галя выслушала скептически. Уж как-то всё слишком просто получается. Деньги, то есть доллары, надо положить в портфель. Не в карман, не в чемодан, а именно в портфель… И спокойно идти через таможенный кордон, держа его в правой руке. Они там предупреждены и никаких неожиданностей не произойдёт. И за всё за это всего пятьсот долларов премиальных таможеннику! «Что-то не так, – подумала Галя, – но уж больно заманчиво… и чемоданы тащить с собой не надо с этими платками, гжелью, другими русскими поделками на экспорт, телескопами, фотоаппаратами… надо подумать». До отъезда оставалось всего две недели! Пока Галя с мужем думали про таможню и доллары, причём Миша в этом вопросе был категорически настойчив, ближайшие претенденты на их жилплощадь на месте не сидели. Они приступили к активным действиям, чтобы первым быстрее думалось.
