Миша начал рассказывать об особенностях работы аналитика, делая упор не на военных аспектах, а больше склоняясь к социальным проблемам и вопросам управления экономикой. При этом он учёл вероятность того, что их разговор может быть передан Петру Вахруше и далее выше по инстанции. Вполне возможно, о нём узнает товарищ Соснин, а это и было конечной целью, которую преследовал Миша, рассказывая о том, что такое анализ и зачем он нужен.
– Вот представь себе, что ты хочешь найти кого-то, кто поверит в твою бизнес-идею. Чтобы убедить его вложить деньги, ты должен доказать состоятельность твоей идеи, твоего проекта. Пусть это будут «летающие тарелки» или нет!.. солнечные батареи, например. Ты о них слышал, наверное. – Миша сделал паузу, чтобы дать время Евгению на осмысление услышанного. – Это новое направление в развитии источников преобразованной энергии. Но оно вызывает глубокие сомнения у инвесторов по целому ряду причин. Ты ни за что не поверишь, если я тебе скажу причину, по которой этот проект никогда не придёт, например, в город Прагу. Ну, попробуй – угадай!
– Там мало солнца, и будет не рентабельно их использовать в Праге. – Не задумываясь ответил Женя.
– Ты не прав – солнца там больше, чем достаточно, чтобы в перспективе свести затраты жителей на электроэнергию до нуля. Я тебе дам правильный ответ, но сначала хочу тебя спросить. – Ты бы сам дал деньги на этот проект, если бы они у тебя были в достаточном количестве?
– А почему нет? Конечно бы дал. Это перспективно. – Вновь не задумываясь ответил Евгений.
– Тогда ты банкрот! – резюмировал Миша. – Передачу с Ворошиловым «Что? Где? Когда?» смотришь?… А теперь правильный ответ: Солнечные батареи никогда не будут использоваться в прекрасной Праге не потому, что мало солнца и не потому, что у них пока низкий КПД, и даже не потому, что они попросту стоят много денег … Они никогда не будут использоваться потому… – Миша выдержал паузу и эффектно закончил: … – что пражане не позволят испоганить вид их черепичных крыш, которыми они очень гордятся!
– Не фига себе. Я бы ни в жизнь не догадался. А ты – то как угадал? – в глазах инженера – технолога Евгения Сухова было одновременно удивление, восхищение и ещё что-то…
– Я не угадывал. Я «сконструировал» ответ по частям, деталь за деталью, основываясь на том, что мне удалось выкопать в интернете и додумать собственной головой. Но я знал, что я ищу, поэтому и нашёл. Я аналитик. Ко мне приходят за советом, когда надо предусмотреть непредвиденное, мне платят за то, что я нахожу ответ там, где его по смыслу не должно быть. Я хороший аналитик! – Миша закончил заранее подготовленное «выступление» и расслаблено улыбнулся сидящему напротив Жене. – Ты, кстати, куришь? У меня есть Мальборо. Давай покурим. – Это было время, когда курить в ресторанах ещё не запрещали, а каждый второй посетитель был курильщиком. «У меня ощущение, что этот комсомолец «повёлся». Надо договориться о следующей встрече. Соснин приезжает уже совсем скоро… – Миша затянулся почти докуренным «бычком», потушил остаток и вопросительно взглянул на Евгения. – Похоже, сегодня продолжения не будет. Зря я беспокоился, что нажрусь. Делаю последнюю попытку, и по домам…»
– Я остановился у своего приятеля в Бруклине, – всем своим видом показывая, что он собирается уходить, сказал Миша. Вот его номер телефона. Если я тебе понадоблюсь, ты сможешь меня «вычислить» по этому номеру. Ты как насчёт баньки в выходные? Может быть сходим? – Миша знал, что по субботам Женя с Петром ходят в старую русскую баню в Манхэттене между одиннадцатой и двенадцатой улицей на второй авеню. Он надеялся, что Женя пригласит его за компанию. Но этого сегодня тоже не произошло. «Всё! Похоже, я все козыри выложил и все аргументы исчерпал. Осталось ждать и надеяться». Через какое-то время они попрощались и разбрелись в разные стороны. Миша прыгнул в метро и не спеша покатил в Бруклин на Кони Айлэнд.
В пятницу телефон всё-таки зазвонил! Михаил выдержал паузу и только на шестой звонок поднял трубку. Звонил Женя. Он пригласил Мишу в баню. Завтра. Попросил не задерживаться, потому что у них с другом был ритуал. Какой ритуал и какой друг – Женя не уточнил. «Конспирирует, – усмехнулся аналитик. – Ну, ладно. Я не возражаю».
Ровно в без пятнадцати минут одиннадцать Михаил выскочил из метро, оглянулся по сторонам и, сориентировавшись, пошёл быстрым шагом в юго-западном направлении. Вскоре он нашёл то, что искал – баню. Она, как ему и объяснил Женя, располагалась на первом этаже старого здания, но на женскую и мужскую часть разделена не была. Просто по субботам, вторникам и четвергам был мужской день, а по остальным дням – женский. В понедельник баня не работала. Народу внутри было достаточно. При этом создавалось впечатление, что все были между собой хорошо знакомы. Скорее всего, так оно и было. Вообще, в начале девяностых в Нью-Йорке было только две русские бани со сложившимся постоянным контингентом посетителей. Сюда не приходили по одиночке. Приходили небольшими компаниями для того, чтобы не только смыть недельную усталость и грязь, но и «побакланить», поиграть в дурачка, поесть и конечно же выпить. Нередко в бане решались и серьёзные дела. В каждой компании были свои правила, обычаи и ритуалы. В компании Петра и Жени правилом номер один было пить чай с мятой и малиной ровно в одиннадцать. «Чтобы лучше потелось!». «Странно, вроде бы взрослые, серьёзные люди, а пьют чай, – недоумевал Миша перед тем, как сделать первый глоток. – Прямо детский сад какой-то. В бане надо пить пиво, а между пивом водку. Тогда будет и польза, и удовольствие». Озвучивать причину своего недоумения, однако, он не стал. Надо было соответствовать. Пётр знакомству обрадовался. Михаил вписывался в его представление о том, каким должен был быть настоящий казак. Настоящий казак должен был быть черноволосым, большим и бородатым. Как раз таким, как этот увалень.
– Что заставило уехать? – Спросил он разгорячённого подводника после первого захода в парилку. – Бытовуха заела или были другие причины?
– Причин было несколько. В том числе и бытовуха. – Не раздумывая долго над ответом, ответил Миша. – Что-то мне подсказывало, что в ближайшие десять лет в Союзе будет не сладко, хотя я специально положение дел и не анализировал.
– Россию проанализировать невозможно, – с умным видом произнёс Пётр, – точно так же, как и понять. Я имею в виду Советский Союз, конечно. Я не помню, кто это сказал из русских классиков, но он сказал, что «…в Россию можно только верить». Ты с этим согласен, Миша?
– Наверное, неглупый был человек. Бога тоже понять невозможно. – Сменив выражение лица с обычного на очень умное, согласился на дискуссию Михаил. – В него можно только верить. Но мне это не подходит. Наверное, поэтому я и неверующий. – Он пожал плечами, что по всей видимости означало «Вот видите, какой я непутёвый. Я даже в бога не верю». – Что касается России, – сделал попытку закончить мысль Миша, – или Союза, то верить ни в то, ни в другое мне не хочется, пока у власти там коммунисты… Ну что? – по второму заходу?
Они надели войлочные шапочки и направились в парную, где Женя продемонстрировал своё мастерство владения берёзовым веником. Он действительно оказался классным банщиком-парильщиком. Чувствовался большой опыт участия в комсомольских слётах и школах актива. Пить чай после второй парилки Миша отказался. У него с собой была шестибутылочная упаковочка голландского «Гролша». На самом деле никто и не собирался пить чай. Пётр извлёк из сумки семьсотпятидесятиграммовую картофельную Люксовую, made in Poland, а Женя вытащил на свет из обычного пластикового пакета грамм триста порезанной копчёной колбасы.
