Оливия вспомнила ночь, когда Гидеон застал ее за беседой с мраморным бюстом. Потом он поцеловал ее в саду. Она обхватила ладонями лицо, чтобы скрыть от отца румянец.
– Немного портвейна поможет нам обоим заснуть, – сказал он.
Оливия дождалась, когда отец наполнит два бокала и протянет один ей.
– Папа, глупо с моей стороны отрицать, что лорд Кемпторн меня поцеловал.
– Да, дочь, глупо.
– Всего лишь поцелуй, – продолжала она, отказываясь смотреть отцу в глаза. – Не из-за чего расстраиваться. Это случилось лишь однажды. И больше никогда не случится. – Оливия нахмурилась, глядя на бокал портвейна в руке.
– Ты всегда была милой, послушной дочерью, – рассуждал вслух лорд Девик. – Однако ты, черт возьми, слишком наивна, когда речь идет о намерениях джентльмена. А еще ты не умеешь обманывать. Что бы там ни произошло между тобой и лордом Кемпторном, это одним поцелуем не ограничилось.
– Папа!
Лорд Девик подошел к дочери, поцеловал ее в лоб.
– Допивай портвейн и ложись. Завтра я улажу все с лордом Кемпторном.
Внутри у Оливии все неприятно задрожало.
– Но…
– Леди Грисдейл предупреждала меня о близнецах Нитервуд, но я не послушал, – признался он, отворачиваясь. – Я-то думал, что ты благоволишь Гидеону, и это лишний раз доказывает, что я уделял тебе слишком мало внимания.
Оливия чуть приободрилась, но ей не хотелось, чтобы отец стал расспрашивать графа.
– Лорд Кемпторн не потерпит, чтобы ему читали нотации. Ни ты, ни кто-либо другой.
– А с моей дочерью не позволено играть, как с куклой, ни одному джентльмену, – разозлился отец. – Я знаю, как разговаривать с молодым Кемпторном.
– А если я попрошу отменить эту встречу? – спросила она, решительно глядя ему в глаза.
– Если ты попросишь, тогда я приду к выводу, что все намного хуже, чем я ожидал, – холодно ответил барон. – Вероятно, мне придется вызывать твоего молодого ухажера на дуэль на рассвете, а не приглашать его на беседу.
Торн уж точно не ее ухажер!
– Если я не в силах отговорить тебя, то послушаюсь твоего совета и лягу спать. Добро пожаловать домой, папа.
Оливия отдала бокал отцу и поспешно покинула библиотеку.
Глава 22
По возвращении домой Торн удивился, застав в своей комнате для карточных игр Сент-Лиона, Рейнбо и Шанса. Его друзья провели здесь не меньше часа, потому что Сент-Лион и Рейнбо сняли фраки и играли на бильярде.
– Я полагал, мы встретимся в каком-то игорном доме, чтобы поиграть в карты, – удивился он, входя в комнату. – Шанс, плесни мне коньячку, что-то в горле пересохло.
Он взглянул на Гидеона, который еще не закончил разговор. В ушах все еще звучали его обвинения.
«Так ты решил обесчестить Оливию? Неужели ты настолько сильно ее презираешь?»
Больно, что его собственный брат столь низкого о нем мнения.
– Планы изменились, – ответил Рейнбо, изучая бильярдный стол и размышляя над стратегией игры.
– Девик нашел свою дочь, Гидеон? – Шанс взял полупустую бутылку коньяка и плеснул в бокал Торну. – Полагаю, с ней все в порядке, но эта ее встреча с Норгрейвом всех нас несколько вывела из себя.
– У Торна спроси, – ответил Гидеон, подходя к маркизу и забирая бокал с коньяком, который тот налил для его брата. – В конце концов, это же он настоял на том, чтобы проводить Оливию домой.
Сент-Лиона, который стоял, привалившись к стене, и ждал своей очереди играть, казалось, повеселило возникшее между братьями напряжение.
– Я что-то пропустил?
– Ничего, – рявкнул Торн, забрал у Шанса бутылку и налил себе коньяку.
– Лорд Девик увидел свою дочь в объятиях Торна, – признался Гидеон.
Их друзья недоуменно таращились на него, а потом в глазах у всех зажглись озорные искорки и любопытство.
– Поверить не могу! – воскликнул Сент-Лион, опираясь подбородком о кий и отказываясь верить в обвинения Гидеона.
– Должен признаться, меня вы тоже не убедили, – сказал Рейнбо, наклоняясь над столом и готовясь нанести удар по шару.
Гидеон фыркнул, не веря своим ушам.
– Девик ошибается, Торн слишком осторожен в своих любовных похождениях, – добавил Шанс.
– Я рад, что хоть кто-то в семье не верит, что я негодяй, – сказал Торн, чтобы позлить брата.
Он поднял бокал и отсалютовал ему. «Праведный негодяй!» – безжалостно подумал он.
– Поверить не могу! – пробормотал Гидеон.
– Тебя слишком долго не было, чтобы ты мог судить о привычках Торна, – заметил Рейнбо, выпрямляясь. Он посмотрел на виконта. – Сент-Лион, твоя очередь.
Тот заерзал и отошел от стены.
– Он тщательно выбирает себе любовниц. Сколько уже времени ты не спал с женщиной, Торн?
– Принимая во внимание обвинения брата, простите меня, если я не стану отвечать на ваш вопрос, – произнес Торн и сделал большой глоток бренди.
Сент-Лион отмахнулся:
– Готов спорить, что несколько месяцев.
– Самое меньшее, месяцев пять, – подтвердил герцог.
Шанс засмеялся:
– Если уж мы спорим, держу пари, что с женщиной он не спал больше полугода.
Торн пробормотал такое ругательство, что даже моряк покраснел бы.
– Досужливые сплетники…. Вы все. Не лезьте в мои дела.
– Он живет, как монах, если хотите знать мое мнение, – поддразнил Сент-Лион. – Скажи, Торн, а тебе не приходится стряхивать пыль времен, когда ты обнажаешь свой член перед дамочкой?
– У меня, по крайней мере, есть что показать! А ты столько раз погружал свой член в женское лоно, что я диву даюсь, как он еще не отвалился! – ответил Торн, пряча язвительность за притворной мягкостью голоса.
– Я тщательно подбираю себе любовниц, – ответил виконт со столь же притворной яростью.
– Он ограничивает себя в дамах, – заметил Шанс, его настроение улучшилось, когда он покинул имение леди Перлс. – Полагаю, это и называется «быть разборчивым».
– Не согласен! – вмешался Рейнбо. – Сент-Лион, ты помнишь ту ночку, когда мы…
Гидеон швырнул пустой бокал на пол. Тот разлетелся на осколки, и в наступившей тишине Гидеон бросился на Торна. Он схватил его за грудки и прижал спиной к стене. Ногами Торн задел игральный столик палисандрового дерева, и все, что на нем стояло и лежало, рассыпалось по ковру. Шанс, Рейнбо и Сент-Лион что-то кричали и медленно надвигались на Гидеона. Однако самого Торна это не касалось. Они с Гидеоном давно пытались избегать недосказанностей.
