Торн спиной ударился о стену, на которой затряслись полотна, оружие и мечи. Он оскалился.
– Мы деремся, Гидеон?
– Мне не нравятся игры, в которые ты вовлекаешь мисс Лидалл, – ответил его брат, прижимая Торна к стене. – Сначала ты предстаешь пред ней в моем обличье…
– Да ты что! – зарычал Сент-Лион. – А самое интересное, Кемпторн, ты не рассказываешь.
Шанс стоял на расстоянии вытянутой руки от них, но не вмешивался.
– Твоя матушка души не чает в мисс Лидалл, кузен. Как и Темпест с сестрой. Ты рискуешь настроить против себя половину женщин нашей семьи, если разобьешь девушке сердце.
Гидеон чуть оттянул Торна на себя, чтобы еще раз ударить того затылком о стену.
– Черт возьми, Гидеон. Успокойся и выслушай меня, – Торн едва сдерживал смех. Ничего смешного в сложившейся ситуации не было, однако гнев брата напомнил ему те бесконечные стычки, которые возникали между ними в детстве и юности.
– Я буду свидетельствовать на стороне лорда Девика, самодовольный мерзавец! – закричал на него Гидеон. – В Лондоне масса женщин, которые могли бы стряхнуть чертову пыль с твоего члена, но ты почему-то предпочел преследовать Оливию.
– Приношу свои извинения, Торн, за то, что приуменьшал твою склонность к разврату, – хлопнул в ладони Рейнбо. – Даже я не стал бы опускаться настолько низко, чтобы ради забавы уложить в постель невинную девицу.
– Я Оливию и пальцем не трогал! – рассердился Торн в ответ на намеки приятелей, а потом вновь обратился к брату. В уме он прокручивал то, чем они занимались с Оливией, – они лишь немного преступили черту греха. – Ну… не трогал – это не совсем точно сказано. Тем не менее девушка осталась такой же невинной.
Шанс тихонько присвистнул от удивления и отвернулся. Казалось, он совершенно не возражал против того, чтобы Гидеон наказал брата по заслугам.
Зеленые глаза Гидеона потемнели от боли и презрения.
– Если Девик захочет всадить в тебя пулю, я не стану его останавливать.
– Барон разумный человек. Скорее всего, он предупредит Торна, чтобы тот ухаживал за его дочерью как подобает или держался от нее подальше, – равнодушно заметил Рейнбо. – Никто о дуэли и слова не сказал.
Гидеон, словно больше не мог выносить такого близкого соседства с Торном, фыркнул и отпустил брата. Потом отвернулся.
Грудь Торна сдавила боль, от которой трудно было дышать.
– Ты с готовностью бросился на защиту дамы. Ты уже признавался ей в любви? Или тебя просто раздражает, что я первый стал с ней заигрывать?
Краем глаза он заметил, как поморщился Сент-Лион.
Гидеон только и ждал этого секундного замешательства. Он с полуоборота ударил Торна кулаком в живот.
– Черт! – Торн согнулся пополам, хватаясь за живот. Его брат не стал сдерживаться, вложив в удар весь свой гнев.
Рейнбо перехватил его руку, чтобы тот больше не смог ударить Торна.
– Хватит.
Гидеон сбросил руку Рейнбо и ткнул пальцем в Торна.
– Я очень надеюсь, что завтра ты отправишься на встречу с лордом Девиком.
Торн наклонил голову и угрюмо взглянул на брата.
– А если нет?
– Тогда я предложу барону выступить в качестве его секунданта и с радостью заряжу дуэльные пистолеты, – пригрозил Гидеон. И больше не сказав приятелям ни слова, он вышел из комнаты.
Рейнбо задумчиво смотрел на дверь, которая только что захлопнулась за Гидеоном.
– Торн, на тебя это совсем не похоже! Так наследить в своей интрижке.
Торн поморщился, потирая ушибленный живот. Друг прав. Он почувствовал, что его размеренная жизнь летит под откос, и был настолько зол, что в тот момент винил во всем брата и мисс Лидалл.
– И это глубокомысленное заключение я слышу из уст принца, у которого нет ни подданных, ни страны, – ответил Торн, не обращая внимания на возмущенные возгласы Шанса и Сент-Лиона. – Займитесь своими делами, ваше величество. Не лезьте в мои.
Оливия, не в силах заснуть, мерила шагами спальню.
Она никогда не видела отца настолько разозленным. И винила во всем себя. Если бы сегодня вечером она осталась дома! Но она так боялась возвращения Торна, что рискнула принять приглашение леди Арабеллы. В конечном итоге все опять свелось к графу и она оказалась в его объятиях. Оливия сама позволила ему прикоснуться к ее интимным местам. Это было так восхитительно и постыдно, но в глубине души она хотела, чтобы Торн повторил это.
Однако ей хватало благоразумия, чтобы не допустить подобной дерзости и близости с ним. После того как отец застал ее в недвусмысленных объятиях графа, он, вероятнее всего, велит Кемпторну держаться от нее подальше. И это в лучшем случае. Умом она это понимала, но сердцем принять не хотела.
«Возможно, мне придется держаться подальше и от леди Фелстед, и остальных членов семьи».
В порыве гнева отец может прийти к выводу, что Нитервуды плохо влияют на его дочь. Сердце Оливии сжалось при мысли о том, что она может больше никогда не приехать в Мальстер-Парк.
Она подошла к открытому окну и стала вглядываться в темный сад, который мог бы привести ее к городскому дому Торна и Гидеона, если бы она рискнула прогуляться по нему в темноте.
Оливия вздрогнула от громкого стука – что-то ударилось об оконное стекло. Она испуганно отпрянула от окна, но услышала, как кто-то зовет ее по имени. Она подошла ближе и стала вглядываться в темноту.
«Торн».
Оливия выглянула в окно и поняла, что джентльмен одет несколько иначе, чем во время их последней встречи.
– Гидеон! – прошептала она. – Что ты здесь делаешь?
– Я хочу с тобой поговорить, – послышался ответ. – Можешь спуститься в сад, не потревожив отца?
Если отец увидит, что она беседует с Гидеоном, то отправит ее назад в Тревершем-хаус.
– А до завтра подождать нельзя?
В голосе Гидеона слышалось нетерпение, и она решила, что ему хочется обсудить то, что он увидел в экипаже.
Если только Торн ему во всем не признался.
– Мне нужно поговорить с тобой прямо сейчас.
Оливия вздохнула.
– Ладно. Спущусь через пару минут.
Через пятнадцать минут Оливия тайком выскользнула из дома. Она накинула коричневую шелковую накидку поверх льняной сорочки, чтобы прикрыть наготу. И хотя накидка укрывала девушку от шеи до пят, это совершенно не оправдывало ее неподобающего вида.
Он шагнул к ней, схватил ее голые ладони своими затянутыми в перчатки руками.
– Что-то случилось, сэр? – невинно поинтересовалась она.
Гидеон увел ее от двери, где их могли подслушать, к ближайшей скамье.
