– Ваш отец плохо разбирается в мужчинах, – заявила леди Грисдейл, нанося явное оскорбление человеку, якобы любимому ею, в присутствии его дочери. – Поэтому вам и нужна я, Оливия. Лорд Девик полагает, что граф не расторгнет эту помолвку и женится на вас.
– Этим обычно и заканчиваются помолвки, – ответила Оливия, стараясь, чтобы в ее голосе не слышалась настороженность. – Разве у вас с отцом не так?
– Разумеется! – графиня искоса взглянула на девушку и поцокала языком. – Так всегда случается, когда мужчина и женщина влюбляются друг в друга, как мы с вашим отцом. Тем не менее ваша помолвка с лордом Кемпторном совершенно иного рода, не так ли?
Пусть леди Грисдейл и была права относительно поспешной помолвки Оливии с графом, но от этого ее слова ранили не меньше.
– Вы должны рассказывать мне все, что говорит вам лорд Кемпторн, – продолжала графиня. – Если мужчина намерен разорвать помолвку, я смогу по его словам и поступкам это предсказать.
Оливия вспомнила о настойчивой просьбе Торна встретиться с ним в полночь. Может быть, он действительно решил немедленно разорвать их помолвку. В глубине души ей хотелось спросить совета у графини, но опыт общения с этой дамой заставлял ее быть настороже.
Поэтому она ответила:
– Вы всегда так великодушны, миледи.
Леди Грисдейл нахмурилась, будто сомневалась в искренности Оливии. Но как только они вошли в ложу, она сразу забыла все, что хотела сказать. Сердца обеих запели от радости, когда они увидели там лорда Девика.
– Девик! Я знала, что вы меня не разочаруете, – сказала леди Грисдейл, шагнув к джентльмену, за которого намеревалась выйти замуж.
Оливии хотелось броситься к отцу на шею, но она замедлила шаг, давая возможность графине поздороваться с ним первой. Они собирались создать семью, и ей не стоило вмешиваться. Она не успела дойти до своего места, как встал еще один присутствующий в ложе джентльмен. Он повернулся к ней:
– Мисс Лидалл.
Оливия замерла на месте.
– Господин Чонси! – Она не скрывала ни удивления, ни радости. – Какая неожиданность! Каким ветром вас сюда занесло?
– Я зашел засвидетельствовать свое почтение вам и леди Грисдейл, – объяснил джентльмен. – Я уже собрался было уходить, когда в ложу вошел ваш батюшка. Видимо, графиня оставила ему записку, что вы вернетесь, поэтому барон пригласил меня остаться.
Леди Грисдейл улыбнулась юноше:
– Господин Чонси, рада снова вас видеть. Слышу, Девик приберег для вас местечко в нашей ложе.
– Да, мадам, – ответил Чонси, мельком глядя на Оливию, ища поддержки. – Если только я не помешаю.
– Нисколько. Чем больше людей, тем веселее, – заверила графиня. – Оливия, почему бы вам не сесть рядом с господином Чонси?
– Почту за честь! – произнес господин Чонси, жестом указывая на пустое кресло.
Оливия недоуменно смотрела на графиню и гадала, почему дама так хочет, чтобы она сидела рядом с господином Чонси. К сожалению, леди Грисдейл больше не обращала на нее внимания.
– С нетерпением жду, когда начнется опера, – произнесла она, подыскивая нейтральную тему для разговора.
– Я тоже, – ответил господин Чонси. – А еще я надеялся, что снова вас увижу. Должен признаться: покидая ваш дом, я повесил было нос после вести о вашей помолвке с лордом Кемпторном.
Не стоило говорить, что она и сама была изумлена не меньше.
– Вы должны простить лорда Кемпторна, – мягко сказала она. – Он только-только получил благословение моего отца, как вдруг застал меня в гостиной в обществе другого мужчины. Это всего лишь мое мнение, но я подозреваю, что он взревновал.
Господин Чонси, казалось, был заинтригован ее объяснениями.
– Не говорите так. Мне кажется, если бы мне посчастливилось оказаться на его месте, я бы отреагировал точно так же.
Неужели этот джентльмен намекает, что жаждал более тесных отношений с ней? И почему она раньше этого не замечала? У Оливии с господином Чонси были общие интересы, но он был так сдержан! Она решила, что он счел ее импульсивной и капризной, как говорил Торн.
Она подалась вперед и взглянула в партер.
– Мы с леди Грисдейл приехали в оперу прямо перед началом представления, – сказала она, понизив голос. Она чувствовала его изумление, а сама намеренно отводила взгляд, чтобы не отвечать на его замечания.
Девушка перевела взгляд от оркестровой ямы к бесконечным рядам лож. Где сидят Торн и Сент-Лион? Граф упомянул, что они остановились в ложе герцога Рейнбо, но она не знала, которая из лож принадлежит его светлости. Через пару минут ее взгляд наткнулся на Торна. Он сидел в ложе ярусом ниже и ближе к сцене, чем ложа леди Грисдейл. Оливия узнала его светлость, Сент-Лиона, лорда Фейрлэма с женой, еще нескольких присутствующих.
«И он хотел, чтобы я сидела рядом с ним».
Леди Грисдейл никогда бы этого не одобрила, но Оливия была тронута его приглашением.
«Игра на публику, глупая гусыня!»
Если бы она сидела рядом с лордом Кемпторном, это было бы для всего общества красноречивым намеком. Если бы графиня отказала графу ради соблюдения приличий, как бы поступил ее отец? Теперь Оливия могла лишь гадать об этом. Она посмотрела на лорда Девика.
«Наверное, уже слишком поздно присоединиться к Торну и его друзьям».
Оливия вновь обратила внимание на Торна и заметила, что его уже нет в кресле. Он стоял в глубине ложи. Наклонив голову, он с кем-то беседовал, и собеседник явно был ниже его ростом. Оливия не видела, с кем именно он разговаривает, но мелькнула белая юбка – следовательно, это собеседница. Женщина.
Пару минут спустя граф провел леди Миллисент в переднюю часть ложи. Торн пробормотал что-то лорду Бастреллу, и виконт уступил даме место.
Неужели леди Миллисент не сообщили, что лорд Кемпторн обручен?
Оливия закипала, видя, что виконт пересел в другое кресло, а сам Торн устроился рядом с молодой дамой.
– В чем дело, мисс Лидалл? – прошептал ей на ухо господин Чонси.
– А почему вы спрашиваете, сэр? – удивилась Оливия.
«В нахальстве этого коварного создания!»
– Вы… вы… стучите веером по моему колену.
Оливия ахнула.
– Как неосторожно с моей стороны! – воскликнула она, расстроившись, что практически хлещет веером джентльмена. – Приношу вам свои искренние извинения, господин Чонси. Вам больно?
– Ничего страшного, – ответил господин Чонси, тепло глядя на девушку. – Хотя я с радостью подержу ваш веер, если вас тревожит мое здравие.
Джентльмен шутил, но Оливия продолжала морщиться.
Она раскрыла веер и обмахнула им лицо, доказывая, что может вести себя как настоящая дама.
