– Мисс Лидалл, могу я говорить с вами напрямую?
Оливия по-совиному моргнула и кивнула. Теперь, когда опасность миновала, она внезапно ощутила усталость.
– Мы с вами друзья, господин Чонси. Я дорожу вашим мнением.
– Как я понял со слов леди Грисдейл, ваш отец искренне поддерживает эту помолвку между вами и лордом Кемпторном. – Молодой человек нахмурился, пытаясь подобрать правильные слова. – Вы хорошая девушка. И заслуживаете мужа, который разделял бы ваши интересы и почитал бы вас. Мисс Лидалл, вы достойны большего, чем такой мерзавец, как граф Кемпторн.
Неожиданно в экипаже стало необычайно душно. Ей захотелось открыть дверцу только затем, чтобы почувствовать на лице ветерок.
– Я обещала отцу, господин Чонси. – «И Торну».
Его красивое лицо исказилось от разочарования.
– Помолвку можно расторгнуть. Никто вас не осудит.
Оливия зевнула.
– Тут уж ничего не попишешь, – невнятно пробормотала она. – Я в него влюбилась.
– Любовь, – фыркнул ее собеседник. – И вы полагаете, что Кемпторн ответит на ваше благородное чувство?
– Нет, я не… – нахмурилась она и поднесла руку к голове. – Что-то мне дурно, господин Чонси. Мне следует вернуться домой.
Она упала на бок, ударившись щекой о кожаную скамью.
Господин Чонси наклонил голову и посмотрел на нее.
– Уже слишком поздно, мисс Лидалл, – заметил он. Голос его звучал будто издалека, хотя она смогла бы прикоснуться к нему, лишь протянув руку.
Но у Оливии не было сил и на это.
– Просто закрывайте глаза и поспите, – успокоил господин Чонси.
Она закрыла глаза.
Маркрофт даже не поморщился, когда с темного неба стали лететь крошечные льдинки, жаля ему лицо. Любопытство подвигло его последовать за мисс Лидалл на улицу. У этой дамы была склонность к необузданным поступкам, что обязательно добавит седых волос Торну еще до тридцати лет. Он видел, как она села в экипаж Чонси. Думал, что она решила на время укрыться от приближающейся бури. Однако когда экипаж тронулся, мрачные предчувствия шевельнулись у него в душе, а инстинкт его никогда не подводил.
Что-то было не так.
Мисс Лидалл никогда не уехала бы с Чонси. Она обязательно вернулась бы к Кемпторну.
Времени предупредить ее жениха не было. Маркрофт заслонил глаза рукой, переходя разъезженную дорогу.
– Нет, оставайся на козлах, – приказал он извозчику. Он указал в сторону удаляющегося экипажа. – Видишь ту карету? Я хочу, чтобы ты последовал за ним. Осторожно и незаметно.
– Слушаюсь, милорд, – ответил он, берясь за вожжи.
Маркрофт открыл дверцу и шагнул в экипаж. Он знал, где найти лорда Кемпторна, если понадобится. Больше всего его заинтриговала причина, заставившая мисс Лидалл уехать с Чонси. И куда эта парочка направляется?
Двадцать минут спустя Маркрофт вглядывался в забрызганное дождем окно своего экипажа, наблюдая за экипажем Чонси, который остановился посреди узкой аллеи. Еще через пару минут он нахмурился, видя, как мисс Лидалл в бессознательном состоянии вносили в заведение Чонси и его извозчик.
Маркрофта так и подмывало последовать за трио. К сожалению, шансы на то, что он выйдет оттуда живым, здоровым и с мисс Лидалл, были ничтожными. Ему требовалась помощь. Он ударил кулаком извозчику в окно-люк и стал нетерпеливо ждать, пока тот ответит.
– Милорд!
Ему не хотелось оставлять мисс Лидалл наедине с Чонси.
– Возвращайся к Хаулендам. И поспеши.
– Слушаюсь, милорд. – Окно-люк опустилось.
Маркрофт откинулся на спинку сиденья. Он был не из тех, кто часто молится, но сейчас он закрыл глаза. Эта милая дама заслуживала большего, чем краткая молитва из уст такого человека, как он. Но Маркрофт знал, как ей помочь.
Глава 32
Ресницы Оливии затрепетали, когда потихоньку к ней стало возвращаться сознание. Она прикоснулась к голове и застонала. Ей плохо? Мир перевернулся, когда она села и поняла, что лежит на кровати. Девушка обвела изумленным взглядом незнакомые белые стены и обветшалую, хотя еще крепкую мебель.
«Неужели это дом леди Хауленд? Наверное, одна из комнат для слуг?»
Кто-то успел ее раздеть. На Оливии была одна сорочка. Даже туфли с чулками сняли.
Она опустила голые ноги на деревянный пол и осторожно двинулась от кровати к закрытой двери. Повернула ручку двери.
Заперто.
Ощущая слабость, она прислонилась к двери и постучала.
– Есть кто? – в горле пересохло и саднило. Она постучала кулаком в дверь. – Я не могу открыть дверь. У кого-то есть ключ?
Она прижалась ухом к деревянной поверхности и прислушалась.
«Я пленница?»
– Соберись, Оливия, – пробормотала она себе и двинулась от двери назад к кровати.
Девушка осмотрела пустую комнату, пытаясь вспомнить последние мгновения перед тем, как потеряла сознание. Она сидела в экипаже господина Чонси. Он предложил ей сделать пару глотков портвейна, чтобы успокоить нервы, потому что она была очень расстроена мыслью о том, что Торн вызвал бедолагу на дуэль. И не ее вина…
«Бог мой, он меня отравил!»
Она выпрямилась, услышав, как кто-то сунул ключ в замочную скважину и повернул его. Поворот дверной ручки, и дверь открылась. В комнату вошел тот, кого она считала своим другом.
«Это все бессмысленно».
– Ах, как хорошо! Вы очнулись! – сердечно приветствовал господин Чонси. – И цвет лица стал лучше. На несколько страшных минут мне показалось, что я дал вам выпить слишком много своего варева.
– Вы меня отравили, – не могла поверить Оливия. Она скрестила руки на груди, потому что сорочка была слишком тонкой, чтобы скрыть ее наготу. – Что было в том портвейне?
– Мой личный рецепт, над которым я работал несколько лет. Смесь различных семян, которые я перегнал в сироп, – объяснил он, готовый с радостью поделиться с ней секретом. – Было очень трудно найти правильные пропорции, отвечающие моим целям. Должен признаться, предыдущие результаты не впечатляли. Двое из моих добровольных испытуемых перестали дышать. Еще одна бедняжка была настолько сбита с толку, что, проснувшись, выбросилась из окна и разбилась насмерть. – Он смотрел на Оливию. – Как вы себя чувствуете?
– Я чувствую себя плохо, господин Чонси, – солгала она. – Вам следует передать леди Хауленд, что ей необходимо немедленно послать за врачом, чтобы убедиться, что я не отравилась вашим снотворным зельем.
Он сердито взглянул на Оливию, его голубые глаза сверкали энтузиазмом.
– У вас до сих пор путаются мысли.
Она сжала рукой горло:
