Это были общеизвестные истины, но я прикусила язык и позволила ей продолжать.
– Потом мы снимаем фотокопию и сканируем документ вот тут, – она показала на сканер, – и Элис, она приходит три раза в неделю, заводит всю информацию в компьютер и все организует таким образом, что вы можете найти нужные документы по имени продавца, покупателя, по адресу недвижимости, если назовете его.
Я стояла и терпеливо слушала, как Арлен объясняла мне, что я могу ввести вот сюда инициалы своего прадедушки и, если найду его имя и фамилию, увижу указание на то, какого рода документ был зарегистрирован на его имя секретариатом, номер книги и страницы, где находится копия документа, который я ищу…
Арлен говорила, говорила, а я начала думать: неужели среди всей этой массы различных бумаг и летописей, хранящих информацию о недвижимости Бейкона со времен царя Гороха, я действительно смогу отыскать имя своего прадеда? И если я его найду – где может быть этот дом и какой он? Кирпичный или каменный? А может быть, обшит деревом и со ставенками? И, может быть, у него такой же красивый подъезд, как у дома Чета. А с другой стороны – он ведь может оказаться и уродливым или, что еще хуже, его вообще снесли или он сам обветшал и разрушился. В душе у меня стало расти беспокойство. А если в нем обитает какая-нибудь коммуна? Или наркодилеры в окружении опустившихся наркоманов? В Бейконе есть наркодилеры? – напряженно думала я.
Я очнулась и поняла, что Арлен смотрит на меня в упор. Кажется, она чего-то от меня ждала.
– Простите, – сказала я.
Она взмахнула своим карандашом.
– Федеральная налоговая служба. Никогда не сталкивались с ними?
Я покачала головой.
– Нет, не сталкивалась. Насколько мне известно.
Некоторым моим клиентам приходилось иметь с ними дело, но я не собиралась сейчас вдаваться в подробности.
Серые глаза Арлен вспыхнули сердитым огнем.
– О, если бы сталкивались – уж вы бы об этом не забыли, – заявила она. – Эти ребята из ФНС – сущие монстры.
– Точно, – согласилась я тихонько. Я когда-то встречалась, еще во время учебы, с парнем, который теперь работает в их головном офисе. И я бы никогда не назвала его монстром – хотя и узнала потом, уже когда между нами все закончилось, что он в одно время со мной тайно встречался еще с кем-то. Так что, возможно, Арлен была в чем-то права.
Она сунула карандаш в карман своих брюк.
– Начинать нужно вот отсюда, – она подошла к секции с книгами в кожаных переплетах, которые выглядели очень старыми: они были толстыми, страницы в них пожелтели от времени и, казалось, могут рассыпаться прямо у вас в руках. Я знала, что в них содержатся сделанные очень красивым и аккуратным почерком подробнейшие записи о документах на права собственности и других документах, над которыми корпели переписчики типа Бартлби. Очень старые записи.
– Потом вы можете перейти сюда, – она махнула рукой в другой конец комнаты, в сторону полок с книгами в белых пластиковых обложках – в них уже содержались более современные документы, созданные во времена, когда уже существовали фотокопирование, печатные машинки и, позже, компьютеры. – И наконец, – она показала на стол, где стояли два темных монитора, – записи за последние пять с половиной лет находятся в базе, и вы можете найти их легко и просто, – сказала она.
Я кивнула.
– Спасибо. Думаю, мне стоит уже начать.
Я села на металлический стул и стала искать фамилию «Годдард» – так звали моего прадедушку. Я рылась в записях за двадцать лет, с конца девятнадцатого и до начала двадцатого века. И хотя все записи были сделаны вроде как по алфавиту, на самом деле внутри секций это правило не соблюдалось: Грант здесь появлялся раньше Гиббсона, а Гейтс стоял после Готса. Со старыми книгами это всегда так: люди приходили со своими документами в контору – и клерки записывали их в книги на определенную букву в том порядке, в котором они приходили. Кроме того, все эти записи были сделаны от руки, что еще больше замедляло и усложняло мою работу. Спустя два часа я уже ничего не соображала, в горле у меня пересохло, а голова болела от духоты и спертого воздуха.
Арлен разбирала какие-то бумаги, когда я подошла к ее столу.
– У вас есть какие-нибудь вопросы? – спросила она.
Я покачала головой и обессиленно вздохнула. Конечно, найти бабушкин дом было бы чудесно. Было бы так волнующе и прекрасно стоять перед ним своими ногами на той самой земле, по которой она ходила много десятилетий назад. Но меня ждало разочарование – это оказалось слишком трудно.
– Нет, никаких вопросов, – ответила я. – Думаю, я закончила. Большое спасибо за помощь.
Арлен кивнула и вернулась к своим бумагам.
Я уже повернулась, чтобы уходить, но заметила по пути к двери несколько старых открыток, которые в рамочках висели на стене. Я подошла поближе, чтобы рассмотреть их. На пожелтевших карточках был старый Бейкон: магазины, гуляющие по улицам люди, машины с круглыми фарами и огромными колесами… На одной из карточек было сфотографировано белое здание, в котором теперь располагалась городская администрация, а на другой – красное кирпичное здание, стоящее посреди ярко-зеленой лужайки. Перед этим зданием высился скрюченный дуб – словно часовой на посту. Подпись на фотографии сообщала, что это средняя школа Литтлтон.
Что это такое?
Я повернулась к Арлен.
– У меня есть вопрос, – сказала я, показывая на снимок. – Вы не знаете, эта школа уже была здесь в сороковых годах?
Потому что если была – то моя бабушка наверняка в ней училась.
Арлен подошла, нацепила полуочки в серебристой оправе и стала разглядывать фото с таким вниманием, словно никогда раньше его не видела.
– Это школа Литтлтон, – произнесла она наконец.
– Да, – подтвердила я. – Вы имеете какое-нибудь представление о том, когда ее построили?
– Уверена, что в двадцатых годах, – она покосилась на меня и снова вернулась к изучению фотографии. – Но точно я смогу сказать вам, если вы подождете минутку.
Арлен оторвалась от снимка и начала рыться в ящике с какими-то документами и наконец что-то оттуда выудила.
– Да, вот, – она помахала брошюрой, которую держала в руке. – В прошлом году одна из школ делала проект по истории старых зданий Бейкона. И здесь есть и про Литтлтон.
Она протянула брошюру мне. Желтая обложка была украшена детским рисунком, изображающим большой зеленый дом с остроконечной крышей. Внутри были фотографии десятка местных исторических зданий, каждая сопровождалась рассказом. Я перелистала брошюру и нашла копию заинтересовавшей меня карточки: здание строилось в 1923–1924 годах, в конце 1924 года была открыта школа, говорилось в сопроводительной заметке. Да, моя бабушка определенно должна была учиться в этой школе.
– Можете взять это себе, – сказала Арлен, закрывая ящик. – У нас их много.
