– Ну, мне, в общем-то, разминаться особо не надо, но если вы настаиваете… – Я взяла у него дротики.
Ладно, нужно просто пройти через это.
Подошла к ограничительной линии и встала перед ней. Я старалась держать дротик как карандаш – так учил меня когда-то Блейк, но рука слушалась меня плохо и была как будто чужая. Я подняла дротик так, чтобы он образовал параллельную прямую с моим ухом, прицелилась – и отправила его в полет. Он сделал в воздухе полукруг и воткнулся в доску совсем не с той стороны, как я планировала. Но это ерунда – главное, что он вообще попал в доску!
Я метнула второй дротик, метясь в то же место – в этот раз получилось чуть лучше. И с каждым разом из пяти последующих результат становился все лучше, я даже вдруг обнаружила, что получаю странное удовольствие от этого «внетелесного» опыта: поднять дротик, бросить его, смотреть, как он летит и втыкается в доску…
Последние два тренировочных броска были совсем удачными: дротики летели туда, куда я их кидала. Или почти туда. Достаточно близко для того, чтобы мне стало гораздо легче.
Правда, когда я увидела, как разминается Рой, у меня не осталось сомнений в исходе нашего поединка: он был точен, уверен и аккуратен, и мысленно уже наверняка прикидывал, на что потратит мои сто долларов.
– Думаю, я буду бросать первым, – сказал Рой, когда мы подошли к доске и убедились, что его дротики находятся к яблочку куда ближе, чем мои.
Ничего неожиданного.
Я взяла свою банкноту и свернула ее в три раза, так, чтобы было видно лицо Бенджамина Франклина, затем прикрепила банкноту внутри двойного кольца, ближе к краю доски, за четырехочковым сектором, примерно на два часа от яблочка.
Пожалуйста, пусть все это побыстрее кончится.
– Хорошо, – произнесла я беспечно. – Я готова. Бросаем по очереди, пока кто-нибудь не попадет во Франклина, да?
Рой кивнул.
– Пока кто-нибудь не попадет ему в лицо.
Точно, лицо. Мне бы хоть в доску попасть. Куда-нибудь. Куда угодно.
Рой взял дротик, прицелился – и метнул его в банкноту, промахнувшись буквально всего на дюйм.
– Ого, – сказал кто-то, и стоящие вокруг нас начали перешептываться и негромко переговариваться.
У меня над верхней губой выступили капельки пота при виде того, как близок он был к цели.
– Неплохой бросок, – заявила я самым что ни на есть небрежным тоном.
Теперь была моя очередь. Я взяла дротик, стараясь унять волнение. Желудок у меня сжался в комок, я так нервничала, что кожу словно кололи тысячи маленьких иголочек. Соберись, уговаривала я себя. Соберись.
Рой встал около стены, сунув руки в карманы. Я взглянула на маленькое зеленое лицо на доске – казалось, оно насмешливо мне подмигивает. Мне пришлось отвести взгляд, чтобы избавиться от этого странного наваждения. Просто брось дротик. Просто сделай это – и все кончится.
Я снова подняла голову и поднесла дротик к уху. А потом бросила. Он плавно полетел по дуге и воткнулся в доску с довольно громким стуком. На секунду в баре стало абсолютно тихо, а потом женский голос крикнул:
– Она попала!
Я стояла как вкопанная на своем месте, а толпа вокруг меня безумствовала и вопила.
– Она сделала это!
– Одним броском! Она попала с первого броска!
Ко мне подскакивали и хлопали меня по плечам, хохотали и визжали от радости. Я уставилась на доску, чувствуя, как колени у меня подкашиваются и слабеют, так что я боялась упасть. На этих самых слабых, непослушных ногах я подошла к доске и убедилась, что действительно не просто попала дротиком в лицо Франклину, а даже пробила ему переносицу. Я не верила своим глазам. Даже если бы я тренировалась десять тысяч лет – я все равно никогда не смогла повторить то, что сделала. Я машинально собрала дротики, сняла с доски банкноту и коснулась пальцем изуродованного лица президента.
За спиной у меня кто-то начал скандировать:
– Пловчиха чемпион! Пловчиха чемпион!
Через несколько секунд этот лозунг подхватили все присутствующие в баре. Люди аплодировали и выкрикивали эту фразу, стучали по столам – и кричали ее. Все вокруг меня орали и радовались – и я была в самом центре этого безумия.
Рой вышел вперед, держа в руках пять двадцаток. Улыбки на его лице уже не было, а глаза были более синими, чем обычно. В этих своих потертых джинсах и рубашке, с курткой, переброшенной через руку, он вдруг показался мне таким красивым, что я глаз не могла от него оторвать. Он слегка покачал головой, словно тоже не мог поверить, как и я, в то, что это произошло на самом деле.
– Не тратьте все сразу, – он все-таки улыбнулся, протягивая мне деньги. – Вы их заработали. Никогда в жизни ничего подобного не видел.
Я посмотрела на деньги в его руке. Как самый впечатляющий фокус после разъяснения, как он делается, они вдруг потеряли всякую ценность в моих глазах – я вовсе не хотела брать у него деньги, мне это казалось неправильным, а сам он выглядел таким… словом, я не могла себя заставить взять эти деньги.
Толпа продолжала бесноваться, образовав вокруг меня и Роя кольцо, которое постепенно сужалось. «Пловчиха чемпион! Пловчиха чемпион!» Стало очень жарко и шумно, мне хотелось, чтобы этот шум стих. Они были слишком близко ко мне, все они, и было так жарко…
Мне нужно было присесть.
Я видела, как Рой вкладывает деньги мне в руку – на ощупь они были не как бумажные деньги, а как сухая листва. Вдруг комната начала стремительно вращаться вокруг меня. Я посмотрела на Роя и попыталась что-то сказать ему.
– Я никогда…
Я хотела сказать ему, что тоже никогда не видела в жизни ничего подобного, а уж тем более не делала. Но губы меня не слушались, и я могла объясняться только жестами и мычанием, как будто мы играли в шарады. Перед глазами у меня вдруг поплыли черные пятна, я уже не видела ни людей, ни само помещение – они просто исчезли, как будто мне на глаза надели непроницаемую повязку. Ноги у меня подогнулись – и я начала падать в черную глубокую нору, как Алиса в стране чудес. Какую-то долю секунды я еще видела лицо Роя перед собой – но потом исчезло и оно…
Глава 6. Городская девчонка зажигает
– Дайте еще одно мокрое полотенце, – услышала я женский голос.
А потом мужской голос сказал:
– Все в порядке, она приходит в себя.
Этот голос звучал прямо около моего уха.
Я открыла глаза.
Я лежала на спине, на чем-то твердом, а толпа вокруг смотрела на меня. До меня долетали обрывки разговоров:
– С ней все нормально?
– Она в обмороке.
– Может, позвонить 911?
Я слышала музыку – возможно, я лежала прямо в центре квадратного танцпола, скрипки и банджо сменяли друг друга в весьма жизнерадостном темпе.
