Хайден взял меня за руку.
– О, милая… мне так жаль.
Я кивнула.
– Ага. Мне тоже.
– Когда это случилось?
– Три месяца назад.
– О нет. Какая ужасная несправедливость… Ты проделала весь этот путь, чтобы приехать сюда… да, мне очень, очень жаль.
В окно ворвался порыв прохладного ветра. Я замерзла, поэтому закрыла створки, подошла к термостату, чтобы включить его на обогрев. Внутри него что-то загремело, загудело, потом заработал вентилятор. Из радиатора пахнуло металлом, а потом по полу пошел поток теплого воздуха, который постепенно поднимался вверх.
Хайден подложил подушку себе под голову, скинул ботинки и улегся на кровати. Он ослабил узел галстука и жестом пригласил меня присоединиться к нему. Я свернулась калачиком на его руке.
– Итак, расскажи мне, что к чему, – сказал он. – Ты не смогла доставить письмо и…
– Вообще-то я доставила письмо, – возразила я. – Я его отдала его племяннику.
Хайден уставился на меня.
– Его племяннику? А кто его племянник?
– Парень по имени Рой Каммингс. Чет жил в его доме.
– А, – Хайден помолчал, потом спросил: – И что он будет с ним делать?
– Не знаю. Но мне показалось правильным, что письмо будет у него. Ты так не считаешь?
Хайден посмотрел на меня с сомнением.
– Не знаю, Эллен. Вообще-то я удивлен, что ты это сделала. Письмо ведь адресовано не ему. Хотя с другой стороны… если этот парень был опекуном своего дяди и его наследником, то… этот парень – наследник?
Я попыталась вспомнить, что говорил мне Рой, когда мы сидели с ним на скамейке в саду. Дела моего дяди – мои дела, так он, кажется, сказал. Что-то вроде того. Он не утверждал прямо, что является наследником дяди, но я думала, что именно так и обстояло дело. Что он занимался делами дяди. Надеюсь, я не поспешила с выводами. А что если я совершила ошибку?
Я кивнула.
– Думаю, так и есть.
– Думаешь?
– Нет. Я имею в виду – да, так и есть. Он наследник.
– Что ж, тогда ладно. Тогда никаких проблем не вижу.
Хайден вытянулся и медленно выдохнул. Я помогла ему снять золотые запонки, на одной из которых был выгравирован их фамильный герб, и он положил их на прикроватную тумбочку. А потом он начал целовать мою шею. Я закрыла глаза и чувствовала его дыхание, такое теплое и такое родное, чувствовала, как его мягкие волосы щекочут мне кожу. Волосы у него пахли лимоном – как шампунь из нашей квартиры.
Он расстегнул мне блузку, его пальцы осторожно проникли под ткань. Я отодвинула его галстук и нащупала пуговицы рубашки. Он наклонился и поцеловал меня в губы. Трещины на потолке, которые так напоминали мне Нью-Хэмпшир, стали тонкими и расплывчатыми, за окном стучал и выл ветер, а мы сбросили с себя одежду и занялись любовью.
Хайден уже поднялся, когда я проснулась на следующее утро. Он сидел рядом со мной на кровати в своих боксерах и голубой футболке и стучал по клавишам ноута.
– Доброе утро, – сказала я, зевая и протирая глаза. – Сколько времени?
Он посмотрел на часы:
– Начало десятого.
Я заметила, что из-за занавесок пробиваются солнечные лучи.
– Похоже, сегодня будет хороший денек?
Он продолжал печатать.
– Не знаю. Я еще не смотрел.
– Ты не выглядывал в окно?
Он покачал головой.
– Я работал, – он быстро поцеловал меня в щеку.
– Слушай, Хайден, – сказала я. – Я очень хочу показать тебе бабушкины картины. Сомневаюсь, что историческое общество сегодня открыто, но, может быть, мы можем поехать сегодня к Портерам и посмотреть картину на их чердаке.
– Звучит заманчиво, – ответил он. – Я бы с удовольствием на них посмотрел.
– Я позвоню Сьюзан чуть попозже.
У меня сосало под ложечкой, и я вдруг поняла, что зверски голодна. Что-то вообще происходило с моим аппетитом – я хотела есть все время, причем хотела совсем не ту полезную низкокалорийную еду, которой питалась обычно. Мне хотелось другой еды: мясного хлеба с картофельным пюре, жареного цыпленка с клецками, макарон с сыром, тушеного мяса… Я повернулась к Хайдену.
– Ты не хочешь позавтракать?
– Да, конечно, дай мне еще минутку, – ответил он. – Мне нужно кое-что закончить. – Он схватил меня за руку, когда я проходила мимо него в ванную, его рука скользнула по моему бицепсу. – Ммм, по-прежнему отличный мышечный тонус, – он улыбнулся. – Ты и здесь, судя по всему, тренируешься.
– На самом деле нет, – я сомневалась, что здесь вообще есть подходящее для тренировок место.
Я достала из шкафа шорты и топ.
– А, нет, подожди-ка, – сказала я. – Я совсем забыла – я немного поплавала.
– Поплавала? – он бросил на меня быстрый взгляд. – А, ну да, точно, ты же была в команде. Эксетер, да? – Он снял с ручки колпачок и начал что-то писать в блокноте.
– Ага, Эксетер, – я застегнула молнию на шортах и натянула топ через голову. Потом открыла одну из штор – и комната до краев наполнилась солнечным светом. Облокотившись на подоконник, я высунулась из окна и всей грудью вдохнула прохладный, кристально чистый воздух.
Через минуту Хайден оторвался от компьютера:
– Здесь так тихо.
По его словам нельзя было понять, нравится ему это или нет.
– Да, тихо.
Я пошла в ванную, собираясь почистить зубы – и вдруг замерла на месте.
В углу зеркала была прикреплена карточка цвета слоновой кости. Черные буквы, напечатанные на ней, были высокие и узкие, и я сразу опознала гарнитуру: французский шрифт. Осторожно подойдя поближе, я прочитала карточку: «Миссис Синтия Паркер Брэндфорд имеет честь пригласить вас на церемонию бракосочетания ее дочери, Эллеанор Ньюхаус, с мистером Хайденом Стюартом Крофтом, которая состоится 17-го октября, в субботу, в 17.30 в церкви Святого Томаса, Нью-Йорк».
У меня вдруг защемило в груди. Я сняла карточку с зеркала и, держа ее двумя пальцами, словно бабочку, опустилась на край ванны. Суббота, 17-е октября. Буквы были темные, решительные, уверенные…
– И каков твой вердикт? – крикнул Хайден из комнаты.
– Вердикт? – Я пыталась вспомнить, сколько приглашений мы в результате заказали. Двести? Двести пятьдесят? Я вспомнила количество гостей в гостевом листе – триста тридцать семь человек. Их всех, всех надо было пригласить на свадьбу. Члены семьи, друзья, партнеры по бизнесу…
– Приглашение, – в голосе Хайдена звучало нетерпение. – Что думаешь? Разве оно не великолепно?
Я представила себе церковь: мерцающий свет свечей, кругом цветы, заполненные гостями церковные скамьи, струнный квинтет играет те произведения, которые мы выбрали…
