Он взял карты и внимательно посмотрел на Финли. Они играли уже много лет, и Волк знал, что напарник отчаянно жульничает. Форд посмотрел в свои карты и расплакался – до бесстрастности игрока в покер ему было далеко.
– Тройки есть? – спросил Финли.
– Пойду ловить рыбку.
У Блейка был слабый мочевой пузырь, при этом он обожал чай «Эрл Грей». К такому выводу Эдмундс пришел, в течение дня наблюдая, как тот без конца то уходит, то возвращается обратно. Дождавшись, когда детектив в очередной раз прошел мимо их с Симмонсом стола, он вскочил и ринулся к Бакстер, сидевшей в дальнем углу комнаты. В запасе у него было не больше двух минут.
– Эдмундс! Что ты делаешь? – спросила Эмили, когда он присел на корточки, не желая привлекать к себе внимания.
– Кто-то сообщил журналистам, а значит и киллеру, о посольстве, – прошептал молодой полицейский.
– Мне запрещено обсуждать это дело.
– Но вы единственный человек, которому я доверяю.
На душе у Бакстер потеплело. После провала с Гэрландом все обходили ее стороной, будто прокаженную, и ей было приятно, что хотя бы одному человеку на этом свете все еще интересно ее мнение.
– Здесь нет никого, кому нельзя доверять. Что касается посольства, то проболтаться мог любой: бойцы из Службы охраны диппредставительств, персонал, какой-нибудь человек, живущий в доме напротив. Забудь о своих подозрениях. А теперь иди, а то у меня будут неприятности.
Эдмундс рванул обратно и плюхнулся за свой стол. Несколько мгновений спустя с чашкой в руке вернулся Блейк.
Ближе к обеду из восьмидесяти восьми фигурантов списка Симмонс исключил сорок семь. Эдмундс тем временем по-прежнему пытался выявить связи между жертвами. Когда стандартные проверки и протоколы не привели к желаемому результату, он прибегнул к приему, которому его обучили в Департаменте по борьбе с финансовыми преступлениями, воспользовался паролем бывшего коллеги и получил доступ к специализированной базе данных своего прежнего места работы.
А буквально через пятнадцать минут обнаружил кое-что интересное и подпрыгнул на стуле, чуть не до смерти напугав Симмонса. Чтобы поговорить с глазу на глаз, они направились в совещательную комнату.
– Эшли Локлен, – победоносно заявил Эдмундс.
– Следующая жертва? – спросил Симмонс. – И что ты о ней накопал?
– В две тысячи десятом году она была замужем и носила имя Эшли Хадсон.
– Мы разве этого не знали?
– Знать-то знали, но компьютер не соизволил обнаружить второй банковский счет, открытый на имя Хадсон всего на десять месяцев. Пятого апреля две тысячи десятого года она положила на него наличными две с половиной тысячи фунтов стерлингов, – сказал Эдмундс, протягивая Симмонсу распечатку.
– В самом начале процесса над Халидом.
– Я проверил, в тот период она работала официанткой в пабе и получала совсем немного. Потом внесла еще две тысячи фунтов, а по прошествии двух недель еще пятьсот.
– Любопытно.
– Не любопытно, а подозрительно! – поправил коллегу Эдмундс. – Я проверил счета других жертв и обнаружил, что точно такие же суммы примерно в то же время снимал со своего счета Виджей Рэна.
– С какой стати брату Халида было платить ей пять штук?
– Вот это я и хотел бы у нее спросить.
– Давай. Отличная работа, Эдмундс.
В четыре часа дня Волк услышал, как сменились дежурившие у двери бойцы. Телевизор после утреннего инцидента выключили, хотя жест вышел чисто символическим, ведь они с Финли и Эндрю и без того прекрасно слышали, как внизу бушует заполонившее улицу море зрителей, полицейских машин и репортеров, готовых ринуться вперед, как только наскучит ждать.
Если не считать пары незначительных эпизодов, Форд в последнее время успокоился и вел себя тихо, предоставив детективам редкую возможность увидеть в нем человека, которым он был прежде. Во всяком случае, на фоне жаждущего крови флешмоба, собравшегося снаружи и с надеждой ожидавшего развития событий, настроен он был смело и решительно.
– Я уже позволил одному серийному убийце порушить всю мою жизнь и не дам другому решать, когда ее завершить.
– Молодец! – поощрил его Финли.
– Все, беру себя в руки, – ответил Форд, – сегодня для этого самое время.
Из предосторожности в комнате закрыли окна и опустили ставни. Несмотря на принесенный из холла внизу вентилятор, было невыносимо душно. Волк расстегнул пуговицы и закатал рукава.
– Все хотел тебя спросить, – сказал Форд, увидев у него на предплечье подживающий шрам, – откуда он у тебя?
– Да так… – ответил Волк.
– Этот ожог он получил, когда мэр Тернбл… – начал Финли, но умолк, не зная, стоит ли продолжать дальше.
– Значит, находясь рядом со мной, вы подвергаете себя смертельному риску, да? И вам плевать, что он может попросту взять и пульнуть сюда какой-нибудь ракетой?
Финли, явно упустивший из виду подобную возможность, озабоченно посмотрел на Волка.
– Мне в любом случае осталось недолго, – весело заявил тот, глядя на улицу сквозь щель в ставнях.
– Но я не хочу, чтобы из-за меня кто-то пострадал, – сказал Форд.
Волк вот уже пять минут наблюдал за группой из трех человек, которые привлекли его внимание тем, что сели в сторонке от остальных зевак и стали чего-то ждать. Двое из них принесли с собой большую холщовую сумку и положили ее на проезжую часть, благо улица была перекрыта. На глазах у Волка они напялили на головы маски животных, причем каждый свою. Вскоре к ним присоединились еще шесть человек.
– Финли! – позвал коллегу Волк, не отходя от окна. – Ты можешь связаться с полицейскими, которые дежурят внизу?
– Могу. А в чем дело?
– У нас проблема.
Два человека в рисованных масках обезьяны и орла присели на корточки, открыли сумку, вытащили из нее все необходимое и поднырнули под ленту полицейского ограждения.
– Детоубийца! – донесся до них слегка приглушенный голос.
– Это он не дал прикончить Киллера-Крематора! – заорал, вторя ему еще один голос, на этот раз женский.
Полицейские внизу быстро нейтрализовали двух человек, зашедших за ограждение, но остальные семь, воспользовавшись суматохой, вытащили из объемистой сумки несколько плакатов, транспарантов и мегафон, сосредоточив на себе все внимание журналистов. Над взвинченной толпой взлетел голос женщины с акульей маской на голове.
– Эндрю Форд заслуживает кары! – гремела она. – Если бы он не спас Киллеру-Крематору жизнь, Аннабель Адамс сейчас была бы жива!
Волк обернулся посмотреть, как на это отреагирует Форд, опасаясь, что тот снова сорвется. Но, к его удивлению, тот не двигался с места и лишь слушал, как на него обрушиваются с нападками. Финли, не зная что сказать, включил телевизор, нашел программу для детей и прибавил громкости, чтобы заглушить доносившийся снаружи гам. Большая, мрачная комната вдруг напомнила Волку убогую гостиную в квартире Форда.
