Солнце постепенно клонилось к западу, а впереди не было видно никаких признаков человеческого жилья.
– Не иначе обманул нас тот бессовестный мужлан! Как пить дать обманул! – причитал слуга, опасливо оглядываясь по сторонам. – Он говорил, что до постоялого двора не больше трех лье, а мы все едем и едем, а впереди не то что постоялого двора, но даже никакого захудалого крестьянского домишки не видать!
– Ничего страшного, – легкомысленно ответил господин. – Переночуем под открытым небом, нам с тобой не впервой!
– Под открытым небом да на пустой желудок… – ворчал слуга.
– Ничего, старый ворчун! Уж завтра мы точно доберемся до постоялого двора, и я непременно закажу тебе петуха в вине или домашнюю колбасу…
– Оно-то так, молодой господин, – ответил слуга после недолгого раздумья. – Оно, конечно, неплохо, да только до завтрашнего петуха еще надо дожить, а места здесь нехорошие.
– Чем же они так нехороши?
– Да всем, молодой господин, всем, что ни говори. Вчера в трактире кучер одного знатного господина говорил после кружки хмельного, что в этих местах живет старый граф, которого боится вся округа…
– Отчего же его боятся? Если он граф – значит, достойный и знатный человек, а если стар – так, стало быть, вдвойне заслуживает почтения…
– Как бы не так, молодой господин! – Слуга понизил голос, как будто его кто-то мог подслушать. – Говорят, что этот граф выжил из ума, говорят, что он нападает на прохожих и отбирает у них все имущество, а то и саму жизнь…
– Ты же сам сказал, что тот кучер изрядно выпил. А пьяный чего только не наболтает!
– Ох нет, молодой господин! Говорят – что у трезвого на уме, то у пьяного на языке!
Так, лениво препираясь, путники понемногу двигались вперед. Усталые и голодные лошади начали спотыкаться, а солнце уже скатывалось за дальние холмы.
Начало смеркаться, и пора было серьезно подумать хоть о каком-то ночлеге.
– Ну что, Петер, пожалуй, спешимся да разведем костер! – проговорил хозяин, натягивая поводья.
– Постойте, господин! – Слуга неожиданно оживился. – Гляньте-ка вон туда, налево! Не огонек ли там загорелся?
И правда, вдалеке, слева от дороги, мелькнул какой-то едва различимый огонь.
– Клянусь святым Йоргеном – это жилье! – воскликнул слуга. – Чтоб мне целый месяц ложиться спать натощак, коли я ошибаюсь! Если и не трактир, так дом какого-нибудь богатого крестьянина! А он уж не позволит такому господину, как вы, ночевать на улице! Он уж пустит нас хотя бы на сеновал!
– Ну ладно, Петер, поедем на тот огонь! – согласился дворянин. – Может, и вправду переночуем под крышей!
– И поесть дадут наверняка… – мечтательно добавил слуга.
Всадники повернули лошадей и пришпорили их, чтобы добраться до места прежде, чем наступит ночь. Впрочем, лошади и сами побежали живее, почуяв человеческое жилье.
Темнота все же сгущалась гораздо быстрее, чем ехали путники, и вскоре дорогу под копытами лошадей было уже не разглядеть. Только дальний огонь, который заметно приближался, помогал не сбиться с пути.
Наконец в темноте проступили стены жилища.
Это был не постоялый двор и не крестьянская изба, а небольшой рыцарский замок с разрушенным крылом. В одном из окон уцелевшей части замка и горел тот огонь, который привлек путников.
– Господи Иисусе! – проговорил трусоватый Петер, разглядев замок. – Не нравится мне это! Может, и правда лучше переночевать натощак да под открытым небом…
– Чего ты испугался? – насмешливо спросил хозяин. – Ведь ты сам только что говорил, как хорошо добраться до какого-нибудь жилья…
– До жилья, да только не такого! – И слуга перекрестился. – Сдается мне, что это логово того самого старого графа!
– Не болтай ерунды! – отмахнулся молодой хозяин. – Уж коли мы доехали до этого замка, попросимся на ночлег. У тебя, братец, семь пятниц на неделе – то ты мечтаешь об ужине да постели, то боишься постучаться в чужую дверь…
– Кажется, и правда запахло ужином! – Слуга повел носом и повеселел. – Чтоб мне провалиться, я чувствую запах жареной баранины!
Лошади тоже оживились, предчувствуя ночлег, и бодро подбежали к самым воротам замка.
Замок выглядел так, как будто недавно перенес тяжелый штурм или долгую изнурительную осаду, хотя скорее всего виной тому было безжалостное время.
Ров, опоясавший стену, давно пересох и зарос лопухами и чертополохом. Перекинутый через него мост давно уже не поднимался, да и сам подъемный механизм безнадежно проржавел. Сама стена местами обрушилась почти до основания. Правда, ворота были целы и даже заперты.
Слуга спешился, боязливо огляделся, подошел к воротам и ударил в них крепкой палкой, заменявшей ему меч.
Почти в ту же минуту отворилась незаметная калитка возле ворот, и из нее выглянул сгорбленный старый слуга с тускло мерцающим фонарем в одной руке и дубинкой в другой.
Он поднял фонарь. Горевшая внутри сальная свеча почти не давала света, однако слуга пристально вглядывался в гостей.
Он все еще молчал, и тогда молодой дворянин, не слезая с коня, проговорил:
– Эй, милейший, доложи-ка своему господину, что у ворот замка находится путник со своим слугой.
– Господин граф ждет вас! – провозгласил привратник и скрылся за калиткой.
– Господин граф! – повторил со значением Петер и взглянул на своего господина. – Что я вам говорил? Это тот самый старый граф, что держит в страхе всю округу!
– Не болтай лишнего! – отмахнулся хозяин и хотел было спешиться, чтобы войти в калитку, но тут раздался страшный скрип, и створки ворот широко распахнулись.
– Заезжайте, господин! – воскликнул привратник, угодливо согнувшись. – Господин граф ждет!
Дворянин въехал во двор, следом за ним вошел Петер, ведя своего коня под уздцы. Привратник затворил за ними ворота и заложил их здоровенным засовом.
Замковый двор был под стать остальному: такой же заброшенный, заросший сорняками. Казалось, по нему давно уже никто не ходил.
Молодой дворянин остановился возле каменных ступеней, ведущих к двери во внутренние покои. Привратник, который, по-видимому, выполнял в этом замке самые разные обязанности, опередил его и отворил высокие двери. Отступив в сторону, он важно проговорил:
– Пожалуйте в покои!
– Распорядись, чтобы наших коней расседлали и накормили! – бросил гость. – И чтобы о моем слуге позаботились!
– Не извольте беспокоиться! – ответил графский слуга с поклоном.
– А я все же опасаюсь, молодой господин, – зашептал Петер. – Как бы чего не вышло! Уж лучше я буду при вас, чтобы защитить вашу милость в случае чего!
– Не болтай ерунды! – оборвал его хозяин. – Нечего тебе делать в господских покоях! Иди с этим малым в людскую, там тебя накормят и устроят на ночлег!
