– Когда он останется один и решит опрокинуть чашку-другую горяченького ташита, – находчиво подсказал подходящее время ехидный Рэнд. – Тогда уж он точно ее опрокинет…
– Ладно, уговорили, – сжалилась над безвинно страдающими коллегами Элька и замолчала, главным образом потому, что Гал даже не поморщился при ее демонстративно-великолепном пении, заставлявшем школьного учителя музыки ставить очаровательной ученице сплошные пятерки (лучше сразу в четверти), только чтобы не слышать дивного голоса. Компания, самоотверженно выдержавшая ужасное испытание, приравненное к пытке, облегченно перевела дух.
– Пожалуй, сеорита, я должен высказать вам мою глубочайшую благодарность, – проверив еще раз свои новообретенные возможности, путем повторного обретения плоти, призрак отвесил элегантный поклон и галантно поцеловал ручку девушки.
Польщенная Элька расплылась в довольной улыбке, присела в неком причудливом подобии реверанса, подхватив краешек шортиков вместо юбки, и от всей души ответила:
– Всегда, пожалуйста! Только попроси!
– Ага, только нас заранее предупреди, когда соберешься, Лукас чего-нибудь успокоительного покрепче глотнет, – хихикнул Рэнд.
– Маг, ты уверен, что Рогиро единственный, с кем Элька выкинула очередной фокус? – нахмурившись, продолжил допытываться у Лукаса воин, не поверивший, что все так легко отделались. Обыкновенно выходки хаотической магии бывали куда масштабнее и разрушительнее.
Лукас на секунду прикрыл глаза, переходя на внутреннее магическое зрение для детального обследования дома и его окрестностей, потом уверенно констатировал:
– Именно, мосье Эсгал, никаких возмущений, вызванных действием стихийной магии мадемуазель Эльки, в ауре местности я не отмечаю. Единственным результатом проявления таланта нашей коллеги можно считать заколдованность сеора Гарсидо. Но он, как я понимаю, к мадемуазель никаких претензий не имеет.
– Совершенно верно, – самодовольно подтвердил Рогиро, подкрутил ус и снова погладил свою элегантную эспаньолку, от которой сходили с ума красавицы сеориты и завидовали достойные сеоры. Похоже, значительной части женской половины населения миров еще мог выпасть счастливый шанс узнать знаменитую Тень Короля поближе, буквально вплотную.
– Еще бы, я и сам не отказался бы так заколдоваться! – завистливо воскликнул Фин, темпераментно жестикулируя. – Это ж даже с замками возиться не нужно, заходи в бесплотном обличье и бери, что хочешь, отпирай замки изнутри и выноси… Нет, даже как-то скучно получается, – немного поразмыслив, заключил вор, обожавший перчинку риска и определенную толику трудностей для придания остроты жизни. Закусив губу, подумал и резюмировал: – Но все равно здорово!
– Извини, – после тяжелой паузы – тайм-аута на раздумье, заполненной ворохом научных вопросов Макса к Рогиро (что удивительно, сеор даже честно пытался на них отвечать, когда понимал, что именно от него хочет гений), сказал Эсгал. Шагнув ближе к обиженно сопящей девушке, воин объяснил: – Я не знал масштаба учиненных тобой безобразий и встревожился, но не хотел быть грубым или причинить тебе боль. Хорошо, что на этот раз ничего серьезного не произошло.
– Я что-то не понимаю, это он прощения просит или по новой меня оскорбляет? – во всеуслышание огласила Элька назревший вопрос, уперев руки в бока и тряхнув хорошенькой головкой, как непокорная кобылка.
– Наверное, того и другого понемногу, – рассмеялся Фин. – Как всегда. Он ведь по-другому не может!
– Гал есть Гал! – примирительно улыбнулась Мирей, чутьем эмпатки ощущая искренность извинений, поданных в диковатой, но весьма характерной для оборотня форме.
– Это точно, – великодушно не стала спорить хаотическая колдунья. – Что с него взять? Человек, вернее, оборотень, военный, они все твердой породы! Давайте, что ли, петицию какую-нибудь почитаем, разнообразия ради? Не водить же весь день хороводы вокруг Рогиро? Он не новогодняя елочка, чай! А то обступили библиотекаря, ему небось дышать темно и воздуха не видно! Ну как сейчас переволнуется, удар хватит и вдругоряд помрет! Кто с книгами возиться будет? Я ведь, как бомба, два раза в одну воронку не попадаю то есть, – исправилась Элька, поскольку ее шутка оказалась понятна только Максу, – снова его так же заколдовать вряд ли смогу!
– Мы ни в коей мере не желаем сеору Рогиро столь печальной участи, – велеречиво согласился маг, но ситуацию испортил Рэнд, услужливо продолжив:
– Быть заколдованным тобой дважды!
Элька прыснула, но шуточный подзатыльник юмористу все равно отвесила, пока Лукас завершал речь:
– Поэтому охотно отпускаем его и желаем скорейшего освоения в новом, поистине редкостном состоянии!
– Займусь этим незамедлительно, сеоры и сеориты, удачной работы. Но если вам понадобится моя помощь, зовите, – великодушно разрешил Рогиро и испарился из зала совещаний, пока команда занимала свои, успевшие стать традиционными, места за столом. Понявшая, что гроза прошла стороной, осторожная Мыша, исчезнувшая было из видимости, снова возникла на запястье Эльки.
Торжественность и чинность мероприятия портили лишь довольные улыбки «божьих работников по контракту» и пестрый волчок, установленный практически в середине стола, рядом с кипой документов. Этот аксессуар притащил с одной из своих выходных прогулок Рэнд и предложил определять с его помощью «везунчика», которому выпадет счастливый шанс прочитать очередное обращение. Все согласились, маг подтвердил, что использование предмета, подразумевающего случайный выбор, а значит, выражающего высшую волю Сил Случая из Двунадесяти и Одной, лишь приветствуется. Гал хмыкнул, похмурился, но с возражениями не полез. В конце концов, эта легкомысленная игрушка не покидала пределов дома и не могла отрицательно сказаться на мнении о команде потенциальных клиентов, Совет же богов, как полагал воин, и так прекрасно знал, кого он нанимает себе на службу, так что пусть пеняет на себя.
Протянув руку к волчку, Рэнд лихо крутанул его, и радужная игрушка затанцевала на столе. Когда она замерла, стрелка указывала точно на Мирей. Тонкие пальчики целительницы взяли из кипы всевозможных петиций, уже давно не вмещавшихся в традиционную папку с эмблемой Совета богов и потому накладывавшихся поверх нее, твердую тонкую табличку, похожую на пластинку синеватого камня или иного, не знакомого Эльке материала. Едва только глянув на нее, эльфийка сказала, посерьезнев лицом:
– В Фьеоване багровая жара, я должна отправляться немедленно.
– Эй, подружка, а объяснить? – моментально взвился Фин. – Куда и зачем тебе нужно? Неужто у нас тут не слишком тепло? А если в этом самом Фьеоване так здорово, то, может, кто из нас тебе компанию составить пожелает?
– Багровая жара, красная смерть, джанрага, – у этой болезни много имен. Насколько мне известно, эльфы – единственная из рас, не восприимчивых к ней, – не поддержав шутку, строго ответила Мирей, в ее золотистых дивных глазах плескалось сострадание, решимость и упрямая жажда немедленных действий. – Мне доводилось бывать в этом мире, я знаю лекарство, которое легко приготовить: следок, звездчатка и кора вальсинора – только их отвар спасает от неизбежной мучительной смерти. Значит, я должна спасти тех, кого еще можно спасти, пока не поздно!
