Мы хотим идти в Остланд, в страну Востока...
Мы пройдем через русские степи.
Мы потопим в крови всякого,
Кто встанет на нашем пути...
В Остланде мы добудем хорошие дома
И каждый день мы будем есть вдоволь,
Будем пить вино и пиво —
Много вина и много пива… На видном месте — «зиппенбух» — родословная книга, которую обязана была вести каждая арийская семья. В спальне — кружевные занавески, в алькове — огромные, широченные, словно кузов пятитонки, кровати, шелковые покрывала и шелковое прохладное белье, пуховые атласные перины вместо одеяла.
Над кроватями тоже коврики с вышитыми изречениями:
«Zweimal in der Woche ist nicht schadlich weder dir noch mir» — «Два раза в неделю не вредит ни тебе, ни мне».
«Wie man sich bettet, so schl (аft man» — «Как постелишь, так и поспишь».
«Die liebe und der Suff, die regen den Menschenuff» — «Две вещи волнуют человека: любовь и выпивка».
Везде огромное количество фотографий: висят на стенах, стоят на столах и столиках, валяются в комнатах на полу. Они запечатлели роскошную жизнь обитателей: оберштурмфюрер в окружении женщин в фантастических туалетах; слуги прислуживают им у стола — наливают вино; на охоте; и, конечно, портрет крупного щеголеватого мужчины с моноклем и тщательно расчесанным пробором, в полной парадной фашистской форме, с вытянутой вперед правой рукой, левая прижата к сердцу, на среднем и безымянном пальцах перстни, и под фотографией подпись — клятва-долг немца перед фюрером и Великогерманией: «Unsere Treue und unser Glaube —das ist unsere Ehre und unser Sieg» — «Наша верность и наша вера — это наша честь и наша победа». Казалось, что забота о собственной наружности составляет главное занятие этого холеного немца.
В кухне сверкает много начищенной посуды, развешенной по стенам, и рекомендации по здоровому образу жизни:
«Gut gekaut ist halb verolaut» — «Хорошо прожевал — наполовину переварил».
«Nach dem Essen sjllest du stechen oder tousend Schritten gehen» — «После еды постой или пройди тысячу шагов».
На салфетке, покрывающей кухонный столик, вышит крестиком стихотворный текст:
Не хлебом единым будет жив человек,
Но... также мясом и вином.
Кладовки и подвалы полны всякой снеди, копчений, домашних консервов, ящики сардин, ящики с повидлом, французским коньяком «Аквавита», французскими и немецкими винами.
Распорядок быта высокопоставленного немца и во время войны был незыблем:
Табак: с утра — сигарета, на работе — трубка, вечером — сигара.
Одежда: домашние туфли из верблюжьей шерсти неяркого цвета. Хорошая, просторная куртка, темно-вишневая или орехово-коричневая, из вельвета или бархата.
Питание: завтрак обязательно легкий — яйцо всмятку, немного масла, ветчина, копченая рыба, ни капли алкоголя. Среди дня — ланч — с хорошим куском мяса, зеленью и рюмочкой коньяка и, разумеется, кофе мокко побольше. Обед поздно, дома — форшпайзен (закуска), пиво, суп, мясо или рыба.
Вот такие апартаменты — таких он дома и представить себе не мог — оказались в распоряжении командира дивизии.
Оказавшись на территории Германии после четырех лет кровопролитной, жестокой войны, разрухи, голода, бойцы и офицеры Красной Армии, к своему удивлению, увидели богатые и сытые хозяйства немецких фермеров, отлично организованное сельское хозяйство, невиданную сельскохозяйственную и бытовую технику, бетонированные скотные дворы, шоссейные дороги, проложенные от деревни к деревне, автострады для восьми или десяти идущих в ряд машин; увидели в берлинских предместьях и дачных районах шикарные двух- и трехэтажные собственные дома с электричеством, газом, ванными и великолепно возделанными садами.
Увидев эту сытую, устроенную, благополучную жизнь обычного немца, умопомрачительную роскошь вилл, замков, особняков, поместий, увидев крестьянские дворы: чистоту, опрятность, благосостояние… стада на пастбищах… в деревенских домах шкафы и комоды, а в них — одежда, хорошая обувь, шерстяные и пуховые одеяла, фарфор… увидев все это, советский военнослужащий ощутил непривычную новизну всех предметов и окружающих явлений и невольно задавался вопросом: чего же им, немцам, еще не хватало при такой-то райской жизни.
Всеобщая ненависть к немцам, несмотря на приказы, наставления, указания на изменение отношения к мирному немецкому населению, невольно разгоралась еще больше при сопоставлении их уровня жизни — и тех зверств, которые они совершили.
О настроениях личного состава
ПОЛИТДОНЕСЕНИЕ НАЧ. ПОЛИТОТДЕЛА 425 СД
Отступающий враг пытается вредить нашим войскам всеми имеющимися в его распоряжении средствами.
Факты подтверждают, что за Одером враг в бешенстве подготовил огромное количество сюрпризов, минируя дороги, здания, склады с горючим, квартиры, гардеробы, вещи домашнего обихода. На плацдармах за Одером обнаружены даже сигары, начиненные взрывчатыми веществами. Враг отравляет продукты питания, спиртные напитки, внедряет немок, зараженных венерическими заболеваниями.
Все, что окружает нашего бойца на территории Германии, принадлежит врагу и предназначено служить интересам гитлеровской Германии.
Беспечность и потеря бдительности ведут к политической слепоте.
За последнее время среди рядового, сержантского и даже офицерского состава наблюдаются отдельные случаи неправильного, политически вредного суждения о якобы более высоком уровне материального обеспечения и культуры немцев по сравнению с народами Советского Союза.
Увидав шикарную изнанку жизни немцев, некоторые бойцы и офицеры стали на путь:
а) восхваления богатств фашистской Германии;
б) принижения и недооценки нашего родного, советского, что не может не настораживать.
Доношу о некоторых нездоровых высказываниях.
Так, красноармеец Гусейнов договорился до смехотворного утверждения, что «если бы собрать все барахло из десяти немецких квартир, то можно одеть чуть ли не все население Баку».
Сержант Петряков, видимо большой любитель домашней обстановки, сказал: «Обстановка в каждой немецкой квартире такова, что у нас в Рыбинске на весь город не найдется и одной такой».
Нашлись и такие, которые, страдая преувеличением всего немецкого и забывчивостью про реальную жизнь наших колхозов, утверждают, что «в наших 20 колхозах не будет того, что есть у одного немца».
Красноармеец Сотковский: «В Германии колхозов нет, а народ живет богато и чисто, а у наших колхозников ничего нет, и живут они в грязи и голоде».
Красноармеец Чурсин: «В деревне у каждого немца есть 3—5 коров, несколько свиней, пара коней, птицы без счета, машина и даже трактор. Полно барахла и всякая музыка — патефоны, радиоприемники. Вот это житуха!»
