В комнате отгородили шкафом угол, втиснули туда стол и кровать. Условий для творческой работы не было. В поисках тишины и покоя с 1956 г. В. Богомолов вынужден был постоянно снимать квартиры, мало приспособленные для жизни в зимние месяцы частные дачи, домик на территории пионерлагеря (вне сезона), комнату в доме отдыха, — там он вел отшельнический образ жизни и работал.В таких «санаторных условиях» написаны практически все первые произведения — «Иван», «Зося», «Первая любовь», многие страницы романа.
Свою первую квартиру — однокомнатную малогабаритку — В. Богомолов получил только в 1964 г. по адресу: Б. Грузинская, 62. Но в первую очередь В. Богомолов — после получения своего первого крупного гонорара (за «Иваново детство») в 1962 г. — купил для матери и сестры двухкомнатную квартиру в кооперативном доме.
11 В архиве В.О. Богомолова хранится справка Особого отдела Комитета Государственной Безопасности при Совете Министров СССР по Прикарпатскому военному округу № ск/46 от 6 февраля 1957 г. о том, что он действительно состоял на службе в Красной Армии с октября 1941 г. по апрель 1942 г. и с июня 1943 г. по сентябрь 1944 г., а затем с сентября 1944 г. по 29 ноября 1949 г. проходил службу в органах МГБ: с 22 октября 1945 г. по 8 января 1946 г. на острове Сахалин, с 8 января 1946 г. по 9 декабря 1948 г. — на полуострове Камчатка, с 9 декабря 1948 г. по 29 ноября 1949 г. — в Прикарпатском военном округе. На основании Постановления СНК СССР № 2358 от 14.9.45 г. служба в льготном исчислении засчитывается: на острове Сахалин один месяц службы за полтора месяца, на полуострове Камчатка один месяц за два. Справка подписана начальником сектора кадров Особого отдела КГБ по ПрикВО полковником Адоевцевым и заверена печатью.
12 В архиве В. Богомолова сохранилась зачетная книжка № 52266: принят на заочное отделение филологического факультета Мо сковского ордена Ленина го сударственного университета им. М.В. Ломоносова в 1952 г., специальность «русский язык и литература», отметки о сдаче зачетов и экзаменов за 1-й и 2-й семестры (1-й курс).
В последующем на вопрос о своем образовании Владимир Осипович отвечал: «У меня только среднее стационарное образование — десятилетка».
13 Об этой поездке, кроме упоминания в дневнике, в архиве никаких материалов не сохранилось.
14 Вследствие перенесенных трех контузий головного мозга (во время войны — в 1942 и 1943 гг. и в период прохождения послевоенной службы в 1949 г.) у В. Богомолова с 25 лет развилась стойкая гипертоническая болезнь, его мучили упорные головные боли и изнуряющая бессонница. В дневниках немало места уделено описанию многообразных болезненных проявлений — яркой клинической картине так называемого «постконтузионного синдрома». Но кроме родственников и нескольких самых близких друзей мало кто знал, каких усилий стоило Владимиру Осиповичу на протяжении всей жизни преодоление последствий контузий, чтобы вести активный образ жизни, учиться, работать, заниматься творчеством: внешне всегда сохраняя бодрый и энергичный вид.
К сожалению, это были не последние контузии. 11 февраля 1993 г., возвращаясь вечером от машинистки, при входе в подъезд своего дома, В.О. Богомолов был зверски избит двумя неизвестными накачанными молодчиками: они нанесли ему свыше десяти ударов кастетами (один кастет, из описания В.Б., — плоский, массивный, обтянутый светлой пленкой, другой — самоделковый «гребешок») по голове и лицу; били кулаками и ногами по телу, пытаясь свалить на пол и вырвать из рук кейс, в котором находилась отпечатанная глава романа. В.О. Богомолов понимал: если «вырубится», или потеряет сознание, или упадет — его убьют. Несмотря на возраст, неожиданность нападения и уже не такую, как в молодости, реакцию, В.О. активно сопротивлялся, и бандиты не смогли вырвать у него из рук кейс.
Заключение 33-й городской клинической больницы им. Остроумова, где была оказана первая медицинская помощь: «Закрытая черепно-мозговая травма. Сотрясение головного мозга II ст. Ушибленная рана затылочной области, множественные ушибленные и рваные раны правого надбровья, левой лобно-надбровной области, носа. Множественные ушибы тела. Наложено на область лица 14 швов». (Новокаина в приемном отделении не оказалось, швы накладывали «наживую».)
Как потом говорил В. Богомолов корреспондентам: «Я прожил долгую, насыщенную различными событиями жизнь, на протяжении четырех лет находился в Действующей армии и повидал всякое, но биография моя была неполной — меня никогда не били, а тем более зверски не избивали в мирное время, теперь этот пробел заполнен. Понимаю, что в России, какую мы получили, спасение убиваемых — дело рук самих убиваемых. — И с гордостью добавлял: — А котелок-то выдержал!»
Конечно, нападавших не нашли, хоть расследование находилось на личном контроле министра МВД. Как велось расследование, можно судить по тому, что только через три месяца после нападения к В.О. Богомолову домой пришел офицер милиции для… констатации факта побоев у потерпевшего.
Очередное «встряхивание мозгов» значительно ухудшило течение гипертонической б олезни и общего со стояния здоровья В.О. Богомолова.
15 С июня 1955 г. по май 1958 г. В.О. Богомолов сотрудничал в Главиздате в качестве внештатного рецензента по изданиям и рукописям художественной литературы. В архиве В. Богомолова сохранились две тетрадки (по 48 листов), заполненные краткими рецензиями, В. Б. их называл «внутренними», с обязательным указанием достоинств и недостатков произведения.
16 Описана дача Рабичевых. В.О. Богомолов познакомился с Л. Рабичевым и его будущей женой на встрече Нового года у Алексея Штеймана (запись в дневнике от 2 января 1953 г.).
В дневнике от 25 августа 1956 г. (в отдельной тетрадке) В.Б. пишет о семействе Рабичевых:
«Мать — среднего роста, очень хорошо для своих 62 лет сохранившаяся брюнетка, не полная, с небольшой головкой и черными глазами. Голос у нее громкий, пронзительный, очень неприятный. Подметил это сразу. Отец — Николай, кажется, Владимирович, — умер года четыре тому назад от рака. Когда-то работал в РабочеКрестьянской инспекции, тогда и построил эту дачу. Году в 1935 исключен из партии по какому-то малозначительному поводу, страшно это переживал. Я его не видел ни разу, только фотографии.
Старший сын — Виктор, года 1917 рождения, перед войной окончил институт, в 1942 погиб в танке под Сталинградом.
Сам Леонид Рабичев на пару лет меня старше, некрасиво сложенный — короткое аляповатое туловище на непропорционально длинных ногах, лысый, лишь по бокам грядки волос, плешь прикрыта пушком. Зубы изломанные, гнилые. Глазки маленькие, взгляд странный и неприятный (от кого такой урод?). По внешнему виду и по всему никак не подумаешь, что человек этот воевал, — уж очень он не подходит для армии. И вот самое интересное — такой характер в армейской среде.
Сколько у него было всяких происшествий!
Взяли его в армию в Уфе. Гнали пешком свыше ста километров в училище. По дороге засорил глаз, и врачи уверяют — трахома и даже подозревают, что он чуваш. Доставалось ему изрядно, особенно первые месяцы, когда он, самый неловкий и физически малоразвитый, был козлом отпущения, получал десятки нарядов на грязные работы.
