– Понял, сделаю, – всё так же коротко отозвался Михаил.
– Слушайте меня внимательно, – обратился я к своим боевым товарищам. – Есть такая хорошая поговорка: враг твоего врага – твой друг…
Изложив парням свой насквозь авантюрный план, я попросил у Гивинса дополнительно пару гранат и, предупредив чеченцев, чтобы те сдуру не пальнули, вышел из-под прикрытия кустарника на пляж. К этому моменту самоходный кран уже несколько минут как стоял метрах в пятидесяти от меня, Чернов дисциплинированно сидел в кабине, а остальные жители бывшего Подмосковья топтались за кормой «либхерра».
Чеченцы, разумеется, прекрасно видели, как остановился «жираф», и предупредили, что «расстрэляют этот бэтономешалка из эр-пэ-гэ», если мы выкинем какой-нибудь фокус. Это грозное предупреждение окончательно уверило меня в том, что горячие абреки, как говорится, «поплыли» и не представляют, с кем пересеклись их пути.
Капитан Мышкин продолжал прослушивать переговоры чеченцев и сумел выудить из их базара один важный нюанс: оказавшись в кластере «Курский полуостров», горячие кавказские парни умудрились упустить колонну беглецов. Теперь, следуя логике, чеченцы должны были обнаружить, а затем и обследовать базальтовую пирамиду – единственный объект, возвышавшийся над окружающей территорией. Это давало нам некоторую фору по времени, и я решил, что предстоящая игра стоит свеч.
– Помнится, я предупреждал вас, отче, что если последуете за нами, то ваш земной путь может завершиться в любой момент, – произнёс я, глядя в глаза священнику. – Боюсь, этот момент вот-вот наступит… Вы нужны мне – полезайте в кабину, о деталях поговорим на ходу.
– Не будем торопить события, Володенька, – погладил седую бороду отец Гавриил. – На всё воля Божья.
– А нам куда – на платформу? – спросил Пашка, внимательно наблюдая за выражением моего лица.
– А вы все остаётесь здесь, пока вас не заберут мои парни, – приказал я, оглядев небольшую группу. – Так надо, объясню потом.
За судьбу этих четверых жителей бывшего Подмосковья можно было не волноваться. Во-первых, вряд ли чеченцы начнут палить с расстояния почти в полтора километра, заранее срывая переговоры. Во-вторых, наш «амтрэк» находился в полной боевой готовности, мог выкатить из кустарника в любой момент, прикрыть и эвакуировать группу Чернова. В-третьих, наше «старое карыто», как о нём отозвались абреки, в процессе маневрирования постепенно сближалось с выходцами с Кавказа и уже держало горцев под прицелом уже двух «браунингов», а не одного, носового. В общем, я со спокойной совестью сел за руль крана и, пока мы ехали на переговоры, поведал священнику о своём плане, дважды уточнив, что нет никаких доказательств, что чеченцы являются союзниками «Боко Харам».
– Майор Владимир Иванников, командир даниловского разведотряда из конфедерации Жерара, – представился я, спрыгнув на песок пляжа. – Позывной «Кракен».
– Руслан Дадашев, – несколько озадаченно произнёс мужик лет тридцати пяти, вышедший встретить меня метрах в тридцати впереди от «гелендвагена». – Кто там с тобой в кабине?
– Отец Гавриил, православный священник, – ответил я, рассматривая Дадашева. Чеченец держался спокойно, с достоинством, не дёргаясь и не хватаясь за автомат. В глазах горца горело плохо скрываемое любопытство, проявившееся, когда он бросил жадный взгляд на телескопическую стрелу «либхерра». – Я помогу старику выбраться из кабины.
– Старшим надо помогать, – кивнул мужик, обернулся к своим и прокричал длинную гортанную фразу. – Идите к нашим, а я посмотрю кран поближе.
– Хорошо, – кивнул я в ответ, формально разрешая Дадашеву скрытый обыск машины. Вряд ли он найдёт что-нибудь ценное, что не успели стырить предыдущие любопытствующие товарищи. – Идёмте, отче.
Возле тёмного внедорожника нас поджидало ещё трое чеченцев: солидного вида мужик в возрасте около сорока и двое юношей лет по двадцать. Все трое были вооружены автоматами «калашникова», пистолетами и ножами. Сразу же бросилось в глаза, что молодёжь явно необстрелянная – уж больно напряжённые взгляды выдавали их скрытое внутреннее волнение, а их пальцы буквально впились в рукояти оружия.
Сорокалетний мужик являл собой полную противоположность молодым бойцам: уверенный взгляд, плавность движений, обманчивая расслабленность – всё это выдавало в нём опытного товарища. Мне почему-то подумалось, что этот битый волк успел понюхать пороха и в Первую чеченскую, и во Вторую, и оба раза он выбрал правильную сторону – сторону победителя. Все четверо чеченцев были облачены в разнотипный камуфляж, носили надёжные заграничные ботинки, у каждого в разгрузках имелось минимум по шесть запасных магазинов, экипировку довершали зелёные банданы на головах.
– А ты храбрый человек, майор Иванников, – оглядев меня с ног до головы, произнёс старший из чеченцев. – И не самый глупый – знаешь, что мы чтим и уважаем старших.
– А ещё я знаю, что ваш отряд упустил колонну беглецов и сейчас ломится сквозь джунгли, чтобы окружить моих парней, – усмехнулся я. – А ты – командир всего отряда, хитрый и умный волчара, заговариваешь мне зубы, а сам считаешь минуты.
– Ха-ха-ха! Давно я так не смеялся! – старший захохотал во всё горло, запрокинув голову и потрясая бородой. – А ведь ты угадал, русский – именно я командую преследованием африканских сынов иблиса! Ха-ха-ха!
– Я – Ахмед Мансуров, двоюродный брат Рамзана Мансурова, – вволю отсмеявшись, чеченец наконец-то снизошёл до того, чтобы представиться. – Мой брат Рамзан – правая рука генерала Левандовского. Слышал о таком?
– Нет, не довелось, – я отрицательно покачал головой. – Чем он командует, генерал Левандовский?
– Генерал управляет всей Москвой, – пафосно произнёс Мансуров, затем всё же уточнил: – Той частью Москвы, что оказалась в этом мире.
– Он из армейцев, да? – поинтересовался я, продолжая делать вид, что впервые слышу об этом генерале. На самом деле – слышал, и слышал о нём много раз, но собеседнику об этом знать не следовало.
– Нет, он из эмвэдэшников, – судя по тональности этой фразы, данный факт несколько смущал Ахмеда. Видимо, в своём личном рейтинге чеченец ставил МВДшных генералов чуть ниже их армейских коллег. – Но он не какой-то паркетный шаркун, а настоящий, боевой генерал.
– Кхм… Господин Мансуров, разрешите старику задать вопрос: почему вы преследуете тех, кого именуете «африканскими сынами иблиса»? – вступил в разговор отец Гавриил. – У ваших людей произошёл с ними конфликт?
– Можно сказать и так, – прищурился чеченец, рассматривая священника, словно мартышку в зоопарке. У меня возникло ощущение, что Ахмед прикидывает, как лучше лишить старика жизни – застрелить или зарезать. – Пару дней назад нам донесли, что пришлые негритосы вербуют бывших «гастеров» из Средней Азии, и Рамзан попросил меня решить эту проблему. И я почти решил её, если бы мне не помешали какие-то незнакомые разведчики из непонятной конфедерации… Не желаете поведать, кто вы такие на самом деле?
– Мы именно те, кем себя назвали, – я не обольщался особой надеждой, что Мансуров возьмёт и с ходу нам поверит. На его месте я бы вообще постарался захватить неожиданных гостей силой и тотчас скрылся бы с пленниками в прибрежной зелёнке. Такой ход вывел бы из игры наш сторожевик – можно сколько угодно поливать очередями заросли кустарника на берегу, но нет никакой гарантии, что удастся поразить визуально не наблюдаемую цель. – И мы ведём войну с отрядом негров из «Боко Харам». Тебе что-нибудь говорит это название?
