По пути к СТК мы обратили внимание на суету, возникшую на палубе индийского танкера. Вскинули бинокли, присмотрелись: трое «солдат удачи», составлявших военную команду «Маджестика», подготовили к стрельбе «крупняк» и безоткатное орудие, наведя их на шведскую яхту.
Сухонин с Петровичем тотчас засыпали нас массой вопросов, на большинство из которых мы не могли дать ответов. Ибо сами не понимали, почему команда Горбаня молчала, как рыбы, откуда возникли проблемы с радиоволнами и есть ли они вообще. С одной стороны, мы не заметили каких-нибудь проблем с радиосвязью во время своих дальних рейдов на запад и на восток. С другой стороны, было совершенно непонятно, почему армейцы из Ростова так и не установили радиосвязь ни с «дикими гусями», ни с армянами, ни с китайцами.
– За стволы вроде пока никто не хватается, – доложил Руслан, рассматривая в бинокль происходящее на палубе СТК. – А морячки все с оружием… И когда только успели вооружиться?
– Так наёмники же моряков и вооружили, – пояснил Эрик Робертович. – На следующий день после вашего ухода дело было.
– Шеф, на берегу появилась «маталыга» с «вулканом» на прицепе, – оглянувшись назад, произнёс Александр. – (Цензура), Маккой с полукилометра превратит пароход в дуршлаг.
– Он только пугает, – буркнул я. – Если бы Жерар хотел, то расстрелял бы Эс-Тэ-Ка без разговоров, суда и следствия. Причаливаем.
Поднявшись на борт корабля, я с облегчением вздохнул: бельгиец всё же сумел взять себя в руки, и «стрелка» проходила мирно, словно беседа двух воспитанных финских бизнесменов. Жерар неторопливо задавал вопросы, Андрей переводил, а Игорь Степанович тыкал циркулем в самодельную карту, что-то там объясняя. Чуть в сторонке с пулемётом в руках стоял Гивинс, с улыбкой держа на прицеле Кадкина и ещё троих моряков – те даже не рисковали шелохнуться, не то чтобы сдёрнуть оружие с плеч.
– Идите сюда, господа полицейские, – махнул нам рукой ван Клейст. – Сэр, повторите соотечественникам всё, что вы мне только что сейчас рассказали.
– Извините меня, товарищи, – тяжело вздохнул Горбань. – Честное слово – не хотел, чтобы так оно получилось. Я слово человеку давал и не мог раскрыть эту тайну.
– Скажи главное, Игорь Степанович: Стрелков знает? – первым делом поинтересовался я. – Его бойцы в курсе?
– Сам Сергей да, знает, а его бойцы – нет, не в курсе, – ответил капитан СТК. – Именно он велел мне и ребятам молчать, даже если нас будут пытать. Мы и молчали, пока сегодня…
– Стоп. Давай с самого начала, чётко, но коротко, – велел я, переглянувшись со своими мужиками. Руденко беззвучно выругался, Барулин недовольно хмурил брови, Мышкин смотрел на Горбаня так, словно собирался сунуть того в мешок и утопить, где поглубже. – Смелее, здесь все свои.
Итак, в первый же день после катаклизма моряки имели стабильный радиоконтакт с АПЛ «Смоленск», выполнявшую боевую задачу где-то в Атлантическом океане. Командир этой самой подлодки, капитан первого ранга Варнаков, сообщил, что у его экипажа возникли серьёзные проблемы с американскими «коллегами», и попросил Горбаня молчать и больше ни с кем не выходить на связь. Более того, забыть об этом их разговоре, как о страшном сне. Если «Смоленск» выйдет из той передряги, куда его забросило Провидение, Варнаков сам свяжется с СТК, а если нет – это будет означать, что лодка погибла в бою с американцами. После этого «Смоленск» исчез из эфира на много суток, и Игорь Степанович справедливо полагал, что АПЛ упокоилась на дне местного океана.
Горбань, дослужившийся в своё время на флоте до мичмана, молчал, словно глухонемой, молчали и его подчинённые, любившие и уважавшие своего капитана. Единственным посторонним человеком, посвящённым в эту тайну, оказался майор Стрелков. Капитан хотел посоветоваться, что же ему делать с тайной, которая страшно давит на плечи, и рассказал Сергею Николаевичу всё, как есть, без утайки. Николаич порекомендовал держать рот на замке, пока что-нибудь не прояснится, а если так и не прояснится, то лучше вообще никому нечего не рассказывать.
Горбань молчал, боясь, что кто-нибудь из его подчинённых нечаянно проболтается, боясь, что либо свои, либо чужие заподозрят что-нибудь неладное. На нервной почве с капитаном случился инфаркт, а потом ещё и мы вломились к нему на судно, чтобы поспрашать о том, что конкретно видели моряки в первые дни пребывания в чужом мире. Игорь Степанович тогда едва не «раскололся» и едва не поведал о «Смоленске» всю правду. К счастью, успел сообразить, что визитёры, как говорится, не в теме, и честно рассказал об огромном озере с его местными тайнами.
Далее мы узнали, что сразу же после катаклизма Кадкин слышал в эфире позывные более десятка самых различных кораблей, в том числе и нашего «Маджестика». Индийский танкер почти сразу же замолчал по непонятной причине, даже не успев ответить на запрос с американского эсминца «Трэкстон». По словам Василия, на запросы эсминца отозвались панамский и норвежский контейнеровозы, филиппинский танкер, либерийский сухогруз, парочка канадских рыболовецких траулеров, американский прогулочный лайнер и какой-то испанский корабль.
Ночью Кадкин слышал переговоры двух китайских судов, но не смог классифицировать их позывные. На следующий день к открытому радиообмену присоединился американский крейсер «Велла Гульф», сообщивший, что он возвращается к точке рандеву вместе с лайнером. Затем в эфир вышла какая-то гражданская радиостанция из Дюссельдорфа, принявшаяся вещать о конце света. Немецкая радиостанция сыпала цитатами из Библии, словно собачонка блохами, трещала без умолку почти двое суток, пока неожиданно не заткнулась.
Василий был готов побожиться, что не слышал в эфире как переговоров обоих саудовских кораблей – фрегата и супертанкера, так и сигнала SOS с маленького японского траулера. Это звучало очень странно, учитывая показания пленных арабов и рассказ японцев о том, как они отчаянно взывали о помощи. С другой стороны, никто на побережье и в ближайшей округе не слышал радиостанцию из Дюссельдорфа, хотя она вещала в диапазоне КВ и УКВ. Тех же поляков из Познани прекрасно слышали и мы, и армяне с китайцами.
Проблемы с радиосвязью начались, когда СТК прошёл примерно девяносто пять миль вниз по Амазонке. По словам Кадкина, эфир внезапно замолчал, и из него невозможно было выловить даже морзянку, не говоря уже об открытом вещании. После встречи с нами Василий осторожно пытался поговорить на эту тему с иностранными моряками, но радист с «Маджестика» с ходу огорошил коллегу заявлением, что индийский, японский и саудовские корабли – единственные, кого забросило в чужой мир. Кадкин сделал вид, что полностью разделяет мнение индуса, а сам безрезультатно ломал голову над этой проблемой. Пищу для размышлений подбросила и неожиданная находка шведской яхты, которая вообще ни разу не выходила в эфир.
А сегодня днём Василий едва не подпрыгнул выше потолка, услышав знакомый позывной АПЛ «Смоленск». Варнаков сообщил, что его лодка подойдёт к берегу в надводном положении, и попросил не открывать огонь по его кораблю. Кадкин помчался с этой новостью к Горбаню, а в это время радар «Маджестика» засёк приближение незнакомца.
