– А сколько тебе всего лет?
– Четырнадцать лет и сто тридцать два дня. Но скоро будет сто тридцать три. А если бы ты не рыдала вчера и башкой об ванну не билась, то и все сто тридцать пять было бы!
Пипа почувствовала, что Жиза на нее обиделась.
– Я не хотела биться, оно само…
– Ладно уж…
Они вышли на свежий воздух. Солнце стояло уже высоко. И воздух, и солнце, и зелень вокруг были такими, что последние сомнения Пипы развеялись. Она поняла, что это место очень далеко от ее родного дома. Неизвестно где вообще. Потому что в ее родной деревне и в городе – нигде не было такого жаркого солнца и такого воздуха, такого… как духи у мамы! Ангелы когда-то давно подарили маме духи. Мама душилась ими два раза, когда папа купил ей новое платье и когда их семья стала богаче на целое одно платье. Ой, а как тут с платьями? Пипа посмотрела на свой наряд – прямо скажем, выглядел он на троечку с тремя минусами. Пипа в нем вчера и на полу валялась, пока рыдала-ревела, и супом заляпала. И рукава длинные – жарко. У них-то там в деревне была осень, а тут лето-лето.
– Да, зря ты не переоделась, зажаришься, – философски заметила Жиза. – Ты небось в свой шкаф и не заглядывала еще.
Да никуда еще Пипа не заглядывала! Она даже спала и ревела всю ночь, не раздеваясь и не расстелив постель. Узнав, что в шкафу ее ждет как минимум несколько нарядов, которые будут обновляться, если порвутся, даже если ты ни дня не заработал, Пипа немного обрадовалась и подумала, что Фтопка – это ничего. Вот живут же тут другие по многу лет! Да, кстати…
– А сколько тебе всего лет? – опять спросила она Жизу.
Та посмотрела на нее, как на полную дуру:
– Четырнадцать. Че-тыр-над-цать лет. И сто тридцать два дня.
– Нет. Ну… сколько ты тут всего?
– А я помню? Тут все сбиваются со счета лет через десять… Ой, да, дырявая моя башка! – Жиза треснула себя ладонью по той части зеленых дредов, которая свисала на лоб. – Как я могла забыть? Важное правило! Запоминай, а то мне и этого одного дня не зачтут. Считать свои дни в Фтопке запрещено. То есть мысленно считать можно, но записывать – нет.
– Я не буду записывать, – немедленно согласилась Пипа.
– Тогда пошли гулять!
Они пошли гулять. Пипа изумленно разглядывала диковины. Диковинным было все: и подстриженные в виде животных и шаров кусты, и обтянутые сеткой площадки для игры в мяч, и такие кривые штуки, на которых катаются на досках, а доски на колесиках.
– Еще можно на доске под парусом кататься, – сказала Жиза. – Но я подробности не знаю, это только для пятнадцатилеток. У нас там Великая Стена не совсем везде, в той стороне есть озеро, и там в Стене есть Дверь, а за ней Путь на озеро. Но в Дверь могут только пятнадцатилетки пройти, и то не все, а некоторые. Они рассказывают, что там на берегу есть доски с парусами. А озеро большое, страшное и глубокое. В общем, бассейн лучше. У нас тут восемь бассейнов и один аквапарк.
– Один что?
– Аквапарк. Расслабься, в него только после тринадцати можно.
– А восемь чего?
– Бассейнов. Ты что, и что такое бассейн не знаешь?
Пипа не знала.
– Вот же холера, ты совсем ничего не знаешь! Бассейн – такая отличная штука! Там можно плавать! И плескаться. И прыгать с бортика. В общем, как только первый день зачтешь – открывай бассейн.
– А как же соль?
– Соль подождет!
Они гуляли часа три. Дошли до красной дорожки. Встретили трех велосипедистов, одного скейтбордиста, двух просто гуляющих девочек и одну девочку на попрыгунчике – при виде бревна, на котором можно прыгать, у Пипы челюсть отвисла так, что чуть на грудь не упала. Еще они прошли мимо зверинца, в основном состоящего из курятника, но Жиза сказала, что там дальше, если войти внутрь, есть много другой живности. Еще обогнули круглую площадку со сценой и скамейками:
– Вот тебе и цирк, о котором ты вчера столько болтала!
Еще не видели, но слышали звуки дрели:
– За этими деревьями мастерские, но там скучно!
Еще обошли стороной качели с каруселями:
– Тебе пока сюда нельзя, видишь, красное? Каждую качель-карусель придется отдельно открывать.
Пипа смотрела на восхитительную расписную карусель и думала о том, что первый же зачтенный день потратит ни на какой не бассейн и ни на какую не соль, а вот на эту карусель, именно на эту. Она видела такую на старой открытке, почти такую. На Новый год ангелы обязывали жителей Земли-75 дарить друг другу праздничные открытки и хранить их. У каждой семьи был специальный сундук, в котором в обязательном порядке хранились все полученные открытки. Пипа иногда их рассматривала, когда становилось совсем скучно.
– Карусель! Настоящая! – Она смотрела на нее и смотрела, глаз не могла отвести, а ноги сами собой…
– Эй, тебе туда нельзя! Долбанет же! И баллы наберутся! У тебя и так уже шестьдесят один штрафной очк за вчерашнее. Еще тридцать девять – и в изол на сто дней!
Диди. За первое нарушение начисляли один очк. За второе – десять очков, а за третье – сразу пятьдесят. Это если нарушать подряд, специально и одно и то же. То есть если бы Пипа накануне попробовала бы сок, а потом попробовала бы сломать тарелку, а потом прыгнуть через перила, а потом врубить в ночное время музыку на полную катушку, – она бы получила всего один плюс один, плюс один, плюс один – четыре штрафных очка. Но сок Пипа пила специально, три раза подряд. И вот плачевный результат. Не берите пример с Пипы, не поступайте так, когда и если попадете в Фтопку!
Ноги несли Пипу Мумуш в сторону карусели. «Пункт три-точка-четыре. Если вновь прибывшее лицо, гидом которого вы являетесь, в первые сутки пребывания в Фтопке наберет более ста штрафных очков, задание не будет считаться выполненным…» – вспомнила Жиза, похолодела от ужаса и бросилась за «вновь прибывшим лицом», приближающимся к карусели как зомби.
– А ну стоя-а-ать!!! Холера, итить, ну тупа-а-я!
Удержать Пипу Жизе было проще простого, разные весовые категории. Во-первых, разница в четыре года и сто с хвостом дней. Во-вторых, телосложения разные: Пипа тощая и малахольная, Жизель – кровь с молоком и рост выше среднего. Ну, и в-третьих, как только понимаешь, что тебе могут не зачесть день…
– Хочу!
– Нет.
– Да.
– Ни за что! Тебя долбанет.
– И пусть.
Да что ж ты будешь делать. Не держать же ее в обхват вечно?!
– Пошли отсюда. Она все равно не закрутится, пока красный горит.
– Я просто посижу. На той лошадке.
Да что ж ты будешь делать. Жиза силой принялась оттаскивать Пипу от злополучной карусели.
– Завтра. Завтра вечером, на исходе третьего дня, после того, как я объясню тебе все правила и мне зачтется день, я тебя отведу в Зал Заданий брать первое твое задание, и мы расстанемся. Ты справишься с задачкой – ты справишься, я в тебя верю! И как только справишься, вернешься сюда и откроешь карусель, и все будет хорошо-о-о… Фух!
