Последнюю фразу Жиза почти прокричала, сделала паузу и полушепотом добавила:
– Я бы про эту вечность тебе сейчас орала в ухо, я б тебя башкой тупой о скамейку стала лупасить, я бы разнесла тут все ко всем… Но орать нельзя, лупить никого нельзя и матом нельзя. Хотя о жизни, которая ждет тебя в Фтопке, можно только матом. Тут можно прожить вечность и не сдвинуться с места, и тебе вечность будет десять лет, как Маргарину.
– Толстому мальчику, который круглыми сутками ест пончики?
– Ему.
Ветер теперь дул порывами. Зеленые дреды Жизы, никак не подходящие к ее строгому черному платью, мотались по голове, и в апельсиновом свете фонарей выглядели совсем дико.
– Ты сто лет можешь прожить тут и тысячу, а все будешь подростком, не только внешне, но и внутри. И даже убить никого не получится и себя тоже.
Пипа вздрогнула. Но, может быть, она от ветра вздрогнула. Понять то, о чем говорила Жиза, ей было очень сложно. Ее мысли возвращались к более простым вещам:
– А почему я сначала сидела на земле и меня никто не наказывал? А ты пришла – и наказали? Если ты не ангел… То кто тогда меня?
– Ты сперва сидела на земле, потому что тебе было реально плохо. Когда реально плохо или заболел, то не наказывают. А потом тебе стало нормально.
– Мне не стало.
– Стало.
– Не стало.
– Не стало бы – не долбанули бы! Правила никогда не ошибаются, еще ни разу такого не было, ни разочка!
Пипа тяжело вздохнула. Ветер усилился, стало не по-летнему холодно.
– Пошли в Дом, – сказала Жиза. – Пошли. Идти– то можешь?
Пипа могла, но с трудом. Ее все еще шатало и мутило. Она была не уверена, что сможет пройти мимо бездны.
– Мимо балкона, что ли? Да ну, нормальный балкон. Ладно уж, провожу.
Жизель честно довела Пипу до ее комнаты, собиралась было попрощаться, пожелав не видеть снов (еще одна традиция Желтого Дома), но тут ее взгляд упал на табло, и она ахнула:
– Ничего себе ты штрафняков набрала! Когда успела-то?
На табло было число 95.
– Еще пять очков – и ты в изоле на сто дней.
– Это ошибка, – пробормотала Пипа. – А в изоле по голове палками лупят?
Конечно, никакой ошибки не было и быть не могло. В Фтопке таких ошибок не бывает.
– Так, – вздохнула Жиза, решительно переступая порог. – Хоть это уже и не мое дело, вообще не мое, но давай разбираться вместе. Нажимаем на эту штучку. Вот тут можно посмотреть каждый твой штрафной очк. Все в виде таблички. Вот это время. Часы и минуты, дни не указаны, потому что считать дни нельзя. Только мысленно. Поехали дальше. Это очки. Это сумма. А это – за что они начислены.
1 очк – апельсиновый сок.
10 очков – апельсиновый сок.
50 очков – апельсиновый сок.
1 очк – ходила босиком.
10 очков – ходила босиком.
1 очк – ломилась в закрытую дверь.
10 очков – ломилась в закрытую дверь.
1 очк – сидела на земле.
1 очк – сигнал штрафного возвращения.
10 очков – ночное возвращение.
Итого: 95.
Пипа смотрела на табло в полном недоумении.
– Я не знала, что нельзя ходить босиком! Почему нельзя? Я думала, бегать по лестницам нельзя и за перила держаться. Ты мне не сказала про босиком!
– Я не могла тебе всего сказать. Правил – тысячи. Например, сейчас, за то, что я нахожусь в чужой комнате в ночное время, мне начислят очк. Так что я быстро пошла, пока еще десяток не получила.
Жизель действительно очень оперативно выскочила из комнаты. И уже из-за двери добавила:
– Тебе придется самой разбираться. Там у тебя на книжной полке «Свод Правил» и пояснения к каждому правилу. Все. Пока-пока!
Желто-зеленая дверь Пипиной комнаты захлопнулась. Кстати сказать, она с обеих сторон была желтозеленая. И обои таких же оттенков: на нежно-желтоватом фоне тоненькие, намеком, зеленые листики.
Пипа еще не знала, что заменить обои она сможет только после исполнения ей тринадцати лет; что об обоях и ремонтах комнат написано на двести какой– то странице пятого или шестого тома «Свода Правил»; что к тому моменту, когда она получит право сменить зеленые листики на что-то иное, ее подружка Лещща Мымбе давно перестанет быть крысой и станет мутангелом и что Дюшка Клюшкин, последний человек планеты мутантов, к тому моменту еще даже не успеет родиться на свет.
Пипа знала так мало, даже с учетом десяти уколов (одиннадцатый ей так и не сделали, след на руке был от снотворного и прошел через пару дней), что все ее знания не весили и грамма с точки зрения ангелов, следящих за неукоснительным соблюдением правил в Фтопке. Но этих малых знаний ее бедной голове хватало с избытком. Переварить все новости последних дней она была не в состоянии.
Пипа, не раздеваясь, рухнула на кровать и моментально уснула. Ей снилась какая-то ерунда: папиного папы папин папа рассказывал о том, как ангелы за одну ночь перенесли соседнюю деревню с одного берега реки на другой. Не самый плохой сон, надо сказать. Обычно обитателям Фтопки, особенно старшим, снятся тягомотные кошмары, которые лучше не помнить.
Утром выяснилось, что у Пипы Мумуш уже 96 штрафных очков: ложиться спать, не помывшись, запрещено.
Глава 12
Счастье – это просто!
– Правда, счастье – это просто! – громко сказал Дюшка.
Он не задавал вопроса. Он просто сказал: «Счастье – это просто!» И был совершенно прав. Дюшка, Ния, Ризи, Эля, Маша и Рино сегодня решили покататься на катере. Элина была в таком восторге от своего романтического приключения во флиссе, что просто заразила ребят идеей повторить его, только вместе.
Маша захотела взять с собой Тэнча, а Ния – Тафика. Тафика взяли, а Тэнч поехать не смог, у него были дела.
– Фи, умник! – скривился Рино. – Ну, какие могут быть в раю дела?! Все на подносе, только знай развлекайся! Вот я, например, сразу всем сказал: мне надоело играть в игры, меня несколько дней не будет! И вот я тут!
– Эх ты, – презрительно скривилась Маша. – Вспомни вечер, когда ты узнал, что стал мутангелом. Как мы с тобой решили обязательно когда-нибудь вернуться на Землю-11 и всех спасти!
– А я че, отказываюсь от своих слов, что ли? – выкрутился Рино. – Когда-нибудь мы это непременно сделаем! Но мы с тобой еще какие?
– Какие?
– Не-со-вер-шенно-летние! – Рино важно поднял вверх указательный палец. – Так что пока нам надо развиваться, развлекаться, закаляться и вообще расти! Без стресса и напряжения…
