– Поговорить надо. А крыша – единственное место, где ангелы тебя не слышат. Проверено.
Диди. Жители Фтопки, разумеется, глубоко заблуждались по поводу недоступности крыши для ангелов.
Пипа ничего не понимала:
– Так ангелов же тут нету! Ты сама говорила!
– Нету. Но как нету? Так чтобы встретить, ты ангела не встретишь. Такого, чтобы с руками-ногами в смысле.
Пипа представила себе безрукого и одновременно безногого ангела и вздрогнула. Одно тело с головой, брр! А как они тогда передвигаются? А-а-а, наверное, потому и не встретишь! Передвигаться же без рук– ног невозможно. Они, наверное, бедные, лежат в своих комнатах на кроватях и не шевелятся. Только глазами, небось, зырк-зырк, и голову поворачивают. Ой, а вдруг один такой безруконогий в соседней с ней комнате живет? Между ней и той девочкой Тусей, которая целые дни спит. Интересно, а за что сюда, в Фтопку, ангелы попадают? Наверное, тоже за лишние вопросы. Эх…
– А кто их кормит? – спросила Пипа.
– Кого? – обалдела Жиза.
– Ну этих, безруких.
– Кого-о???
Пипа решила не пояснять кого. Поняла, что услышит в ответ только «чума, итить», «ну ты тупа-ая» или что-то в этом роде. Матом ругаться в Фтопке нельзя, но все противные слова, за которые не наказывали, Жиза употребляла постоянно, к месту и не к месту.
– Так, подруга! Ты вообще слышала меня? О чем я тебе уже пять минут вещаю?
Пипа призналась: не слышала. К тому же она не знала, что такое «вещаю».
– Дубль два, – вздохнула Жиза. – Слушай и запоминай. Нет, не так. Лучше так: слушай и повторяй. Ангелов живьем в Фтопке нету. Но они где-то есть, потому что следят за исполнением правил. Как именно следят, никто не знает. Поняла?
– Да.
– Что поняла, повтори.
– Ангелов живых тут нету, только мертвые. Мертвые ангелы все слышат и следят за всеми.
– Чума, итить!!! Откуда в твоей тупой башке взялись мертвые ангелы? Я разве произносила слово «мертвые»?!
Пипа вынуждена была признать, что не произносила. Но ведь всем известно, что мертвые могут все слышать и потихоньку следят за живыми. Потому что что им еще, мертвым, делать?
– Так. Дубль три. – Жиза извлекла из пляжной сумки очень красивый веер ручной работы и стала им обмахиваться. – Делаем так. Слушай, запоминай и повторяй слово в слово. Поняла? Слово в слово!
– Поняла, – кивнула Пипа, не сводя глаз с веера. – Слово в слово. А его можно десятилеткам открыть?
– Кого?!
– Веер. Я тоже такой хочу. У моей мамы тоже есть веер, она его в театр два раза брала, чтобы все видели, что у нее не только новое платье есть, но и…
Жизель тихо взвыла.
Потратив уйму времени и едва не сгорев на солнце, Жизе удалось донести да Пипы следующую важную информацию:
– выполнение правил контролируют ангелы, но ангелов не видно;
– крыша – единственное место, где можно говорить о том, чего не надо знать ангелам;
– о том, что крыша – место, недоступное ангелам, малолетки не знают;
– Жиза открыла Пипе секрет крыши потому, что у нее есть план;
– есть большая вероятность того, что новое задание Жизы будет «помогать Пипе сто дней так, чтобы Пипа набрала за сто дней не больше ста баллов, но Пипе об этом задании говорить нельзя»;
– поскольку пока что Жиза это задание не получила, она как бы ничего не нарушает, разговор идет о гипотетическом задании;
– поскольку Пипа уже набрала 96 баллов, она, скорее всего, очень скоро наберет сотню и отправится в изол, то есть в свою комнату на сто дней, и вот тут – па-бам! – переходим собственно к плану (см. следующий пункт);
– Жиза пока не будет брать следующее задание, а оперативно поможет Пипе натаскать в свою комнату всего, что нужно, чтобы спокойно и даже с удовольствием прожить сто дней взаперти;
– Жиза также обязуется и после по мере возможностей помогать Пипе во всем;
– Жиза пойдет за новым заданием сразу после того, как Пипа попадет в изол и ее штрафной счетчик обнулится;
– Пипа в ответ обязуется не совершать в изоле никаких глупостей и не набрать за сто дней сто штрафных очков.
План Жизы был не таким уж сложным, но у Пипы от него крыша поехала. В самом прямом смысле: крыша под ногами Пипы вдруг куда-то поехала. Вбок.
– Ой! – пискнула Пипа, округлив глаза. – Что это?!
Крыша под ногами продолжала ехать.
– Мама родная! – Пипа с испугу сперва подтянула коленки к подбородку, а убедившись в том, что ее кресло для загара благополучно едет вместе с крышей в сторону конца этой самой крыши, дико взвизгнула и запрыгнула на стоящий рядом столик с напитками. – Мамочки!!!
Жизель на какое-то мгновение растерялась, а потом бросилась к Пипе и стянула ее на пол.
– Ну чего ты визжишь как резаная? Плитки меняются местами, чтобы поверхность крыши не разогревалась слишком сильно. Кстати, поздравляю: тебя никуда не кололо? На столы с ногами залезать запрещено. Так что у тебя уже точно не девяносто шесть, а девяносто семь баллов. А может, и все девяносто восемь – не знаю, начислили тебе за крик или нет.
– Я же не зна… не зна-л-ла! – заикаясь, проговорила Пипа, с опаской взирая на обновленный пол.
– Незнание закона не освобождает от ответственности! – важно заявила Жиза, подняла с пола свой шикарный веер, отряхнула его и аккуратно убрала в сумку (кстати, тоже вполне шикарную). – Ну что, пошли, вроде мы назагорались.
Она встала. Пипа тоже встала, настроение у нее было отвратительное. «Больше не буду эту зеленую крокодилку слушаться! – решила она. – Из-за нее у меня теперь на два балла больше!»
Они пошли вниз. Перед выходом с крыши Жизель вдруг притянула Пипу за ухо.
– Ай! Ты что?! Больно!
И в самое ухо прошептала:
– О нашем плане ни слова никому! И вслух самой себе тоже! Помни: я тебе помогаю провести твой первый изол с максимальным комфортом и потом тоже буду помогать. А ты за это сто дней изола живешь паинькой и очки не набираешь.
Жиза отпустила Пипино ухо и сунула ей в руку какую-то бумажку.
– Это что?
– Это подсказка. Читай, только когда будешь в туалете, поняла? Только в туалете! Только в туалете! Поняла?
– Почему в туалете? – обалдела Пипа.
– Потому что в туалете за нами ангелы не приглядывают!
– А-а-а…
Диди. Да щаз – не приглядывают! Да щаааааз!
Девочки вернулись в комнату Пипы. Убедились в неотвратимом: на табло значилось девяносто восемь баллов.
– Переодевайся и пойдем брать твое новое задание.
