Наконец скрутив его, Рашпиль плюхнулся на землю и тяжело выдохнул. А затем с силой пнул Никиту в живот.
– Пусть это послужит тебе уроком! – гаденько рассмеялся Бажин. – Впредь будешь знать, что угрожать мне чревато последствиями!
– Отпустите меня! – прорычал Никита.
– Не раньше, чем ты согласишься на меня работать!
– Ладно! Ладно! – корчась от нестерпимой боли, проревел Никита. – Я согласен!!!
– Вот и славно! – Бажин похлопал его по шерстистой щеке. – Я знал, что ты послушный мальчик!
Он кивнул Рашпилю. Тот взялся за свободный конец цепи и резко дернул. Хитрые узлы тут же распустились сами собой.
Бандит отработанным движением смотал цепь и спрятал ее под пальто.
– Серебро – лучшее средство против вашего брата! – ухмыльнулся Эраст Григорьевич. – Уж я знаю, о чем говорю. Оборотень, связанный серебром, не опаснее грудного младенца. Куда девается ваша хваленая сила?! Вы просто идиоты, если считаете себя высшими существами!
Никита, тяжело дыша, лежал на земле, широко разбросав конечности. Бажин вытащил из кармана визитную карточку и бросил ему на грудь.
– Мой номер, – пояснил он. – Очень скоро я с тобой свяжусь. И в твоих интересах прийти по первому моему зову, щенок!
Рашпиль отряхнул свое пальто, и они с Бажиным зашагали прочь.
Никита сел и привалился спиной к фонарному столбу.
Превращение остановилось. Вскоре его тело начало возвращаться в прежнюю форму. На голых запястьях и щиколотках виднелись глубокие следы от ожогов в форме звеньев цепи.
– Черт! – злобно воскликнул Никита. Когтистый кулак оставил глубокую вмятину в железном основании фонаря.
Только этого не хватало! Мало ему своих проблем, теперь он должен работать на преступника! Когда Рашпиль обмотал его цепью, Никита пообещал сотрудничать только из-за жуткой боли. Он вовсе не собирался держать свое слово. Но сейчас понял, что толстяк может и впрямь испортить жизнь и ему, и его маме.
Никита задумался. Что предпринять? Посоветоваться с Гордеем? Но тот сам имел какие-то дела с этим Эрастом Григорьевичем! А вдруг они заодно? Но поговорить все– таки стоило.
И тут он вспомнил, что Гордей этой ночью собирался пробраться в Исторический музей. Никита же хотел знать, что именно Гордею понадобилось в том вагоне, какой экспонат доставленной из Праги музейной коллекции.
Никита осмотрел себя и раздраженно рыкнул.
Футболку и джемпер он потерял, штаны тоже не выдержали превращения. Кроссовки треснули по швам. Он сидел на улице совершенно голый, а ведь ему еще предстояло возвращаться домой. К тому же Никита уже начал замерзать. Температура его тела превышала обычную человеческую, но по ночам на улицах еще было довольно прохладно.
Он встал и отряхнулся. Подобрал с земли карточку Бажина, покрутил ее в руках, разорвал в клочки и выбросил. Все равно у него не было карманов. Затем огляделся. До его дома целый квартал. А вот Артем Бирюков жил буквально в паре шагов отсюда. Если уж предстоит пройтись по улице голышом, лучше он сначала доберется до Артема. Соседка Легостаевых, пенсионерка Никанорова, в это время обычно выгуливала во дворе свою таксу. Она и так считала, что по Никите колония для малолетних преступников плачет, поэтому лучше было не рисковать.
Никита нашел на свалке старую картонную коробку, шагнул в нее, сделав себе что-то наподобие юбки, а затем, стараясь скрываться в тени голых кустов, поспешил к Артему.
Глава восемнадцатая
Исторический музей Санкт-Эринбурга
Артем наконец-то закончил писать обзор новой компьютерной игры для «Прожектора». Он решил сегодня лечь спать пораньше, а не засиживаться допоздна в Интернете, как обычно. День и без того оказался богат на события, и у Бирюкова даже слегка побаливала голова.
Он выключил ноутбук, погасил в комнате свет и улегся в постель. За стеной в комнате родителей еще бормотал телевизор. В детской мама читала Эдику сказку на ночь. Иногда она просила почитать Артема, но тот отключался где-то на середине второй страницы, а довольный Эдик врубал телевизор и принимался смотреть фильмы ужасов. Поэтому в последнее время Лолита Игоревна предпочитала читать младшему сыну сама. Хомяк Гиви чем-то тихо хрустел в своей клетке.
Глаза Артема слипались сами собой. Он только начал засыпать, как вдруг до него донесся какой-то странный звук. Будто кто-то тихо стучал в окно. Сначала он решил, что ему показалось, и он решил не открывать глаза.
Но через пару секунд стук повторился.
– Артем! – донеслось до него.
«Снится», – подумал Артем и перевернулся на другой бок.
– Бирюков!
Артем приоткрыл один глаз и взглянул в сторону окна. Зажмурился. Открыл оба глаза и присмотрелся. Он не верил своим глазам.
Артем вдруг вспомнил, что Алена советовала фотографировать свои глюки на камеру мобильника. Если снимок получился, значит, все происходило на самом деле.
Он вытащил из-под подушки свой сотовый телефон, включил камеру и сделал снимок. Разглядев изображение на дисплее, Артем так и подскочил.
– Ты опять голый?! – громко воскликнул он. И тут же зажал себе рот рукой.
– Ага, – смущенно кивнул Никита. – И немного з-замерз!
Артем открыл окно, и Легостаев буквально ввалился в комнату.
– Тебя что, ограбили?! – ужаснулся Артем.
– Если бы! – трясущийся Никита стащил с кресла теплый плед и завернулся в него.
– Превращался? – догадался приятель.
– Да. И все вещи изорвал. Может, одолжишь мне что– нибудь из своего?
– Если сумеешь втиснуться. В последнее время какой– то ты здоровый стал!
Артем включил настенный светильник, подошел к шкафу и, открыв его, начал перебирать свою одежду.
– И во что ты опять вляпался? – между делом поинтересовался он. – Заметь, я уже практически ничему не удивляюсь.
Никита уже немного согрелся. По крайней мере, перестал трястись и стучать зубами.
– Ты не поверишь, – сказал он. – К нам в дом приходил этот Эраст Григорьевич!
Артем повернулся и уставился на Никиту.
– Который был сегодня в школе? – ужаснулся он.
– Ага. Он и в самом деле все обо мне знает. Когда-то сотрудничал с Авдеевым и в курсе всех дел «Черной четверки». Теперь он заставляет меня работать на него, а иначе грозится всем обо мне рассказать.
– А что он делал в твоем доме?!
– Моя мама, оказывается, работает в его юридической фирме.
– Ну ты попал! Ничего себе! – потрясенно сказал Артем. – И что ты теперь будешь делать?
– Понятия не имею! Хотел обсудить это с Гордеем.
– Чтобы он приструнил своего жирного дружка?
