– Спасибо, что остались со мной, – обратилась Финея к Камилле и Максу. – Мне сейчас очень страшно. Никогда в жизни так не боялась.
– Не беспокойся ни о чем и постарайся заснуть, – сказал ей Беркут. – Если они сюда сунутся, мало им не покажется.
Девушка с благодарностью кивнула. Камилла прекрасно ее понимала. На месте Финеи она тоже была бы напугана.
– Они нападают средь бела дня, – вполголоса сказала она Максу, когда Финея вновь повернулась к профессору. – Такое ощущение, что совсем ничего не боятся!
– Верно, – согласился Макс. – Как будто уверены в своей безнаказанности. Либо кто-то очень влиятельный в этом городишке оказывает им поддержку. Иначе с чего такая наглость?
– Я все больше склоняюсь к мысли, что Алекс прав насчет Эмбера, – призналась Камилла. – Старый склад принадлежит ему, как и вся школа. К тому же, как я поняла, старика в Ост-Стингере считают очень уважаемым человеком. А если и правда за всем стоит он?
– Нужно понять его мотивы, – задумчиво произнес Макс. – Как только мы выясним, чего добивается злодей, все сразу встанет на свои места. А в данный момент мы сами не понимаем, что творится.
– Это верно, – вздохнула Камилла и открыла дневник.
В этот момент скрипнула входная дверь, послышался знакомый стук каблуков… В палату вошла школьная кастелянша Тильда в остроносых черных туфлях. Вид у нее был очень озабоченный.
– Какое несчастье! – запричитала она, приближаясь к койке Финеи. – Как мне тебя жаль, милая! Угораздило же тебя вывалиться из окна. А все почему? Потому что вы никогда не воспринимаете всерьез мои предостережения. Сколько раз я говорила вам не шуметь, не носиться по коридорам, вести себя прилично…
– Вообще-то ее выкинули, – вставил Макс. – И вовсе не из-за плохого поведения.
– Ужасно, ужасно! – качала головой Тильда, не обращая на слова Беркута ни малейшего внимания. – Ну ничего. Ты еще молодая, косточки быстро срастутся. Так что поправляйся скорее! А у меня для тебя подарочек припасен, чтобы ты знала, что в интернате тебя любят и ждут твоего возвращения.
Камилла только сейчас заметила в руках старухи красивую куклу из белого фарфора, наряженную в желтое кружевное платьице. Кукла была очень милой, с огромными голубыми глазами и золотистыми локонами. Тильда бережно усадила ее на тумбочку рядом с кроватью Финеи.
– Спасибо, – поблагодарила ее девушка. – Вам не стоило беспокоиться.
– Но как же! – широко раскрыла глаза Тильда. – Ведь все мы – одна большая семья! Это меньшее, что я могу для тебя сделать.
Она помахала Финее рукой и вышла из палаты, даже не взглянув в сторону Камиллы, Макса или профессора, будто их здесь и не было.
– Странная она какая-то, – сказала Камилла. – Вы не находите?
– Она всегда такая была, сколько я ее помню. А меня дрожь пробирает от этих проклятых кукол, – призналась вдруг Финея.
– Выбросить ее? – тут же предложил профессор Жеводан.
– Не стоит. Подарок все-таки… Вдруг госпожа Тильда обидится, если мы от нее избавимся. Просто в нашей школе этих кукол так много, что иногда кажется, будто они следят за всеми нами, – тихо произнесла девушка. – К тому же Тильда права. Учителя и учащиеся в этом интернате заменили мне семью. Ведь своих родственников у меня нет.
– Ты говорила, что бабка Иды и тетка Глории упоминали о каком-то договоре, – вспомнила Камилла. – Когда именно это случилось?
– Примерно за неделю до дня рождения девчонок. – Финея нахмурилась, подсчитывая дни на пальцах, затем назвала дату. – Именно тогда мы и удрали в город!
Открыв дневник, Камилла начала бегло просматривать странички, стараясь найти упоминания о тех событиях. Но перед ней были обычные девчачьи записи, сделанные изящным убористым почерком. О Верне, о подружках, об учебе в школе. О любимых и не очень любимых учителях.
А вот и названная Финеей дата. Камилла принялась читать записи, сделанные в тот день, но не увидела ничего примечательного. Девушки сбежали из школы и отправились навестить родных. Все, как и рассказывала Финея. Вернувшись в общежитие поздно вечером, Ида описала свои чувства после того, как бабка выгнала ее вон. Она была напугана и растеряна, не понимала, что случилось, и злилась, ругая старуху на чем свет стоит. Таких отборных выражений Камилла в жизни не слышала. Видимо, Ида и впрямь была не слишком доброй девицей.
Камилла перевернула еще несколько страниц. На середине дневника записи вдруг резко оборвались. Последняя заметка оказалась самой короткой.
Конец всем страданиям и сомнениям… Четыре матери указали мне мой путь. Условия договора исполнены. Теперь я знаю правду, все встало на свои места… Красная Аббатиса избрала именно меня, и я благодарна ей за это. Колодец… Кто бы мог подумать, что он скрывает такие удивительные вещи? Отныне я больше не ученица какого-то поганого интерната, я часть чего-то большего. У меня есть цель, и я не подведу своих благодетелей. Мать Скорби говорит, что скоро мы исполним свое предназначение. Скорее бы… Скорее…
Далее шли чистые страницы. До этого Ида расписывала все события своей жизни очень подробно, тратя на описание одного дня по несколько листов. Что же касалось отношений с Верном, то Ида поделилась с дневником такими подробностями, что Камилле стало неловко. А в завершение лишь короткий абзац? И такой странный… Красная Аббатиса. Как эта ужасная старуха связана с происходящим? Что за Мать Скорби? О чем идет речь?
От чтения и размышлений Камиллу оторвал резкий крик Финеи, прозвучавший в пустой палате, словно гром среди ясного неба. Камилла вскочила на ноги одновременно с Максом, едва не уронив дневник Иды. Профессор Жеводан в спешке опрокинул стул.
Финея сидела на своей больничной койке с побелевшим от страха лицом и показывала рукой на прикроватную тумбочку.
Камилла проследила за ее жестом и остолбенела. Фарфоровая кукла, принесенная Тильдой, шевелилась.
– Неужели ты думала, что мы забыли про тебя, болтливая дрянь?! – раздался скрипучий, надтреснутый голос. Он шел прямо из пухлых фарфоровых губ. – Зря ты начала откровенничать с этими сопляками, деточка! Теперь и тебе конец!
Макс ринулся к кукле, вытаскивая из ножен меч. Та резко развернула голову на сто восемьдесят градусов. Ее стеклянные глаза гневно сощурились, милое фарфоровое личико исказилось, превратившись в отвратительную гримасу.
– Вы! Благодарите судьбу, что все еще живы! Несколько раз вам повезло, но везение не будет вечным! Мой вам совет, Созерцатели, убирайтесь подобру-поздорову из Ост-Стингера, если вам дорога ваша жизнь! И передайте вашему Магистру, что он…
Не дослушав гневную тираду до конца, Макс замахнулся мечом и ударил. Но его клинок налетел на невидимую преграду и с лязгом отскочил, а по палате разлилось странное зеленоватое свечение.
Финею, как и сидящую рядом с ней куклу, покрыл невидимый колпак, который никого к ним не подпускал.
