Алекс был похож на отца, но в его внешности прослеживались и ее черты; сейчас, глядя на нее, он это понял. Скулы, разрез глаз – это он унаследовал как раз от нее. Корделия говорила, что хочет объясниться, но отец предостерегал Алекса от разговоров. И он верил отцу… Но отчего же так болезненно сжимается сердце в груди? Алексу всегда недоставало материнской заботы, он втайне завидовал детям, у которых были живы оба родителя. Но отец назвал мать предательницей и убийцей…
Почему же его матерью оказалась именно Корделия?
К горлу подступил комок. Алекс, испугавшись, встряхнул головой и крепко сжал кулаки. Он должен держать себя в руках!
В этот момент его мать начала нараспев произносить заклинания на странном языке.
– Как волнующе, – громко прошептал мэр Клоппс. – Никогда еще мне не доводилось присутствовать на настоящем колдовском ритуале!
Алекс и Глория молча переглянулись. Они уже видели нечто подобное, причем совсем недавно, – на старом кладбище Норд-Персиваля, когда Корделия призывала родителей Селины Готель. Оба тогда порядком струхнули, увидев в зеркалах лица призраков. Что-то похожее происходило и сейчас. Речитатив Корделии зазвучал тише, вскоре гладь зеркала затуманилась. Корделия замолчала и закрыла глаза. В комнате стало очень тихо. И вдруг, словно выплыв на поверхность черного блестящего пруда, в глубине мерцающего зеркала появилось бледное лицо Ипполиты. Только лицо, ничего больше.
– Мамочка, – пискнул мэр и тут же, испугавшись, зажал себе рот обеими руками. Полицмейстер Гвиннер стал бледным, как обшарпанная стена за его спиной.
Тяжело вздохнув, дух уставился на застывшую перед зеркалом Корделию. Поверхность стекла дрогнула и пошла багровыми кругами.
– Я не предполагала, что наш следующий разговор состоится при таких обстоятельствах, – прозвучал в прозекторской голос Ипполиты. – Все случилось совсем не так, как я ожидала…
Камилла, съежившись, машинально схватила Макса за руку. Он не стал возражать, напротив, ободряюще сжал ее ладонь.
– Мне очень жаль, Ипполита. – Голос Корнелии задрожал. – Ты знаешь, кто убил тебя?
– Я не видела своего убийцу, – последовал ответ.
– Но тебе известно, почему это произошло?
– Известно. Я догадалась обо всем и хотела предотвратить новые злодеяния.
– Расскажи нам, – попросила Корделия. – Но поскорее. У нас мало времени, я не смогу долго поддерживать с тобой связь.
– Колодец, скрытый под полом старого амбара, это портал в другой мир, – заговорила Ипполита. – Мир, где томится древнее могущественное существо, скованное мощными заклятиями. Я не знаю, как возник портал. Мне кажется, что он испокон веков существовал в этих местах. Хранителями колодца всегда были члены семейства Эмбер. Предки Наполеона – темные маги, они водили близкое знакомство с зеркальными ведьмами. Знали такое, что недоступно простым смертным. Много лет назад Красная Аббатиса прибыла в Ост– Стингер и попросила Эмбера об услуге. Она хотела попасть в другой мир и поговорить с древним демоном. В то время ведьмы были в опале, даже Темнейший отвернулся от них. Аббатиса искала поддержки у другого могущественного существа, чтобы упрочить свою силу. Эмбер отказал ей в помощи, и они сильно повздорили. Аббатиса даже пыталась убить его. Старик сумел дать ей отпор, но с тех пор прикован к инвалидному креслу. В конце концов ведьмы добились своего – древний портал открылся. Тогда же четыре воспитанницы школы Эмбера, избранные самой Красной Аббатисой, отправились в тот мир и встретились с демоном. Он одарил их своей силой, изменив навсегда. Так появились четыре Матери-настоятельницы, по рангу в ордене зеркальных ведьм они заняли следующую ступень после самой Аббатисы. Мать Скорби, Мать Боли, Мать Слез и Мать Сумерек. Все они были моими ученицами, и случилось это буквально у меня на глазах. Затем они уехали отсюда, а Эмбер оборвал все связи с ведьмами. По его инициативе колодец был скрыт от посторонних глаз, заколочен досками и спрятан под полом амбара. Но сейчас, спустя столько лет, зло снова вернулось в Ост-Стингер.
– То есть Наполеон Эмбер – враг ведьм? – удивилась Глория. – Почему же он так странно себя ведет?
– Он сильно изменился за последние годы, – ответила Ипполита. – И изменения эти были не к лучшему.
– Что они затевают? – нахмурился Макс. – Вам что-то известно об их планах?
– Я знаю лишь, что колодец был замурован, но теперь он снова открыт. Именно из него вышла Ида со своей ужасной ношей. Что-то пошло не так, ее убили, и она сгорела на глазах у всего города. Мне кажется, история повторяется. Если кто-то из Матерей вернулся в город, возможно, они снова хотят заручиться поддержкой демона. После гибели Темнейшего сила ведьм иссякает. Им нужен новый покровитель. Кто, как не он, сможет оказать им помощь?
– Мать Скорби, – произнес Алекс. – В город вернулась именно она.
– Но если все это входит в планы ведьм, кому понадобилось убивать Иду? – задумался Макс. – Это идет вразрез с их замыслами! Они нашли трех, рожденных в один день, и отправили их в другой мир. Там их каким-то образом изменили, – он взглянул на притихшую Глорию, – чтобы вручить некую Искру… Как я понял, только подобные им, прошедшие определенный ритуал, могут доставить эту самую Искру из того мира в наш.
– Искра – это то самое зеленое пламя, которое несла Ида, – кивнула Глория. – Ведьмин огонь.
– Это большая редкость в Зерцалии, – подала голос Корделия. – Его умели создавать лишь сильнейшие маги, которые давно вымерли. Тогда понятно, зачем они все это затеяли. Тот, кто сможет получить Ведьмин огонь, пусть даже из другого мира, станет обладателем поистине неограниченной власти.
– Что дает Ведьмин огонь? – спросила Камилла.
– Это дикая, необузданная энергия, усиливающая любое волшебство. Это сила, мощь, буйство огненной стихии! С его помощью можно делать немыслимые вещи.
– Нечто вроде Темного Гламора? – поинтересовался Алекс.
– Мне кажется, намного сильнее, – призналась Корделия. – Ведьмин огонь жесток и яростен. К нему нельзя прикасаться без специальных заклятий, иначе он в доли секунды сожрет тебя.
– Именно это и случилось на нашем рынке, – вспомнил полицмейстер Гвиннер. – Несколько человек рассыпались в золу, за какие-то мгновения сгорел целый торговый ряд.
– Поэтому Ида несла его в человеческом черепе, – напомнила Ипполита. – Зловещий колдовской атрибут, обработанный темной магией…
– Ты можешь сказать нам еще что-то? – обратилась к ней Корделия.
– Больше мне ничего не известно. Удачи вам с поисками… И удачи тебе, ученица, – донеслось из зеркала. – Мне жаль, что так вышло. А теперь отпустите меня… Мое время истекло. Я должна двигаться дальше.
– Прощай, старая подруга. – Корделия печально вздохнула и провела рукой перед зеркальной гладью.
Изображение Ипполиты растаяло, зеркало вновь отображало только прозекторскую. Корделия погасила свечи и носком туфли стерла несколько меловых линий на полу, разрывая магический круг.
