Арно, спотыкаясь, кинулся к рюкзаку. Раскрыл его, едва не сорвав молнию трясущимися руками. Деньги были на месте, настоящие пачки с купюрами, не «куклы». Видимо, на случай плана «Б» Григорий все же захватил деньги, чтобы заплатить Арно за работу.
Арноха закинул рюкзак за спину. Пересчитывать было некогда.
– Пистолет забери, – буркнула Карина. – Чего доброго пальнет в спину, что делать будем?
Арноха подобрал оружие. Тульский «токарев», надо же, как нарочно, один из тех немногих пистолетов, которые он более-менее знает. Хотя, конечно, перспектива шататься по городу с чужой пушкой ему совсем не нравилась.
С другой стороны, горе-клиент был жив, а это уже кое-что.
Григорий, словно почувствовав, что у него отобрали оружие, снова забился под Карининой волчьей тушей, заскреб землю ногтями уцелевшей руки. И открыл глаза.
И над поляной разнесся визг.
Арно никогда не думал, что взрослый дядька может так пронзительно верещать. Как… сигнализация, честное слово.
– Заткнись! – завопила Каринина человеческая голова, но без толку. Григорий провизжался быстро, зато теперь он истерически хохотал, так и подпрыгивал на земле. Даже Карине со всей массой ее волчьего тела было трудно его удерживать.
– У-ха-ха-ха-ха-а-а, – завопил Григорий, сверкая деснами. – У-гага-га! Во-о-олк! Куси меня, ну же! Не-е-ет, не души! У-ха-ха-ха-ха! Ку-си-куси, стану волком! Волчищем стану-у-у… Накося вы-ы-ыкуси-и-и!!! ААААА!!!
Карина от души заехала ему по физиономии лапой, прервав поток этого сомнительного красноречия.
– Все, давай бегом домой, – сказала она уже нормальным голосом и вскочила на ноги.
Девочка как девочка, худенькая, красивая и сердитая. Только еще и грязная до ужаса, где так испачкалась? Раздраженно рванула манжету своей зеленой, не по сезону легкой куртки, брызнула кровь.
– Арно, ну побежали уже. Если этот истероид опомнится, он сюда всех соберет своими воплями.
– А это ничего, что мы его бросили вот так, на земле?..
– Домой заберем? Накормим молочком и назовем Васенькой?!
– Э-э-э-э… ну… – не нашелся Арно.
Карина же, не дожидаясь полного ответа, замотала головой. Ее горячее дыхание столкнулось с холодным декабрьским воздухом, вспорхнуло облаком пара. Не захочешь – залюбуешься. Волосы, как у балерины, стянуты в узел, а все равно видно, как они из светло-персиковых стали оранжевыми. Девочка наморщила свой конопатый (и не переливающийся) нос.
– Да нет, не волнуйся. Он не вырубился, просто понял, что пока лучше не орать. Отдышится – позовет на помощь. Причем не случайных прохожих, а кого захочет по телефону. Заметь, Арнох, мы могли у него мобилу отжать и не стали. Потому что нам чужого не надо, просто мы свое не отдадим.
Карина замолчала, да так больше и не проронила ни слова всю дорогу.
Арно тоже помалкивал, просто надеялся, что их четвертьчасовое путешествие закончится, не став очередным приключением. В Каринином доме-логове ему неожиданно для себя самого было уютно и безопасно, как в собственной комнате, даже лучше.
Карина очень любила свой старый дом. И тоже почувствовала, что дышать стало легче, когда за ними закрылась покосившаяся калитка. Летом тропинка терялась в зарослях, зимой в сугробах. И всего пяток метров до неприглядного, длинного, похожего на барак строения, у которого низ кирпичный, а верх деревянный, да еще в комплекте расшатанное крыльцо, высоченные потолки и большие окна.
И полная безопасность. Дальше калитки никто чужой не прошел бы, заплутав на первых же шагах по той самой тропинке. Спасибо эффекту логова. Эффект логова защищал дом от чужих столько, сколько Карина жила здесь. Узнала она об этом относительно недавно, но на эффект это не влияло. Миру наплевать на наши знания и незнания о нем.
– Ты молодец все-таки, – сказала она Арнохе, – только давай больше не будем ворошить эту сегодняшнюю ерунду про «девушка-парень». Во-первых, я волк, и с этим, хоть убейся, ничего не сделаешь. А во-вторых, девушка я все же не твоя.
Арноха выдохнул. Ему явно тоже не хотелось вспоминать утреннюю ссору. Он заулыбался всеми своими ямочками и искрой в глазу.
– Как будто защищать надо только свою девушку, – выдал он. – Ну хорошо, я понял, что ты боевая машина, и если впереди маячит драка, то лучше в нее лезть вместе с тобой. Но давай иногда я все-таки буду тебя… ну, беречь, что ли. Вот сейчас, например, – иди отмывайся и отдыхай, а я пистолет спрячу и ужин соображу.
– Можешь не прятать, все равно, кроме нас, тут никого нет. А лично я не очень люблю такие вещи и трогать его не собираюсь.
– Да я тоже не фанат, – усмехнулся друг, – но раз уж захватили боеприпасы противника, то надо их хранить как полагается.
В ванной Карина посмотрела на себя в зеркало. Мрак безлунный, это она в таком виде по городу шла? Грязная, как черт…
Свитер и штаны тут же полетели на пол – в корзину для белья такой ком земли класть нельзя.
Карина щелкнула себя бретелькой майки по ключице и снова всмотрелась в свое отражение. Опять она как бродяжка выглядит. За неделю на Земле порядком похудела. Не сильно, но достаточно, чтобы выглядеть заморышем. Скулы торчат, глаза нехорошо поблескивают. Не болезненно, а зло и… загнанно как-то.
– Ты выглядишь как беспризорница, детеныш, – повторила она первые слова отца, сказанные при встрече. Да уж, картина маслом. Но на самом-то деле никакая она не беспризорница и не бродяжка!
– Кто я? – спросила она у зеркала и протерла его поверхность ладонью, словно надеясь стереть неприкаянность с лица собственного отражения. – Я Карина Радова, – сообщила она, не дождавшись ответа. – Я Карина Радова из древней семьи Радовых. Из замка «Страж глубин». Я похожа на своих предков, я унаследовала семейную красную масть…
Кажется, подействовало. Лицо словно смягчилось. Карина включила душ и залезла под горячие струи. М-м, до чего же хорошо!
– Я Карина Радова, – бормотала она, вспенивая шампунь, вбивая пену в волосы, темнеющие то ли от воды, то ли от очередного заскока красного пигмента. – Учусь четырехмерной науке у профессора Латонки. Меня воспитывает родная тетя Эррен Радова… – Во внутренностях что-то задрожало.
Здесь и сейчас она, конечно, дома. Но как же она соскучилась по тетке, Кру, по Великому мастеру, творящему вкусности на малой замковой кухне…
– Кто я? Я Карина Радова, – продолжила она, отплевываясь от воды и докрасна растираясь жесткой мочалкой, – из семьи Радовых, из замка «Страж глубин». А еще я – волк. Я выхожу на тропу луны, чтобы мир не задохнулся. Никакая я не бродяжка.
То ли аутотренинг помог, то ли горячий душ и мочалка, но из ванной в комнату перебегал уже другой человек. Другой человек раскрыл шкаф и решил для разнообразия одеться, как человек нормальный. Да, как девушка.
С девчачьей одеждой у нее по жизни не ладилось, но все же… Когда-то Карина выкопала из недр шкафа платье на голубой шелковой подкладке. Это был один из редких случаев, когда она не заручилась разрешением Ларисы на надругательство над бабушкиным гардеробом. И результат не показала. Были на то веские причины: получившаяся год назад маечка-топик оказалась чересчур похожей на верхнюю часть ночной рубашки. Тогда Карина снова обратилась к недрам шкафа и отыскала неожиданно подходящий по цвету (хоть и более темный) голубой кружевной шарф. По краям его причудливо изгибались птицы и цветы. Карина аккуратно отрезала кайму нужной ширины и пришила ее к вырезу. Получилось очень здорово: с одной стороны, маечка на лямочках, держащаяся на честном слове. С другой – кружевная полоса почти закрывала плечи. Ларик бы не одобрила, но сейчас эта шмотка – то, что надо. Если уж влипли в опасные приключения, то будем приключаться красиво. В общем, с драными джинсами сойдет за высокую моду, а размышления на тему, остались ли недраные, – для слабаков.
