Митька выгнул бровь, Диймар прищурился, Арноха напряженно смотрел на Карину, кажется, нашаривая «талисман». Но девочке было не до мысленных переговоров. Обитатель подземелья вдруг хихикнул.
– Со времени моего княжения столько лет прошло, что «князь» уже давно не титул, а унылое погонялово, – иронически сообщил он. – Но вообще-то Гедеминас я. Можно Гедимин. А можно еще и Витеньевич, ежели ты сильно хорошо воспитана.
– Ого! – «восхитилась» Карина. – Но это же значит, что вы… что вам мы обязаны основанием Второго города луны на Земле, верно?
– Ага. Типа того, – отозвался Гедеминас, он же Гедимин Витеньевич.
– Но как же вы… эээ… дошли до жизни такой? – Она подпустила в голос чуточку театрального пафоса и поняла, что, увы, переборщила.
– А не скажу, – в тон ей ответил князь. – Говори, чего надо, льстица красная. Не держи старого князя за юного идиота, навроде вот этих. – И кивнул коричневой черепушкой в сторону мальчишек.
– Да ладно вам, – сказала Карина нормальным своим тоном. Ей стало весело. – Мне в самом деле интересно, что с вами стряслось. Вы же, судя по всему, знаккер да еще правитель. И вдруг вот такая ерунда. – Она жестом (ловя себя на том, что движение это точь-в-точь отцовское) указала на помещение вокруг. Дикобрыши затопотали и запищали в углах.
– Заткнитесь, ворюги! – рявкнул Гедимин Витеньевич и снова обратился к девочке, но уже вполне по-деловому: – Сначала ты выкладывай, зачем явились, а там посмотрим.
– Ничего, что это долго? – спросила Карина.
– Тьфу, попрошу секретаршу отменить две встречи и три ужина. Сама-то как думаешь? Чего или ничего?
Обаятельный типчик, чего уж там. Хотя, просиди Карина в подземелье до полной прижизненной мумификации, фиг знает, насколько у нее бы характер испортился. В Полном покое-то на третий день хотелось людей убивать…
– Ну извините, – развела она руками.
– Еще и нукает, совсем запоганилась молодежь, – забрюзжал было князь, а потом, передумав, сменил гнев на милость: – Излагай, Мебиус с тобой. А вы, отроки, где стоите, там и сядьте, мне вам памперсы менять недосуг.
Такая реплика из остатков уст многовековой мумии немного разрядила обстановку. Диймар сымпровизировал какие-то возвышенности, и мальчишки расселись. Карина набрала воздуха в легкие:
– В общем, мы подозреваем, что лет шесть или семь назад…
– Неважно, я давно потерял счет годам, – печально перебил князь.
– Гррр… в общем, когда-то моя мама пришла сюда и попросила спрятать одну вещь…
– Очень интересно, – ощерился Гедимин Витеньевич. – Значит, это была твоя мама? Что-то ты совсем не похожа. Вертанись-ка боком… Нет, сбоку тоже непохожа.
– Я в папу, – начала закипать от этого постоянного перебивания Карина. – Дайте уже хоть одну фразу-то договорить!
– Ты уже не одну договорила, – с явным удовольствием парировал князь.
Вот мрак, он, похоже, настолько обалдел тут от одиночества, что перебивал и докапывался просто из любви к искусству трепа. Только терпение, только хардкор.
– Так вот, она принесла вам одну вещь… С виду двойной глобус. Ох, я не знаю, как объяснить…
– Ох ты ж, женская логика, – фыркнул собеседник. – Если твоя маман принесла эту вещь мне, то, видишь ли, с некоторой долей вероятности, я знаю, как выглядит эта вещь.
– А, да, точно. В общем, двойной глобус. Так вот, он нам очень нужен.
– Очень, значит, нужен, вот как. И эта очень большая надобность, конечно, повод вам его отдать? – Черные провалы глазниц князя нехорошо блеснули. Карина всмотрелась в них и поняла, что он давно и тщательно просканировал взглядом всех собравшихся. И похоже, увидел что-то интересное для себя. Не расслабляться…
– Дело в том, что этот предмет не совсем то, чем кажется, – нерешительно сказала она.
– Знаю. Символьер Арисса Корамелл не стала скрывать от меня природу карты. Такая попытка все равно была бы обречена на облом.
Символьер Арисса. А ведь так отец называл маму. Символьер Ари. Это слово со всеми остальными воспоминаниями о позапрошлой жизни до переезда к Ларику было забыто. Так надежно, что ни рассказы Диймара, ни обращение к тете «символьер Эррен Радова» никаких ассоциаций не вызывало. А тут – надо же, всплыло. Очень, блин, вовремя.
Князь-мумия смотрел насмешливо.
– Что ж за беда стряслась, если вам волчья карта понадобилась?
– Осталось очень мало волков, – начала Карина.
– И стало очень много омертвений, – вдруг встрял Диймар. – Очень много, это надо понимать так, что в Трилунье почти не осталось неомертвевшего пространства.
– Это как? – удивился Митька.
– Из четырех континентов жив один, да и тот весь в мертвых пятнах, – сквозь зубы ответил трилунец.
Вот это новости! Тот виток производил, если можно так сказать, впечатление весьма благополучного мира. А оно вон как!
– Это не вчера произошло, мальчик! – Карина готова была поклясться, что князь Гедимин прищурился. – Еще в бытность мою князем… молодым князем трилунский Юголик омертвел окончательно. И кстати, деточка, – он перевел свой черный взгляд на Карину, – волков тогда тоже осталось от силы десяток.
– Сейчас мы надеемся, что остался хотя бы десяток, – в сердцах вскочила «деточка» со своего кирпичного посадочного места. – И карта нужна, чтобы выяснить, наберется ли этот паучертов десяток живых вол… волков.
– По-че-му? – чеканя каждый слог, быстро спросил Гедимин. Диймар на миг прислушался к каким-то своим мыслям и кивнул, принимая решение.
– Охотничий круг собрался впервые за много лет, – сказал он. – Если карта попадет к ним, то конец Трилунью, да и Однолунной Земле мало не покажется. Можно я расскажу? Я… считаюсь младшим охотником. Дело в том, что еще до моего рождения тогдашний глава круга Леехар Евгений Радов, вот ее прадед, сошел с ума и уничтожил почти все, связанное с охотой на бессмертие, включая собственного сына, Дейхара Леехара. И кстати, своего внука Евгения Дейхара едва не убил тоже.
Вот это новости! А наследственность-то у нее вместе с семейными традициями – полный мрак. Этого Эррен ей, конечно же, не рассказывала.
Диймар продолжал, и Карина постаралась выгнать посторонние мысли из головы.
– …все до единого описания Иммари хранились в «Страже глубин», и Леехар Радов их уничтожил. – Трилунец рассказывал, а князь слушал не перебивая. – Теперь Иммари практически полностью восстановлен. По сути, Охотничьему кругу не хватает только одного-единственного словесного знака, запускающего процесс.
– И детеныша, – вставил Гедимин.
– Н-не совсем, – качнул головой мальчишка, – вот она детеныш.
– Это я вижу, а еще вот он, – полуразвалившаяся рука указала на Митьку, – тот, что с моим именем. Да-да, я слышал. И всех вас я насквозь вижу. Но коли вы здесь, значит, у охотников вас нет. Значит, детеныша-другого им по-прежнему не хватает. Карта-то потребна, чтобы проследить, где и когда новенький волчонок народится, да и сторговать у охотников свою жизнь в обмен на его жизнь?
