Слезла со своего «постамента» и направилась в сторону выхода. И за эти пять шагов чуть не разорвалась от противоречий. Кто бы ей раньше сказал, что она пожалеет первого же встречного мерзавца, который получил бессмертие за счет гибели волчонка… ребенка! Да фиг бы она поверила.
Но этого, полумертвого, нераскаявшегося, пытающегося не сойти с ума… Этого ей было жалко.
Только ее жалость не делала князя Гедимина меньшим мерзавцем.
И все равно – жалко.
Ах ты, черт.
Дикобрышь легонько царапнула коготками кожу. Вот ты ж пакость, когти-то, может, и не ядовиты, но такие грязнущие, что, если цапнет до крови, – привет, гнойник.
– Эй, не так быстро, – остановил ее голос князя.
– Что еще? – обернулась Карина.
Мальчишки так и сидели на наколдованных Диймаром недостульях.
– Я же не сказал, что ваш визит совсем уж бесполезен… для вас. – Карина готова была поспорить, что мумия прищурилась, и прищур ее был какой-то нехороший. – Я знаю, где Арисса спрятала карту. И расскажу в обмен на одну услугу.
– В чем подвох? – тут же спросил Митька.
– Мить, погоди, – попросила Карина. Ей ужасно захотелось получить повод задушить в себе жалость к мумии. – Ну скажите, что ли, чего вы от нас хотите?
– Не от вас, а только от него. – Костлявая коричневая конечность указала на Арноху.
– Меня? – удивился мальчик. – Ну ладно, говорите. Сделаю, что смогу.
– Я хочу, чтобы ты меня убил, – просто сказал князь.
Тишина повисла в полумертвом воздухе подземелья. Даже дикобрыши притихли по углам.
– Что, простите? – переспросила Карина, надеясь, что ослышалась. – Вы обалдели такое требовать? К тому же, если вы бессмертный, то как, интересно, Арно вас… того? Тьфу, даже говорить об этом не хочу. Ребят, вы чего сидите? Пошли отсюда. Только время потеряли и Кларе подставились.
– Нет, погодите! – сказал Диймар. Он хмурился, явно пытаясь мысленно свести концы одних фактов с другими, и, похоже, худо-бедно что-то получалось. – Давайте-ка выслушаем. Дураки, что ли, от шанса так легко отказываться?
У Карины в очередной раз дыхание сперло. Ей-то казалось, что она знала, чего ожидать от Диймара. Ан нет. Сразу как-то вспомнились девочки в Дхорже, которые восхищались Люсией и ее «решительностью».
– Заткнись, Шепот, – сурово вставил вдруг Митька. – Арноха наш друг. Он с нами труп зарывать пойдет без вопросов. Вот только мы не такие сволочи, чтобы тащить друзей на грязные дела. Тем более не зарывать трупы, а делать. Пошли отсюда, Резаныч.
Митька подошел к Карине. Но Арно остался сидеть.
– П-погоди, Закар, – сказал он.
Карина похолодела.
– Арно, ты чего? – пролепетала она.
– Н-ничего, – ответил тот, – я п-просто понять х-х-хххочу. С ч-ч-чего вдруг я? – обратился он к князю: – Я в-в-вообще уб-убивать не умею. И н-не хочу…
Князь, наблюдавший за их микроперепалкой, усмехнулся. В глазах его горел огонек, словно в черепушке свечку запалили.
– Так ты не знаешь, – вполголоса сказал он, – мальчик, ты же не знаешь, как тебе повезло!
– В ч-чем?
– Ты – лев! Прирожденный. С тобой в последнее время никаких странностей не происходило?
Карина не выдержала и хихикнула. Нервно немного. Не происходило ли с Арнохой странностей? Вас, в самом деле, только последнее время интересует? А то он четырехмерником уродился, нашел тело своей мамы с перерезанным горлом и умудрился с катушек не слететь при этом.
– У меня рана зажила за пару секунд, – отрывисто и не заикаясь сказал Арно. – И я стал чувствовать… Ох ты, я понял! Карин, я же теперь чую, когда ты или Закар в опасности. Вы же детеныши… О, Закар, а ты помнишь, как мы из папиного коттеджа сматывались? Я тогда под заклятиями был, а все равно поперся тебя вытаскивать, когда ты Петру Ильичу подвернулся.
– В результате все равно я тебя вытаскивал, – кивнул Митька, – через окно. А ты, гад, еще и упирался.
– Марк Федорович сказал, что больше меня не чует, – кстати вспомнила и не слишком кстати ввернула Карина. – Только не знал, почему…
Князь терпеливо ждал окончания их минутки воспоминаний. И переглядывался с Диймаром. В союзники определил, чтоб его.
– Тебе все равно нужна инициация, – сказал он наконец, – где ты видел льва, который взрослеет, не убивая? Я не могу умереть, но защитник детенышей может убить любого. Что тебе стоит попробовать?
– Встретились два закона природы, короче, – вконец обозлилась Карина, – на узкой-узкой тропе. «Попробовать», значит? А щека у вас, князь, не треснет от таких попыточек?
– Карина, Карин, успокойся… – как через подушку донесся до нее голос Арно. – Князь, я не уверен, что получится. Я со-со-совсем не хочу, чтобы получилось. Насчет льва тоже вряд ли.
– «Насчет льва», – передразнил князь, – можешь не сомневаться, я не для того столько веков живу, чтобы одну тварь вечности от другой не отличить. Насчет же всего остального, – он сокрушенно вздохнул, – эх, не хотел я…
Он вдруг молитвенно сложил ладони перед собой и хитро зашевелил длинными пальцами. Знака не возникло, но воздух вокруг его рук явственно заколыхался, пошел волнами, как от брошенного в воду камня.
– Сила знаккера не покинула меня, не свернулась в рог вместе с глубиной, – слегка нараспев проговорил он, в голосе проступил акцент, которого не было раньше. – Вся моя сила по сей момент уходила на то, чтобы поддерживать вокруг себя пространство без омертвения. Но я же могу и расслабиться. И тогда…
Что «тогда», он не сказал. Да и не было в этом надобности. Сухая холодная взвесь в воздухе словно сгустилась. Пространство из полумертвого стало еще чуть более омертвелым.
Карина боролась с удушьем. Рядом синхронно закашлялись Митька и Диймар. Арно стоял между ней и князем-мумией, побелевший, сжав кулаки. По его лбу струился пот, волосы слиплись совсем в бараньи колечки.
– Еще немного, и здесь развернется омертвение. Самое настоящее, я полагаю, – скучающим тоном сообщил князь. – Пока оно разворачивается, конец придет и вам, дети, и им, – он махнул рукой на верещащих под ногами дикобрышей. И снова обратился к Арно: – Ну же, мальчик. Это легко. Когтями по горлу. И все прекратится, твои друзья будут живы.
– Я… – Арноха шагнул к князю, – у меня нет когтей. Или… есть? Он поднес к лицу раненую руку и всмотрелся в нее. На лице отразился такой шок, что обморок явно был где-то близко.
На его глазах рука шла волнами и покрывалась золотисто-рыжей шерстью, но очертания все еще оставались вполне человеческими.
– Значит, правда… – растерянно выдавил мальчик. – Я не х-хочу вас убивать. Отпустите нас, п-пожалуйста. У нас о-очень важное дело. Если мы не с-с-справимся, то Земле конец. А м-мой па-папа еще раньше п-погибнет…
