Карина, ругая себя безвольной скотиной, снова аккуратно сместилась от края тропы к середине. Сердце, как пишут в девчачьих книгах, «предательски сжималось». От инфаркта не помрешь, но некомфортно. Эх, амур-амур стреляет только в дур…
– Ну, чего? – шепотом спросила она, пялясь на раненую спину Рудо.
– Ты же понимаешь, да? – заговорщическим шепотом начал Диймар Шепот.
– Ээ-э-э-э… видимо, нет.
– Да ладно тебе… Ты не можешь не понимать, что между нами с тобой что-то такое происходит.
– Во как… «такое»? Это какое «такое»? – спросила и с удивлением увидела, как чуть тронутая загаром физиономия Диймара залилась краской. Не гневно-пятнистой краснотой, а мягким ровным румянцем. Даже шрамы из жутких стали… очаровательными. Да уж, шрамы-шармы, не путать порядок букв, собрать мозги в кучу. Сосредоточься, идиотка. Хоть на чем-нибудь!
– Ну, такое… если бы мы были нормальными… э… обычными, это бы назвали «первая любовь». Ну, я не знаю, в твоем случае первая или какая…
Дальше она не слушала. Вернее, не слышала. Что-то громко бухало в ушах. Очень похожее на сердце. То самое, бестолковое.
– …но мы же не можем. У нас такие миссии, с которыми ничто личное просто не уживется, – с жаром продолжал тем временем Диймар.
Карина вспыхнула. Ну не дурак ли? Умеет же все испортить. Можно подумать, это она за ним носится по разным виткам миров. Хорошее изобретение – объяснение в любви со встроенным нафигпосылателем! Пусть запатентует, чтоб его!
Она уже раскрыла рот, чтобы высказать это почти деловое предложение, но не вышло.
Путешественники как раз вступили в ночной фрагмент пространства. Причем не просто ночной – со всех сторон, в том числе сверху и снизу, космос глянул на них миллиардами белых звезд. «Чужие звезды светят нам» – память подсказала Карине подходящий моменту саундтрек. Спустя пару десятков шагов и несколько секунд некоторые далекие светила моргнули-мигнули и оказались сияющими во мраке глазами. Глубинных гончих.
Странным образом Карина почти обрадовалась полупризрачным клочьям тьмы, приближающимся к ним и на глазах перетекающим в силуэты тощих, длинноногих собак.
– Вот это плохо, – процедил сквозь зубы Диймар, извлекая из глубины руки шест. – Ты не забыла, как справилась с одной такой? Давай соберись. Они на кровь волка сейчас в тройном количестве сбегутся. Резанов! – вдруг рявкнул он. – Ты, говорят, лев? Самое время проверить, так ли это.
Арноха кивнул и закусил губу. «Да он и без всякой львиности в драке не пропадет», – подумала Карина. А Митька просто встал наизготовку.
– Меня тоже на свалку рановато, – весело сказал Рудо, легко, без лишних движений превращая здоровую руку в лапу.
Свора гончих без малейших усилий пронеслась прямо по воздуху, или что там заполняло клок космоса вокруг путешественников. Псы зашли с тыла, ребята едва успели развернуться – каждый вокруг собственной оси на сто восемьдесят градусов. А гончие вдруг замедлили бег и начали сливаться одна с другой, как облака в небе, образуя новое облако. Оно росло, росло, казалось частью все того же неба, при этом – парадоксальным образом – невероятно ярко выделяясь на его фоне. Силуэт местами вытянулся, местами расплылся, принимая очертания женской фигуры в длинном платье. Глаза гончих разом закрылись. Белизной сиял теперь только взгляд незнакомки, существенно затмевая звезды.
Силуэт качнулся, змеей скользнул к… Диймару Сгусток тьмы, заменявший женщине лицо (и бывший глубинной гончей секунду назад!) приблизился к лицу парня почти вплотную.
Белые глаза сощурились.
– Ты ведешь девочку в Трилунье, – прошелестел голос, тихий, но доносящийся до каждой точки в пространстве Межмирья, – удивлена, но вос-сс-схищена. Твоя награда ждет тебя.
И, издав легкий, явно издевательский смешок, женщина растаяла. Медленно.
– Идите спокойно, мои собачки вас не тронут, – шепнуло на прощание то, что могло бы быть ее губами, не будь оно просто клоком мрака. – У них сегодня будет поздний ужин… или никакого. – И исчезло. Ни одной гончей не осталось поблизости от тропы.
Путешественники остались стоять соляными столпами.
– Что это было? – наконец спросил Арно.
Вопрос явно носил риторический характер, но у Карины вдруг нашелся ответ на него.
– Это было подтверждение очередной свинской подставы от Диймара нашего Шепота, – сказала она, ощущая возвращение давешней звенящей пустоты внутри. – Я вообще не понимаю, что мне мешает вот прямо здесь и сейчас глотку ему выдрать. И почему он до сих пор таскается за нами, а мы его послать подальше не можем? Книжечку он, видите ли, притащил. Цели у нас, видите ли, совпадают. А сам уже опять договорился с какой-то жуткой тварью, почем мою голову продать! Да не держите меня!!!
Нет, трансформироваться она не успела ни полностью, ни частично. Митька и Арно навалились на нее с двух сторон. А то она бы трилунцу горло перегрызла даже без всяких превращений.
– Беги вперед! – крикнул Диймару Митька, – осталось немного!
– Карина! – не тратя времени на поиски талисмана, крикнул ей в самое ухо Арно, а потом забормотал, убедившись, что она слегка обмякла: – Ты тоже убийцей не станешь. Ну разве что в настоящем бою. Но не так. Слышишь меня?
Он не договорил, кинулся поддерживать снова пошатнувшегося Рудо. Но Карина уже выдохнула, а силуэт Диймара маячил довольно далеко впереди.
Остаток пути они проделали молча.
Карина не имела понятия, как выглядит Второй город луны. Поэтому неожиданным оказался момент, когда очередной элемент Межмирья явил собой нечто большее, чем пейзаж. Точнее, пейзажа-то и не было – опять сплошная тьма. Зато имелась, отличная от нейтральной межмирской, атмосфера. Жара навалилась как-то сразу и без объявления войны, окутала путешественников отнюдь не вуалью, а, скорее, пуховым одеялом, пропитанным кипятком.
Не успела Карина хотя бы подумать, что неплохо бы куртку расстегнуть, как обнаружила, что бредет по пояс в воде. И вода эта подбирается к груди. Судя по возгласу Арно и болезненному шипению сквозь зубы Рудо, такого сюрприза никто не ожидал.
– Черт, извините, – высказался Митька, – я забыл, что тропа ведет туда, откуда ее открыли. А я из окна прямо в канал скакнул и открывал уже из воды. Нахлебался тогда…
– Серьезно? – фыркнула Карина. – Мить, ну ты прикололся, молодец. Хочешь сказать, что сейчас станет совсем глубо… – и с шумом ушла под воду, не нащупав дна ногой, да еще и растерявшись. Намокший пуховик тоже сделал свое дело – оказался настоящей гирей на тощей девчонке.
«Не орать», – подумала Карина. И тут же раскрыла рот, чтобы заорать. Вкуса воды ощутить не успела – она сразу хлынула в горло и нос.
Утонуть ей, разумеется, не дали.
Чьи-то руки вцепились в воротник куртки. Задыхающаяся, отчаянно плюющаяся девчонка оказалась над поверхностью воды. А затем и на суше.
