Такого поворота Лебедь совсем не ждал. Он оторопело стал озирать всех собравшихся. Тяжелая его нижняя челюсть слегка отвисла.
В кабинете повисла тишина. В нее ворвался гром генеральского голоса:
– Вот так всегда у нас! Никогда не умеем сделать так, чтобы все было хорошо! А я хотел праздник устроить.
Ему было обидно за Гайдамакова. Лебедю понравился этот работяга. На таких держится армия. Они бы сработались…
– Как это так получилось?
– Майор жил с торговкой с городского базара. Мы об этом знали. Родом она из Прибалтики. По имеющейся информации, у них все было серьезно, пожениться хотели. Видно, он любил ее, жалеет очень. Горюет, что сам ее и убил, ни с кем не общается, кроме вот Шрамко.
Лебедь, передвигая предметы на столе, пробурчал:
– Жалеет он… А она не жалела, когда столько народу угрохала? – Потом он покачал головой и почти растерянно сказал: – А мы его наградить хотели. Приподнять парня… Он ведь грамотный офицер, сразу видно. Какая теперь награда?..
Ситуация непростая.
Генерал попросил у участников совещания высказать свои мнения.
Все молчали.
Лебедь обратился к Шрамко:
– Который по счету этот снайпер, ликвидированный Гайдамаковым?
– Это девятый, товарищ генерал.
– Не повезло ему с девятым, не повезло… – Лебедь замолчал и угрюмо уставился в одну точку. – В самом деле, что с людьми делает война, в какие ситуации человека втягивает. Вот и у Гайдамакова получилось глупо, что называется, нашли друг друга…
Он обратился ко всем:
– Так что нам делать теперь с майором Гайдамаковым?
Выступил заместитель Лебедя Воронин, отвечавший за кадры.
Он был человеком осторожным:
– Гайдамаков не наш. Он командирован из Москвы. Задачу свою он выполнил. Полагаю, правильным будет отправить его обратно. Пусть там решают.
Лебедь не любил этого своего заместителя и опасался его. Он трусоват, не любит ответственности, сдает с потрохами каждого при первой возможности.
– Согласен, – сказал Лебедь. – Оформляйте документы.
И подумал: «Жаль, что с этим майором все получилось так глупо».
21
В Московской области, недалеко от города Железнодорожный, стоит старое село Камышино. Когда-то, в стародавние времена, принадлежало оно помещику Городилову.
Добрый это был хозяин. Поместье свое обустраивал, облагораживал. Усадьба его была на загляденье и на зависть всем окрестным дворянам: прекрасный двухэтажный дом на холме, в виде огромной подковы с колоннадами, фонтан, фруктовый сад. Из окон – вид на огромный рукотворный зарыбленный пруд.
И село свое Городилов держал в чистоте и порядке, помогал крестьянам чем мог. Те его любили и поэтому не разграбили усадьбу и не сожгли во времена безвременья и беснования.
Еще помнят Городилова селяне за то, что на свои деньги выстроил он для жителей храм в честь первоверховных апостолов Петра и Павла, красивейший, из резного да цветного кирпича.
И усадьба и храм крепко пострадали в годину большевистских гонений на церковь и на дворян.
В усадьбе, латанной-перелатанной, находились в разное время то школа, то клуб, то склады и всякие конторы, а в церкви был гараж колхозной техники. Кресты и башни, видно, портившие вид гаража, снесли и разломали.
Село без церкви и умелого руководства превратилось в деревню, народ подурнел, измельчал. Мужики, считай что все, спились, молодежь уехала в города.
В конце девяностых годов приехал сюда священник – монах Антоний. Приехал из какого-то дальнего монастыря.
Сказал на деревенском сходе, что его благословили обустроить разрушенный храм и создать приход.
Селяне обрадовались появлению батюшки, но честно его предупредили, что денег у них нет, и они, хоть и рады, но не в силах поддержать церковь. А Антонию, как оказалось, этого и не требовалось.
Он начал с того, что собственными руками очистил от битого кирпича и грязи одно из помещений старой усадьбы, отремонтировал его, утеплил, застеклил и стал там жить.
Людям это понравилось: не белоручка поп приехал, не попрошайка, а за все взялся сам, ничего ни у кого не канюча. К нему потихоньку потянулся народ, стали ему помогать.
Батюшка организовал сбор денег для восстановления храма.
Общительный, доброжелательный, он подружился с городской и районной администрацией. При их поддержке вышел на богатых людей, некоторые из них стали его спонсорами.
Нашел Антоний финансовую поддержку и у разных небедных организаций. И зимой и летом кипела работа по восстановлению храма.
Теперь на храм Петра и Павла в деревне Камышино любо-дорого посмотреть. Кирпичная кладка почищена и обновлена, выстроены и украшены золотом новые башни. На колокольне бьют колокола, а над всем этим великолепием поблескивают, светятся на солнце православные кресты.
Внутреннее убранство пока не вполне закончено. Восстановление иконостаса, старых икон, старинных фресок – работы хлопотные и дорогостоящие.
Батюшка не все еще успел, но дело движется, не стоит на месте.
Приход растет, пополняется местными недавними атеистами, приезжают жители окрестных деревень.
Службы идут каждодневно. По воскресным дням и в праздники батюшка Антоний с дьяконом Сергием и с двумя одетыми в рясы помощниками из местных мужичков служат литургию, исповедуют и причащают православный народ.
В храме идет жизнь.
Батюшка Антоний ведет уроки православия в местной школе и много хлопочет над обустройством воскресной школы при храме. Скоро и она откроется.
Директор школы случайно узнал, что батюшка когда-то был мастером спорта по стрельбе.
Он упросил его вести в школе секцию стрельбы из духового оружия.
– Надо ведь готовить ребятишек к службе в армии. Вы, наверное, и сами в ней служили и знаете, как это важно – хорошо стрелять, – упрашивал директор.
– Да, служил когда-то. Давно уже это было…
С тех пор Антоний помогает школе – ведет секцию стрельбы.
Еще отец Антоний любит рыбалку. В редкие часы отдыха он берет пару удочек и идет на речку, в которой водятся ерши и окуни.
Иногда он, задумчивый, сидит на берегу со своими удочками, смотрит на воду и тихо-тихо поет протяжную песню древних ливонских воинов, возвращающихся домой с войны.
Василий да Марья
1
