Девочки не отвечали. У Блэйр в душе беспомощность и уязвимость на секунду сменились силой. Это было просто потрясающе.
– В год, когда я выиграла конкурс, я была не самой красивой. Посмотрите на старые фото. Красавицей была Моника Далвуд. – Моника, рыжеволосая и сногсшибательная, не смогла справиться с парализующей застенчивостью.
Блэйр посмотрела каждой из девочек в глаза по очереди. Хватило нескольких мгновений, чтобы понять, кто из них Стиви Конвей, и не потому, что девочка не была красавицей. Она была очень хороша собой. Но еще она выглядела как типичная пацанка: в джинсах, с короткими волосами, без тени макияжа, без единого украшения. Она разительно отличалась от трех конкуренток.
Блэйр расправила плечи:
– Если вам интересно, кто из вас на свете всех милее, я прямо сейчас поставлю вам оценку, от одного до десяти. – На самом деле каждая из них заслуживала десятки. Но дело было не в этом. Блэйр видела, что ее слова их задели. Никому из них не хотелось, чтобы ее судили только по внешности. Это Блэйр порадовало.
– Но если сейчас вы попросите меня об оценке, я не пущу вас на встречи по четвергам. Что выбираете, девочки?
Все пробормотали: «Встречи в четверг, мисс».
– Хорошо. И последнее. Если я еще хоть раз услышу от вас подобные комментарии, то нам придется очень серьезно поговорить. Понятно?
Все закивали.
– Превосходно. – Она отряхнула руки. – Уверена, у вас еще есть планы на день.
Девочкам не надо было говорить дважды. Трое немедленно сорвались в одну сторону; Стиви направилась в другую.
– Стиви, постой.
Девочка замерла, а потом развернулась:
– Вы все слышали, да? И знаете, что я и есть Стиви, потому что я не такая красивая, как они.
– Я слышала не все, – возразила Блэйр, – но точно слышала достаточно. И догадалась, что ты и есть Стиви, потому что ты ушла одна, а остальные – вместе.
Плечи девочки чуть расслабились.
– Я надеюсь, – продолжила Блэйр, – что ты не обращаешь внимания на глупости, которые они говорят. У тебя такие же шансы стать «мисс Шоугерл», как и у них.
– Но это неправда! Даже мой папа считает, что у меня шансов нет.
Блэйр едва не ахнула. Любой стоящий отец должен поддерживать дочь, а не подрывать ее самооценку! Стиви тем временем взмахнула рукой:
– Сколько бы я ни старалась, я не смогу выглядеть как они!
– И слава богу!
Стиви вскинула голову:
– Что?
Блэйр подняла палец:
– При выступлениях на публике и в интервью мы говорим не «что?», а «прошу прощения?». И конечно, эти девочки красивые, но они же совершенно одинаковые блондинки. Их невозможно отличить друг от друга.
Стиви открыла рот:
– Вам не положено так говорить!
– Почему бы нет? – Блэйр пошла к воротам, увлекая Стиви за собой. – Я блондинка и, как многие считают, красивая; но поверь, если бы ты увидела меня утром, до того, как я уложу волосы и накрашу лицо, ты бы испугалась.
Какая жестокая правда. Блэйр сглотнула подступившую тошноту.
– Мы все работаем с тем, что есть. А у тебя есть многое: восхитительная оливковая кожа и великолепные волосы. – Волосы у Стиви были короткими, но темными, густыми и блестящими. – У тебя изумительный цвет глаз. – Серо-голубой. – Титул «мисс Шоугерл» достанется участнице, которая выделяется, докажет, что достойна. Если судьи не смогут отличить одинаковых блондинок друг от друга, они титул не получат.
Стиви на секунду задумалась:
– Но если одна из них сумеет выделиться, доказать…
– Если она так много работает, – мягко сказала Блэйр, открывая перед Стиви калитку, – то она заслуживает победы.
Стиви остановилась, и Блэйр тоже.
– Вы правда-правда считаете, что у меня есть шанс? Вы это говорите не просто потому, что вы наша наставница и должны нас подбадривать?
– Я правда-правда так считаю, – искренне сказала она. Но тут же нахмурилась: – Для тебя так важна победа?
Девочка покачала головой:
– Я просто хотела знать, что у меня столько же шансов, что и у остальных.
– И?.. – Блэйр чувствовала, что за этим стоит что-то большее.
– Иногда я хочу носить что-то кроме джинсов и футболок! – вырвалось у Стиви. – Моя мама умерла, когда я была маленькой, и некому меня учить женским штучкам, а когда я пробую сама, то выгляжу так глупо!
У девочки нет матери, а отец считает ее некрасивой? У Блэйр заболело сердце за нее.
– Шарфы, – заявила она вдруг.
– Что… прошу прощения?
– Я думаю, что рюши и украшения тебе не подойдут, Стиви. Они будут тебя раздражать. Но можно добавить невероятно женственную деталь с помощью шарфа. А если ты просыпаешься утром не в настроении выглядеть женственно, можно заменить шарф на что-то оригинальное или, наоборот, классическое. С твоими высокими скулами и длинной шеей шарфы будут выглядеть великолепно. Я бы целую лекцию про них прочитала.
– Правда? – выдохнула Стиви.
У Блэйр что-то сжалось в груди.
– Конечно, почему бы нет?
Стиви не сводила с нее глаз, словно Блэйр открыла ей тайну вселенной. Блэйр прокашлялась, прогоняя внезапное смущение.
– Хочешь узнать мой секрет?
Стиви подалась навстречу.
– Секрет победы в конкурсе? – завороженно спросила она.
Блэйр кивнула:
– Блеф.
– Блеф? – растерялась Стиви.
– Притворяйся, играй, заставь всех поверить в то, что ты умная, красивая и уверенная в себе. Если ты ведешь себя так, словно ты красивая и умная и тебе есть что предложить миру, если ты ходишь, говоришь и смотришь людям прямо в глаза, с уверенностью в себе, они увидят в тебе нечто особенное. И будут относиться к тебе с уважением. Это нелегко, – предупредила она. – Наоборот, очень тяжело. Но работает. И со временем ты поймешь, что уже не притворяешься. Обнаружишь, что ты действительно красивая, умная и уверенная. А потом случится что-то, что снова лишит тебя уверенности.
– Блеф, – повторила Стиви, словно пробуя слово на вкус.
Блэйр подняла подбородок и расправила плечи.
– Блеф. – Если в ее голосе и было слишком много напора, что поделаешь? – Итак, увидимся в четверг?
Едва заметив Стиви, Ник нажал на тормоза и завернул автомобиль на обочину. Она сказала, что весь день собирается печь кексы со своей лучшей подругой Поппи и ее матерью. Так что она делает в фестивальной зоне с какой-то женщиной, которую Ник раньше никогда не видел?
Фестивальная зона…
